Но не все.

Полмесяца спустя из Москвы уехал на Северный Кавказ посол Григорий Семенович Плещеев. Ему надлежало собрать в Казани и Астрахани пятьсот стрельцов, отправиться с ним к Темрюку, жить в его владениях, оберегать от врагов и ходить с ним против его противников.

3 ноября 1562 года, доплыв по Волге до Астраханской крепости, царский посланник встречается там с Темрюком и его сыном Домонуко. Выяснилось, что они как раз и приехали сюда к воеводе за помощью против «своих недругов» – местных князей, снова поднявших среди кабардинцев смуту и раздор.

Присоединив к стрельцам пятьсот казаков, пополнив запасы пороха и пуль для пищалей, Плещеев и стрелецкий голова Григорий Вражский спешно повели рать в Кабарду. 6 декабря Темрюк пришел с союзниками в свои владения и выступил с ними на крымского сторонника князя Пшеапшоко Кайтукина, земли которого лежали по Малке и Баксану.

Одиннадцать дней понадобилось объединенным силам князя Темрюка и Плещеева для усмирения опасного противника, грабившего вместе с крымцами Кабарду.

Но Темрюк понимает, что собственной силой ему не справиться с противником, а между их «наказаниями» сторонники Пшеапшоко будут мстить. Поэтому он просит поставить на Тереке, в месте, где уже обжились гребенские казаки, крепость.

В Кабарду были посланы князья Андрей Бабичев и Петр Протасьев с мастеровыми людьми и с оружием. Они в срочном порядке возвели у слияния Сунжи с Тереком городок и назвали его Терка.

Крепостца была расположена на небольшой равнине на стыке дорог, которые шли из Кабарды в Астрахань и из Крыма в Дербент, и представляла собой важный стратегический пункт. Возведена она была на возвышенности, господствующей над плато, и имела вид четырехугольника, окопанного со всех сторон канавой в несколько аршин с бруствером. На углах высились башенки. Они были построены с таким расчетом, чтобы вся лежавшая впереди равнина, дорога и слобода были под обстрелом грозно глядевших из угловых гнезд орудий. Сама слободка была также окопана неглубоким рвом и окружена широким боевым валом.

Познакомились Андрей Бабичев и Петр Протасьев и с гребенскими казаками, которые уже устроились по Тереку тремя станицами, получивших свое наименование по именам своих атаманов: Щедрин, Гладков и Курдюков.

– Рады видеть у себя, – приветствовали они прибывших в крепость Степана Щедрина с товарищами.

– Здравия желаем и вам, – приветствовали их гребенцы. – Успехов вам в начатом деле.

– Как вам живется в этом далеком глухом краю? – спросили гребенцов.

– Да попривыкли. Мы же здесь не одни. В этой беспокойной жизни нам хорошую партию составляют кабардинцы.

– Не враждуете?

– После того, как они признали главенство России, еще больше сдружились. Между нами и князьями Малой Кабарды заключен договор о взаимопомощи.

– А кем управляетесь и кому подчиняетесь? – спросили князья.

– Нам сам царь Иоанн Васильевич разрешил своею волею жить, – дружно ответили казаки.

– Как это? – недоуменно переспросили те.

– Создали мы четыре сотни и объединили их в войско. Выбрали урядников, сотников и атамана. Но власть их ограничена. Они командуют только при исполнении службы. Высшая же власть – Войсковой Круг. Он искатель правоты-истины, он судит-рядит, казнит или милует, но по народной совести. И назвали мы войско Вольным Гребенским.

– Да, это не та голытьба, которая идет в воровские шайки ради только добычи да вольного разбоя, – делились между собой Бабичев и Протасьев. – Они уходили в новые места не временно, как обычно хаживают в молодечестве, а водворились уже прочным образом между Тереком и Сунжей. Здесь перероднились со своими затеречными соседями, они приняли их одежду, образ жизни и даже некоторые обычаи.

Казакам показали крепость. Кроме пятисот стрельцов в крепости находилось триста городовых (пеших) казаков. В постоянный гарнизон крепости входили и выходцы различных торских обществ, селившиеся здесь своими слободами. К ним в первую очередь относились кабардинцы, ингуши (окочены), татары. Служба для всех была равная, но иногородцы употреблялись преимущественно на разные опасные разведки в соседних землях, откуда, благодаря знанию местных языков и старинным связям, доставляли ценные сведения.

– Не хотите послужить царю-батюшке здесь, при крепости? – предложили казакам.

– Нет, со своих мест мы не сдвинемся, – сразу же ответил атаман.

– А сдвигаться никуда не надо. Мы вам поручим держать заставы на перелазах через Сунжу, караулить проезды через горные теснины и топкие места, делать разведки, а также проводниками к послам и охранною стражей при караванах, получивших пропуск от Астраханского воеводы. А за это мы вам будем платить жалованье.

– Заманчиво, – отвечали гребенцы, – но мы это предложение обсудим у себя в станицах.

На этом и разъехались.

2

Возведенная русская крепость на Северном Кавказе сильно встревожила Турцию и ее вассала Крым, равнодушными не остались и местные феодалы – противники Темрюка.

– Костью в горле стала им Терка, – говорили про меж себя гребенцы, выполняя те или иные задания воеводы.

– Да уж точно. Турки всячески пытаются перерезать всякие связи России с Кавказом, а тут крепость, в самом его центре.

– Гребенцы, нужна ваша помощь, – обратился к казакам представитель Терки, приехав в станицу. – Стало нам известно, что турский царь Селим прислал к крымскому хану своего поверенного и требует срочно прислать к нему черкасских ребят и девок чистых триста человек.

– Надо защитить наших братьев черкесов от этой ежегодной дани с них девушками и юношами. Кстати, они молят нас об этом.

– Дело это стоящее, как соберетесь, позовите и нас, мы готовы, – за всех ответил гребенской атаман Щедрин.

– Кстати, темрюковы джигиты уже приготовились в поход, – сказал представитель.

– Ну, тогда и нам грех не пойти на помочь, – заявили казаки.

Тем временем шли переговоры с Турцией, где главным был вопрос о судьбе Терской крепости. Главным аргументом в пользу сохранения крепости у русского правительства был следующий: «Город поставлен не на крымской стороне, а на земле царского тестя, князя Темрюка, для бережения его от недругов, и если черкесы помирятся с Темрюком, то от этого города им никакого притеснения не будет». Крым же, поддерживаемый Турцией, продолжал настаивать на «срытии» Терской крепости.

В 1569 году началась война между Турцией и Россией. Турецкий султан выдвинул два требования: «астраханскую дорогу отперети» и «оставить город» на Тереке. 130-тысячная армия, сформированная из турок, крымских татар и ногайцев, имеющая пушки и огнестрельное оружие, под командованием каффинского паши Касим-бея, двинулась к Астрахани с целью вернуть это ханство, а затем и Казань. Этот военачальник отправил часть войск к Дону, где по его расчетам и чертежам начинается строительство Волго-Донского канала. Это была грандиозная идея талантливого инженера Касим-бея, черкеса по происхождении, но ей не было суждено осуществиться в то время.