– Скажите, а ваша матушка как-нибудь объясняла перемены в поведении вашего отца?

– Нет, мистер Холмс. Когда это случилось с отцом в первый раз, я очень опечалилась, решив, что невольно расстроила его какой-нибудь шалостью, отчего он и сделался молчалив. Я подумала, что он недоволен мной, и спросила у мамы, так ли это на самом деле, но она меня заверила, что отец просто перетрудился и устал. Однако ребенок порой видит правду куда более ясно, чем взрослые, и я помню, как подумала, что отец выглядит скорее напуганным, нежели усталым.

– Напуганным? Но чего, скажите, ему было страшиться?

– Я бы и сама хотела это знать, мистер Холмс. После того как отец вновь повел себя странно, матушка, поскольку теперь я уже взрослая, решилась пойти со мной на откровенный разговор и открыто высказала свои опасения. Именно она настояла на том, чтобы я обратилась к вам за помощью. Однако она даже толком не знает, в чем причина происходящего. Единственное, что она может сказать: странности в поведении отца каким-то образом связаны с неким событием его прошлой жизни, о сути которого она не имеет ни малейшего представления и о котором сам отец наотрез отказывается с ней разговаривать. Так или иначе, матушка уверена, что это каким-то образом угрожает жизни моего отца. Я несколько раз слышала, как она умоляла его не ездить в Корнуолл, но все тщетно. Отец оставался непреклонным: он едет, и точка. Мне кажется, ему известно, что там его подстерегает некая опасность, которой он не может или, вернее, считает себя не вправе избежать.

– И, похоже, он узнал о существовании этой опасности, когда осмотрел черепки, полученные от мистера Монтегю Уэбба? – уточнил Холмс.

– Похоже, что так, – кивнула мисс Аддлтон и, открыв кожаный саквояж, извлекла из него квадратную коробочку около шести дюймов в поперечнике, которую протянула моему другу. – Черепки здесь, мистер Холмс. Воспользовавшись случаем, я взяла их из чемодана отца, чтобы показать вам.

– Превосходно! – воскликнул Холмс.

Стремительно встав с кресла, он взял у нашей гостьи коробочку, положил на стол и, сняв крышку, аккуратно извлек из-под слоя ваты глиняные черепки, после чего осмотрел каждый из них под лупой.

Мы с мисс Аддлтон молча взирали на великого сыщика: она с некоторой тревогой и смятением, я же в нетерпении, гадая, что именно удастся разглядеть Холмсу. По выражению лица моего друга ничего нельзя было понять. Когда он, отложив лупу, повернулся к нам, оно было бесстрастным и загадочным, словно у индейца.

Холмс решил пока не баловать нас пространными объяснениями.

– Занятно! – только и промолвил он, после чего добавил: – Не желаете ли взглянуть, Уотсон?

Я с готовностью подошел к столу и по примеру Холмса сперва осмотрел черепки невооруженным глазом, а потом изучил с помощью увеличительного стекла.

Каждый керамический осколок размером не превышал монету в полкроны. Керамика была шероховатой, изготовленной из зернистой глины, совершенно очевидно, не фабричным способом. На двух черепках имелся сложный резной узор зигзагообразной формы, а третий, некогда являвшийся ободом кувшина, украшали крошечные извилины, напоминавшие плетение веревки.

– Что скажете, Уотсон? – поинтересовался Холмс, когда я наконец завершил осмотр. – Ваше мнение?

– Вообще-то, я не специалист, – уклончиво произнес я, – но, на мой взгляд, это не подделка.

– Друг мой, никто не сомневается в их подлинности. Перед нами прекрасные образчики древнебританского гончарного искусства эпохи бронзового века[30]. Вы больше ничего не хотите добавить?

– Разве что одно: они на удивление чистые.

Мое замечание позабавило Холмса, вызвав у него улыбку.

– В этом как раз нет ничего удивительного, Уотсон. Вряд ли мистер Монтегю Уэбб отправил бы профессору Аддлтону образцы, перемазанные в земле. Ну а сейчас, мисс Аддлтон, поскольку мой коллега уже закончил осмотр черепков, я возвращаю их вам. Вне всякого сомнения, вы хотите вернуть их туда, откуда взяли, прежде чем ваш отец заметит пропажу. – Завернув черепки в вату, Холмс уложил их в коробочку, которую с легким поклоном протянул девушке. – Доктор Уотсон проводит вас до дверей и вызовет кэб, который доставит вас обратно в гостиницу.

Мисс Аддлтон взяла в руки коробочку с явной неохотой. Похоже, слова Холмса, а также поспешность, с которой он закончил разговор, озадачили девушку не меньше, чем меня.

– Так, значит, мистер Холмс, вы не сможете нам помочь? – спросила она.

Мой друг изумленно поднял брови:

– С чего вы это взяли, мисс Аддлтон? Я с большим удовольствием займусь вашим делом. Оно имеет несколько занятных особенностей. Вы с матушкой отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь, а мы с доктором Уотсоном, основываясь на уликах, со всей тщательностью будем искать ответ на загадку.

– Какие улики вы имели в виду? – поинтересовался я у Холмса, после того как, проводив мисс Аддлтон до экипажа, вернулся в гостиную.

– Ну, разумеется, черепки, – невозмутимо ответил великий сыщик.

За время моего отсутствия он успел раскурить трубку и теперь, окутавшись клубами табачного дыма, сидел в кресле у огня, вытянув ноги к каминной решетке.

– Но ведь вы сами признали, что черепки подлинные! – потрясенно воскликнул я.

– Признал, дружище. Но вы кое-что упускаете из виду. Я готов согласиться, что они были обнаружены в некоем древнем кургане, однако это произошло куда раньше, чем утверждает мистер Монтегю Уэбб в своем письме.

– Почему вы так в этом уверены?

– Потому что я обнаружил на черепках отметины совершенно определенного рода. Вы абсолютно правильно указали на то, что на фрагментах керамики отсутствуют следы грязи. Однако на них имеется кое-что другое, причем весьма важное.

– Простите, старина, но я не совсем улавливаю, к чему вы клоните.

– Я говорю о маленьком круглом липком пятнышке, которое присутствует на обратной стороне каждого черепка. Судя по выражению вашего лица, Уотсон, вы не только не обратили на него внимания, но и не понимаете, чем оно так важно для нашего расследования. Позвольте я вам объясню. Наличие пятнышек свидетельствует о том, что черепки некогда в прошлом были промаркированы. Клей с течением времени обесцвечивается, и это наводит на мысль о том, что промаркировали их давно. Таким образом, мне остается предположить, что черепки являлись частью коллекции, возможно принадлежавшей самому мистеру Монтегю Уэббу. Владелец снял с них наклеенные ярлычки, может быть с инвентарными номерами, после чего отправил их профессору Аддлтону, заявив, что обнаружил фрагменты недавно в нетронутом бодмин-мурском кургане.

В связи с этим возникают два вопроса. Первый: чем руководствовался мистер Монтегю Уэбб, поступая столь странным образом? Не исключено, что ответ мы получим только в самом конце расследования. Вопрос второй: понял ли профессор Аддлтон, что мистер Монтегю Уэбб пытается ввести его в заблуждение? Поведение профессора после осмотра осколков позволяет со всей несомненностью заключить, что профессор не просто это понял – осознание сего факта его сильно напугало!