Брим сделал глоток из бутылки, что держал в руке, недовольно поморщился – пиво оказалось отвратительно теплым.

– Слушай, скунс, у тебя пока еще есть выбор. Так постарайся воспользоваться им. Ты можешь прямо сейчас повернуться ко мне спиной и убраться куда подальше, и тогда я кину эту бутылку в мусорный ящик. А можешь продолжать излагать свои бредовые теории – и тогда я расшибу ее о твою башку. Ферштейн?

– Ты идиот, Брим. – Оборванец даже не улыбнулся. – Твой приятель, Шика, хотя бы молчит, если не понимает, что происходит. Что за пиво ты пьешь?

Брим удивленно посмотрел на пивную этикетку. Море, кораблик, парус… Только картинка, а названия почему-то нет.

– Ладно, поставим вопрос иначе… – Вонючий бродяга усмехнулся в бороду. – Какое пиво ты предпочитаешь?

– Чего? – непонимающе глянул на него Брим.

– Я, конечно, могу и угадать, но интереснее будет, если ты сам скажешь.

– Да пошел ты!.. Комик струганый!..

– Отличный выбор! – Бородатый щелкнул пальцами. – Посмотри на этикетку!

Теперь по волнам рядом с корабликом плыли, слегка покачиваясь, буквы, складывающиеся в слова: «Комик Струганый». Не успел Брим рот удивленно разинуть, как из-под кормы вынырнул дельфин, сделал пируэт над волной, подмигнул ему в полете и снова ушел в воду.

– Да пошел ты!.. – Брим взмахнул бутылкой столь энергично, что пиво вспенилось и выплеснулось из горлышка. – Видал я таких фокусников!..

– Боюсь, что еще не видел, – с сочувствием покачал головой бородатый. – Ты предпочитаешь пиво холодным?

– Чего?..

– Охладить, спрашиваю, пиво?

Брим растерянно посмотрел на бутылку. Дельфиний плавник вновь мелькнул среди волн.

– Как ты это сделаешь?

– Очень просто.

Бродяга даже бровью не повел.

А бутылка в руке Брима покрылась мельчайшими капельками прохладной росы, побелела от изморози, а из горлышка ее полезла влажная ледяная масса.

– Да пошел ты в рай!.. – Брим запустил бутылку в мусорный ящик.

Сообразив, что он уже в третий раз повторил одну и ту же не слишком выразительную фразу, Брим решил, что пора переходить к более радикальным мерам. Картинно, как в кино, откинув полу пиджака, он сунул руку под мышку…

– Не-а! – На этот раз бродяга наконец-то усмехнулся по-настоящему.

И покачал стволом пистолета, который держал в руке.

Оставшись без оружия, Брим почувствовал себя как-то совсем уж неуютно. Откинувшись на спинку скамейки, он наконец-то задумался о происходящем.

Шика меж тем осторожно сунул руку под пиджак и убедился в том, что его пистолет тоже пропал. Но, в отличие от приятеля, Шика не стал возмущенно орать и размахивать руками. Шика решил, что раз уж он все равно не в состоянии как-то повлиять на происходящее, то лучше позволить событиям течь по-своему. Ведь даже оставаясь на месте, ты можешь продолжать двигаться по Пути. Это Шика, кажется, начал понимать. Вот только куда ведет этот Путь? И ведет ли он вообще куда-нибудь? Эти вопросы Шика даже задавать себе боялся. Неведение порой лучше знания того, что ты не в состоянии постичь. Или это уже перебор?

– Это гипноз! – выдал Шика первое, что пришло ему в голову.

– Нет, – отрицательно мотнул головой бородатый. – Это управление сознанием на вербальном уровне.

– То есть? – непонимающе сдвинул брови Брим.

– То есть с помощью определенных словесных конструкций я заставляю ваше сознание создавать так называемые мемплексы – структурные элементы памяти, отвечающие за восприятие действительности.

– То есть ты можешь сказать, что наступил день и на небо взойдет Солнце?

– Нет, Солнце не всходит по моему приказу. И даже просьбу мою, боюсь, оно рассматривать не станет. Но я легко могу убедить вас в том, что сейчас не ночь, а день.

– Серьезно?

– Это проще, чем может показаться. Слова – чисто условные символы, связанные с теми или иными явлениями или предметами. Для того чтобы считать ночь днем, достаточно всего лишь изменить правила.

– Даже если мы станем называть ночь днем, она вовсе не станет таковой.

– Почему же?

– Потому что все остальные будут знать, что это все еще ночь.

– А если все станут называть ночь днем?

Шика озадаченно прикусил губу:

– Откуда, по-вашему, берутся шогготы?

Услыхав про шогготов, Брим и Шика тут же, как их учили, постарались расфокусировать взгляды и принялись настороженно озираться по сторонам.

– Да нет здесь шогготов, – с досадой притопнул ногой нищий. – Я просто так спросил. Знаете ли вы, откуда берутся шогготы?

– Из дырок в асфальте, – сказал Брим.

– Ну, все, приехали.

Бродяга присел на корточки так, что длинные полы шинели легли вокруг него на асфальт, и положил на колени руки. В каждой – по пистолету.

– Мне кажется, мы попусту теряем время.

– Точно, – не задумываясь, согласился Брим. – Верни пистолет и разойдемся миром.

– А иначе? – из-под бровей глянул на него бродяга.

– Что – иначе? – непонимающе переспросил Брим.

– Какая у нас альтернатива?

– Альтернатива?

– Что вы вообще тут делаете? – Бродяга посмотрел сначала на одного, затем – на другого. – А, ребята?.. Вдвоем, среди ночи…

– Мы на задании, – доверительным полушепотом сообщил бродяге Шика.

Он почему-то вдруг решил, что нищему можно доверять. Возможно, это сработал очередной, запущенный бородатым бродягой мемвирус.

– Ну, это я понимаю, – кивнул вполне удовлетворенно бородатый. – А в чем конкретно оно заключается? Задание ваше?

Шика и Брим переглянулись. Растерянно или удивленно. А может быть, удивленно и растерянно одновременно. Простой, казалось бы, вопрос поставил их в тупик. И ведь, что любопытно, на него даже необязательно было отвечать. Можно было просто послать нищего бородача. Дальше по Пути. Туда, где живут, размножаются и так вольно дышат шогготы. Но столь простой выход почему-то даже не мелькнул в сознании ни одного из парочки растерянных чудаков.

– Что с вами, ребята? – недоуменно чуть подался вперед бродяга. – Совсем память отшибло?.. Ну?.. Напрягитесь!.. Ну же!.. Да постарайтесь же!

Что-то похожее на понимание мелькнуло в глазах Шики. Он вдруг приоткрыл рот и сделал глубокий вдох. Затем медленно поднял руку и ударил себя кулаком в висок.

– Мать честная!.. – протяжно и жалостливо пропел он, как старательный дьячок. – Да что б меня развернуло и вывернуло!..

– Тошнит? – участливо осведомился нищий.