— Что вы, дедушка! — запротестовала Катя. — Да кто посмеет вас обидеть?!

— Не скажи, внучка, люди тоже разные бывают. Одни в волшебство и чудеса верят, и сердце у них светлое. А другие колдовство и магию чувствуют, и в душе — Мрак. Так что спасибо вам за доброту вашу, за светлые сердца, за то, что не отвернулись от меня, не отринули. Ну а мне пора и честь знать…

Старичок-лесовичок улыбнулся, подошел к ельнику, скороговоркой произнес заклинание… и чихнул. Снежный вихрь закружил его, Катю и Игоря, подхватил, вознес, бросил в снег. И Катя с Игорем вдруг увидели, что они уже в другом лесу.

Избушка на курьих ножках зябко переминалась на снегу. А в избушке из угла в угол, заложив руки за спину, ходила Баба-Яга. Время от времени она останавливалась в углу, откуда лилось голубоватое свечение монитора компьютера.

— Ишь, Королева Стужи, — фыркнула она и продолжила свое хождение. — Вот времена пошли, окромя е-майлов другого общения и знать не желают. А идейка у этой студеной королевы хорошая. Вот только как это все изобразить?

Баба-Яга продолжила свое хождение.

— Думай, думай… — бормотала она.

Колдунья остановилась у стенки и несколько раз стукнулась головой об стену.

— Думай, голова, кому говорят! — зарычала она. — Думай, как этого морозного деда в ловушку заманить! — Баба-Яга еще раз стукнулась головой об стену и безнадежно махнула рукой. — А в башке, слышь-ка, ну хоть бы мыслишка! И кто так говорил? Потешник какой-то… чтоб у него три дня несварение желудка было. Ладно, одна голова хорошо, а две лучше, ну а три сразу, это вообще прекрасно!

Баба-Яга открыла старый буфет и взяла трубку новенького радиотелефона, небрежно набрала номер.

— Слушаю! — рявкнул в трубке хриплый голос так, что Баба-Яга аж вся скривилась.

— Бармалеюшка, а Бармалеюшка, тут одно предложение есть… — елейным голосом начала она.

— Какое еще предложение? — взревел Бармалей. — Да я еще от твоей прошлой авантюры не отошел! Кто меня с этим доктором подставил? Кто говорил, мол, ты его разведешь, как нечего делать? Кто сказал, что он на пароходике будет топать и супротив моего парового фрегата ему ловить нечего? Этот пароходик дредноутом с четырнадцатидюймовыми пушками оказался! Одним залпом моего красавца в щепы разнес! Неделю потом по морю болтались! Если бы не капитан Крюк, сгинули бы среди волн!

— Ой, Бармалеюшка, дак ведь я старушка одинокая, в технике не разбираюсь… прости ты меня, старую…

— Простить? А кто мне полкоманды вернет, что акулы слопали? Чтоб им подавиться всем, проклятым!

— Бармалеюшка, касатик, ну не кипятись, я же тебе золотишка подкинула, чтобы смог новый кораблик заказать, команду подобрать… ну не кипятись, Нельсон ты наш разбойничий…

— Да ладно, заметано… выкладывай, что там у тебя…

— Бармалеюшка, мыслю я Деду Морозу пакость устроить…

— В одиночку?

— Да разве ж с ним в одиночку совладаешь? Нет, тут всей нечисти разом навалиться надо! Разом навалимся — не совладать ему с нами!

— Ну навалимся, а дальше что?

— Ты у нас такой непонятливый или дурак? Ежели мы с ним совладаем, во всей округе все наше будет! Никто супротив нас и пикнуть не посмеет! Первейшими буграми будем!

— Кем?

— Буграми, Бармалеюшка, буграми! Которые всех разводить будут! Ты прикинь, какая лафа настанет! Все под нашей рукой ходить будут! Всех себе подчиниться заставим! Всех к ногтю прижмем! Но для того чтобы с этим первейшим чародеем совладать, надо всей нечисти вместе держаться.

— Хм, — вздохнул в трубке Бармалей. — А что, неплохо задумано… кого позовем?

— Дак ты согласен?

— А как же! Так кого позовем?

— Да всех наших: Змея Горыныча, Кощея, волков, что козлят, поросят да Красную Шапочку лопали. И не бойся, Бармалеюшка, дело верное, мне тут одна недобрая душа помочь обещала, у нее бо-ольшой зуб на Деда Мороза! Кстати, ты Снегурку заполучишь. А то ведь я давно вижу, как ты на нее, словно кот на сметану, смотришь. Только чтобы потом на меня бочки не катил! Девица с характером, к ней подход нужен, если не хочешь, чтобы она на твоих глазах растаяла, в облако обернулась и умчалась. Ну как, входишь в долю?

— Вхожу, вхожу, — торопливо заверил Бармалей колдунью. — С чего начнем?

— Значит, так, Бармалеюшка, отправляйся-ка ты в южные страны за Абу-Хасаном и его сорока разбойниками, пока их Али-Баба в реку не посбрасывал. А я леших да кикимор призову.

— Ладушки, — согласился Бармалей. — Я поскакал!

— Скачи, соколик, скачи… — попрощалась Баба-Яга, положила трубку и отодвинула в сторону занавеску, а там оказался настоящий пульт управления с экраном, клавиатурой, динамиками. — Тэк-с, тэк-с, тэк-с, — забормотала Баба-Яга, стуча пальцами по клавишам. — Волк один, волк второй, волк третий, лешаки, кикиморы, волколаки, вурдалаки, Змей Горыныч, Чудо-Юдо о двенадцати головах, Кощей Бессмертный. Кого еще забыла? А, ладно, и этих хватит… ну, родимые, боевая тревога!

Колдунья нажала на клавишу и избушка на курьих ножках чуть ли не в воздух взвилась от ужасного воя, а затем плюхнулась на снег, но тут же вскочила и выплюнула Бабу-Ягу через дверь.

— Эй, полегче! — потирая бок, поднялась на ноги Баба-Яга. — Тоже мне, моду взяла, чуть что, так плеваться. А то смотри, на дрова пущу! А сама в каменных хоромах обустроюсь!

Избушка издала какое-то квохтанье и угрожающе наклонилась в сторону Бабы-Яги.

— Но-но! Не балуй! — прикрикнула Баба-Яга, но отскочила на всякий случай подальше в сторону. — Точно на цепь посажу!

Избушка кудахтнула и повернулась к Бабе-Яге задом.

— Тьфу, окаянная, совсем от рук отбилась! — сплюнула ведьма. — Ну да ладно, с Дедом Морозом сладим, а там я из тебя дурь выбью! Кстати, а чего это никто по тревоге не поднимается?

И тут на ведьму упала тень. Это почти отвесно пикировал Змей Горыныч.

— Эй, эй, алло, Горыныч, ты это самое, того, полегче! Что, опять огненное торможение?! — заметалась Баба-Яга.

И точно, неподалеку от земли Змей Горыныч ударил из всех своих пастей струями пламени, резко сбросил скорость и мягко опустился на заснеженную поляну перед избушкой на курьих ножках. Баба Яга столбом стояла точно посередине между тремя круглыми проталинами от огненных струй. И от нее поднимались струйки дыма, смешиваясь с паром от снега.

— И вот так каждый раз, — жалобно простонала она.

Из леса с гиканьем и свистом вылетели толпы лешаков и кикимор. Но увидев Бабу-Ягу, они тотчас же присмирели и организованно построились в две колонны. Следом выскочили оборотни — волколаки. Строиться в колонны они не желали категорически и образовали несколько нестройных толп, обмениваясь рычанием и клацаньем зубов. Оборотни попытались рыкнуть и на кикимор, но те только зыркнули на волколаков, от чего у тех по лапам и хвостам сглаз пошел, и волколаки в момент присмирели.