– Черт! Мак, что случилось? – закрывая, за ним дверь, спрашиваю я.

– Позже расскажу. Сейчас уже неважно. – снимая обувь, говорит он.

Мак снимает с себя кожаную куртку и вешает на вешалку, а я только стою и наблюдаю за ним: с его футболки капает на пол, это говорит о том, что в скором времени появится лужа.

– Почему ты насквозь мокрый? Разве ты не на машине? – наконец спрашиваю я.

Мак переводит на меня взгляд:

– Я воспользуюсь твоей сушилкой?

В ответ лишь киваю, он поворачивается и идет в ванную.

– Я на байке с самого утра. Дождь разыгрался только в тот момент, когда я ехал к тебе. – снимает футболку и замечаю татуировку в виде какого-то волка на боку, в прошлый раз я ее не заметила… Кидает мокрую футболку в сушилку, следом снимает черные джинсы и бросает вслед за такой-же первой одежной.

Не могу отвести взгляд от его накаченного тела, но мое внимание больше привлекает рассеченная бровь.

Пока Мак включает сушилку, прохожу мимо него и достаю из шкафчика аптечку.

– Садись на пуф. – командую я.

– Это всего лишь царапина. – закатывает глаза.

– Сядь, я сказала.

Он облокачивается на стенку ванны, как-бы присев.

Ладно, и так сойдет.

Открываю аптечку, достаю ватные диски и перекись.

– Как это произошло? – вставая подле него, спрашиваю.

– Тебе так будет неудобно. Встань у меня промеж ног. – вздыхает он.

Ладно, так и вправду будет удобней.

Мак расставляет ноги, и я подхожу к нему вплотную. Чувствую, как пульс отдается биением в висках.

Спокойно, Лизи!

– Я был на заправке. – перевожу взгляд на Мака, доставая один ватный диск. – Когда я собирался уже отъезжать, какой-то наркоман достал пушку и начал тыкать ею в продавщицу. Ну, а я не мог на это смотреть, вот и вмешался.

– То есть, ты герой? – капаю на рану, как только она начинает пениться, подношу вату, чтобы перекись не попала в глаз.

– А ты хочешь видеть меня героем? – Мак кладет свои руки мне на талию и притягивает к себе.

В ответ на его касания мое тело покрывается мурашками, но я отвечаю:

– Заткнись. Я занята.

– А чего это я «заткнись»? Ты заткнись! – смеется он.

Закончив с дезинфекцией, аккуратно клею пластырь.

– Заставь меня. – парирую я.

– Я заставлю, но ты будешь стонать.

При этих словах становится трудно дышать. Понимаю, что на лице появляется румянец, поэтому стараюсь выбраться из «оцепления» Мака, но он не опускает руки с моей талии.

– Ты серьезно говорила вчера, что считаешь наш поцелуй ошибкой? – серьезно спрашивает он.

Так хочется заглянуть ему сейчас в голову и понять, о чем он думает…

– Да. – вру я.

– А вот я думаю совсем иначе. – он убирает руки с моей талии, но лишь для того, чтобы обхватить мое лицо. – Ты единственная, с кем я готов бороться, чтобы ты была со мной.

Не успею ответить, как его губы накрывают мои.

Мак Уоррен.

«Ты единственная, с кем я готов бороться, чтобы ты была со мной». И я сказал правду.

Иногда не знаешь, чего тебе не хватает, пока не найдешь что-то или кого-то.

Мне не хватало Элизабет.

– Не бросайся такими словами. – выдыхает она.

Подхватываю Элизабет, усаживая ее на мраморный туалетный столик, она мгновенно обхватывает меня ногами. Умница. Все еще целуя ее, растягиваю пуговицу ее джинс.

– Стой, стой, стой… – шепчет она, я мгновенно останавливаю свои действия, вопросительно смотря ей в глаза.

– Я еще ни разу…

Она девственница. Как я сразу не понял?

– Хочешь, чтобы я был первым? – поглаживая кожу ее щек, спрашиваю я.

Какой бы не был ее ответ, я приму любое ее решение.

– Я хочу, чтобы ты был первым. – выдыхает она.

Черт, я не думал, что хочу ее так сильно, как сейчас. Подхватываю ее на руки и несу в комнату. Не включая свет, кладу Лизи на кровать, накрывая своим телом. Растягиваю замок на джинсах и стягиваю их, бросая на пол.

– Ты. Такая. Красивая. – покрываю поцелуями внутреннюю часть бедра, от чего она начинает постанывать.

Черт, если она и дальше будет издавать это божественный звук, я кончу быстрей, чем войду в нее.

Снимаю кофту и отправляю ее в след за джинсами, а когда возвращаю свой взгляд на тело этой девчонки, понимаю, что она была без лифчика.

– Что же ты делаешь со мной? – произношу я, снимая ее трусики и входя в нее пальцами.

Тесно и очень мокро, но от этого становится приятней.

– Ты уже ждешь меня? – вынимаю пальцы. – Жди. – встаю с кровати и иду в прихожую за презервативами.

Элизабет Джонсон.

К моменту, когда Мак возвращается, я переполнена возбуждением. При виде обожаемого объекта перехватывает дыхание, поэтому хватаю ртом кислород, как утопающий.

– То, как ты смотришь на меня… – надевая презерватив, говорит он. – Я готов взорваться, не входя в тебя.

От этих слов начинает кружиться голова, меня спасает лишь то, что нахожусь на кровати.

Закончив с презервативом, Мак забирается на кровать, покрывая мою грудь поцелуями. С губ срывается стон, а внизу живота разгорается пожар огромного масштаба. Отстраняясь, Мак разводит мои колени и медленно входит в меня.

– Ох! – срывается у меня.

Чувствуя искру боли, пронзившую меня, носками впиваюсь в матрас.

– Все хорошо? – выдыхает Мак, войдя в меня с новой силой.

Не могу сказать ни слова, поэтому в ответ только киваю, вонзая свои ногти в спину партнера. Заглушаю свой и его стон ненасытным поцелуем.

Спустя несколько мгновений боли почти нет, лишь наслаждение. Только сейчас я полностью осознаю, какой божественной красоты парень передо мной: рельефные мышцы то сжимаются, то разжимаются под моими руками, а его взгляд вещает только нежность и тепло, отчего я начинаю таять. Все тело покрыто испариной, что придает больше сексуальности.

Как только Мак прикасается своими нежными губами к шее, мое тело порождает дрожь. Я понимаю, что сейчас приду к пику наслаждений. Осознав это, Мак входит так глубоко, на сколько это возможно, и взрывается в унисон со мной, выдыхая мое имя.

В окно врывается утренний свет, которого почти не видно из-за густых туч. Открываю глаза, перекатываюсь на бок и обращаю внимание на время: 6.34. Возвращаюсь на свое место, переводя взгляд на спящего Мака. Черт! Он прекрасен! Я повидала множество красивых парней, но он… Опускаю взгляд чуть ниже и вижу ту самую татуировку.