– Сколько ты получила за рубины? – шепотом спросила Изольда.

– Десять с половиной золотых ноблей, – ответила Ишрак. – Больше никто не давал.

Изольда судорожно вздохнула: ее пугала спекуляция материнскими украшениями.

– Надеюсь, они подорожают, – проговорила она встревоженно. – Моя мать считала их своим главным сокровищем.

– Я тоже надеюсь, – сказала Ишрак. – Но все говорят, что нобли станут еще дороже уже завтра. Люди рассчитывают на завтрашнюю хорошую цену даже сейчас, когда торговля уже заканчивается. Мы могли бы продать их с прибылью уже завтра – и вернуть рубины.

Изольда сплела два пальца и постучала ими Ишрак по лбу, вспоминая давнюю глупую игру из их детства.

– Удачной удачи, – отозвалась Ишрак. – Спускайся к нему, а я спрячу кошель под матрасом.

* * *

Когда Изольда вошла в гостиную, просиявший Лука взял ее за руки и рассказал, что, возможно, сумеет выкупить родителей.

– Какая чудесная новость! – сказала она. – Ничего лучше для тебя и быть не может!

Они немного постояли, держась за руки: Лука вдруг понял, что спешил домой именно для того, чтобы поделиться с ней этим известием – что как только он его получил, так сразу же захотел, чтобы она тоже об этом услышала.

– Ты понимаешь! – сказал он изумленно. – Ты понимаешь, как это для меня важно!

– Я ведь тоже лишилась отца, – мягко отозвалась она. – Только мой отец ушел от меня навсегда, в смерть. И поэтому я действительно понимаю, как тебе его не хватает, как его отсутствие было для тебя постоянной болью. Но если твой отец сможет к тебе вернуться, если твоя мать сможет вернуться домой, какое это будет чудо!

– Я бы оставил церковь, – проговорил Лука скорее себе самому. – Если бы они вернулись домой, я бы оставил церковь, чтобы снова жить с ними на нашей ферме. Я был бы так горд оставаться их сыном, работать на их полях. Ничего большего я не желал бы.

– Но как же твое дело – Орден Тьмы? Все говорят, что у тебя огромный талант понимания, что тебе надо путешествовать по миру и определять признаки конца света! Брат Пьетро говорит, что это – твой дар и твое призвание. Он говорит, что лучшего расследователя у них еще не было – а он путешествовал со многими расследователями и был их советчиком.

Лука улыбнулся ее похвалам.

– Правда? Он так и сказал?

– Да. – Она смущенно улыбнулась. – Когда мне выговаривал. Он даже сказал, чтобы я не смела отвлекать тебя от работы Господней. Что тебя призвал сам Бог, что у тебя дар свыше. Он говорит, что ты исключительный.

– И тем не менее я вернулся бы к отцу и матери, если бы они были свободны и оказались дома. Конечно, я закончил бы выполнять это поручение, не оставил бы дело незавершенным. Но если бы мои родители вернулись домой, я бы ни за что не захотел снова с ними расстаться. Я не хотел бы быть исключительным, хотел бы быть обычным сыном.

Изольда кивнула. Из всех его спутников она лучше всех понимала, что такое тоска по дому. После смерти отца ее брат отнял у нее земли и замок, которые должны были принадлежать ей.

– Но, понимаешь, вернуться назад невозможно, – мягко напомнила она ему. – Даже если сын моего крестного отца соберет для меня армию, победит моего брата и заставит его вернуть мне мои земли, даже если я въеду в ворота моего замка и снова буду называть его своим, все будет иначе. Ничего не будет прежним. Мой отец по-прежнему будет мертв. Мой брат все равно останется предателем. Я все равно буду одна в целом мире, если не считать Ишрак. У меня все равно будет память об утрате отца и гнев на предательство брата. Мое сердце все равно будет немного более жестоким. Я не буду прежней, даже если замок будет стоять.

– Знаю, – отозвался он. – Ты права. Но если бы мои родители смогли вернуться домой или если бы ты смогла оказаться в своем родном замке, то тогда мы бы по-своему и на своем месте смогли бы устроить себе новую жизнь. Новую жизнь на старом месте. Новую жизнь там, где мы действительно нужны. Мы смогли бы начать заново в том месте, откуда мы родом.

Она сразу же поняла, что жизнь уведет их в разные стороны.

– Ах, Лука, если мне удастся отвоевать Лукретили, я буду жить очень далеко от твоей фермы.

– А я буду настолько мелким фермером, что даже не смогу заговорить с такой важной персоной, как владелица Лукретили. Ты бы проехала мимо моей фермы, даже не взглянув на меня. Я был бы грязным фермерским мальчишкой за плугом, запряженным волом, – а ты ехала бы мимо верхом на великолепном коне.

Не обменявшись больше ни единым словом, оба подумали о том, что – да, что бы ни ожидало впереди, им никогда не построить новую жизнь вместе – и они молча разжали сомкнутые руки.

– Нам нельзя забывать о нашем деле. – Зайдя в комнату, брат Пьетро увидел, как они отворачиваются друг от друга. – Это – главное. Это – единственное. Я рад, что ты разыскал своего отца, Лука. Но нам нельзя забывать о том, что у нас есть поручение. У нас есть призвание. Нет ничего важнее признаков конца света.

– Нет, я не забуду, ради чего сюда приехал, – пообещал Лука. – Но поскольку милорд приказал нам торговать и даже играть в азартные игры, у меня появился шанс. Мне надо заработать собственное золото. Мне нужно целое состояние, чтобы выкупить обоих моих родителей.

– Ты мог бы заработать его торговлей, – заявила вошедшая в комнату Ишрак. Изольда бросила на нее виноватый взгляд. – Если ты купишь английские нобли сейчас, то, как все говорят, уже через месяц они будут стоить в два раза больше. Вот способ заработать деньги, почти волшебный. Покупаешь сейчас, продаешь через месяц – и кто-то дает тебе вдвое больше, чем ты заплатил!

– Но как? – встревоженно спросила Изольда, глядя на Луку. – Я вижу, что это действительно происходит – вижу, что половина Венеции рассчитывает, что так и будет: каждый день прибыль немного растет. Но как это происходит?

– Потому что всем нужны английские нобли, и людям кажется, что покупателей больше, чем монет для покупки, – ответил Лука. – Это как сказка. Все покупают, рассчитывая на прибыль, и потому цена постоянно растет. Так могут покупать что угодно. Нобли или раковины, или бриллианты, или даже дома. Все, что можно поменять на деньги – и чтобы было видно, что стоимость растет. Если товар хотят купить многие, они перебивают его друг у друга, и цена увеличивается.

– Но в один прекрасный день все лопнет, словно переполненный пузырь, – предсказала Ишрак. – Фокус в том, чтобы продать раньше, чем этот день наступит.

– А как ты узнаешь, что этот день наступает? – спросил у нее Лука и с изумлением увидел, как девушки обмениваются тревожными взглядами.

– Ну, я надеялась, что ты будешь об этом знать, – призналась Изольда. – Мы купили немного ноблей.

– Правда? – удивился Лука. – Вы решили спекулировать?

Девушки молча кивнули, округлив глаза, словно сами себя напугали.