Гнев вспыхнул в Габриэле, как электрический ток. Он потянулся к винтовке, перекинутой через плечо.

— Как ты вообще можешь жить с самим собой?

— Тебе лучше уточнить.

Габриэль стиснул челюсти с такой силой, что заскрипели зубы.

— Ты — проблема всего нашего мира. Ты покупаешь и продаешь живых людей. Торгуешь страданиями и рабством.

— Думаешь, они так не делают? — фыркнул Цербер, жестом указывая им за спину, в направлении Убежища. — Их город — вся наша цивилизация — строилась на чужих страданиях. Ты прекрасно это знаешь, даже лучше, чем я. Сегодня каждый может выбрать: стать ему жертвой или увидеть мир таким, какой он есть, и приспособиться к нему, доминировать в нем, взять то, что принадлежит по праву силой или насилием.

— Есть и другой путь. — Габриэль изо всех сил старался сдержать свой гнев. — Твой ведет только к разрушению, страданиям и смерти. Иногда насилие необходимо, но оно на самом деле не выход. Главенство и всесилие — это не лучший вариант.

— Пустые слова, в которые ты и сам не веришь, — усмехнулся Цербер. — Мы с тобой одинаковы.

Габриэль вздрогнул.

— Я не такой.

Цербер прислонился к тонкому стволу березы.

— Ты хочешь убить меня.

— Это не секрет.

— Ты готов застрелить безоружного человека, который не представляет непосредственной угрозы. Как не крути это убийство.

— Я не убийца.

Цербер насмешливо скривил губы.

— Слышал, что ты делал на том корабле. Ты убийца. Вот твоя суть. Никто не меняется.

Пальцы Габриэля сжались на прикладе винтовки. Он мог убить Цербера прямо здесь и прямо сейчас. Рядом не было никого, чтобы его остановить. Земля обагрится кровью этого психопата. Он сможет наконец отомстить за Надиру. Желание обрело такую силу, что Габриэль едва не ослеп от него.

Он глубоко, с содроганием вздохнул. Он не убийца.

— Я изменился.

— Правда? — Цербер улыбнулся, обнажив острые зубы. — Посмотрим.

— Ривера! — резко окликнула Клео. Она шагнула между деревьями на поляну, сверкнув убийственным взглядом. — На пару слов.

Они стояли на выступе скалы, откуда открывался вид на пролегающую в пятидесяти ярдах под ними не большую долину. Вдали вырисовывались горы Голубого хребта, огромные и синие, как спящие гиганты.

— Я знаю, что ты задумал. — Клео прикурила сигару и сунула зажигалку обратно в нагрудный карман.

Габриэль настороженно наблюдал за ней.

— И что?

— Ты решил прикончить главу Охотников, — заявила она категорично. — Этому не бывать.

— Ты не знаешь, что он натворил.

— Поверь, я в курсе, что делают такие, как Цербер, и с кем они это делают.

— Он убил мою подругу. — Слова впивались колючей проволокой в горло Габриэля. Болезненные воспоминания пронзили сознание — Надира в его объятиях, ее тело, невероятно легкое и хрупкое, кровь, растекающаяся по груди, ее голова, прижатая к нему, словно Надира только что уснула.

«Иногда мы получаем то, чего не заслуживаем, — прошептала она, кровь пузырилась на ее губах. — А иногда мы не получаем того, что заслужили».

Она бросилась навстречу пуле, предназначенной Габриэлю. Ее убила пуля, которую выпустил Цербер. В тот момент сердце Габриэля разорвалось на части. Он отдал бы почти все на свете, чтобы переиграть, поменяться местами, понести заслуженное наказание.

Его лишили выбора. Только вот Цербер все еще был здесь. Он жил и дышал в мире, где больше не было Надиры. Из всех несправедливостей, царящих в мире, с этой Габриэль мог — и хотел — что-то сделать.

Клео выпустила струйку дыма в ледяной воздух.

— Ты думаешь, я не понимаю. Понимаю. Но тебе нужно отложить свою месть до лучших времен. Пока что.

— Мы нашли Фантом. Цербер выполнил свою задачу. Теперь он — мертвый груз.

— Это не так. У него под началом сотни вооруженных, обученных бойцов. Он опытный, умный и организованный лидер. Его бойцы разбегутся, если мы попытаемся убрать его и возглавить их сами. Неважно, как сильно ты его ненавидишь — Цербер нужен нам для борьбы с настоящим врагом. — Она указала сигарой на долину. — Смотри…

Габриэль проследил за ее взглядом. В центре долины высилось скопление зданий — три больших фермерских дома, несколько амбаров и сараев, огороженные участки для скота. За исключением большого металлического гаража, здания представляли собой почерневшую труху. Что-то или кто-то сжег это место дотла.

— Используй прицел, — хрипло посоветовала она.

Он прижал приклад к плечу, настроил прицел и посмотрел в объектив. На грязной земле в беспорядке валялись почерневшие скелеты. Два больших и два маленьких между ними. Семья. Дети.

Были и другие тела — одни обугленные скелеты, другие сильно обгоревшие, но все еще похожие на людей. Вьющиеся русые волосы. Яблочно-зеленое платье колышется на ветру. Вытянутая крошечная рука, а рядом с ней сиротливо лежит покрытый пеплом плюшевый медвежонок.

Габриэль отшатнулся, чувствуя, как внутри него закипает ужас. Кислота обожгла ему горло. Его тошнило, он был сильно потрясен.

— Что, черт возьми, здесь произошло?

— Жители этой фермы не были заражены. Это была безопасная зона. Убежище все равно расправилось с ними. Наше правительство совершило это злодеяние и тысячи других подобных. Они движимы страхом, и уничтожают все и вся, что считают потенциальной угрозой своей власти и контролю.

Возмущение Габриэля вспыхнуло белым пламенем. Он весь напрягся. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Он хотел вступить в бой, уничтожить кого-нибудь, голыми руками разорвать этот развратный и гниющий мир на части.

— Ты думаешь, у меня нет сострадания, сочувствия или чего-то еще, — тихо сказала Клео. — Я вижу это в твоих глазах, когда ты смотришь на меня. Но ты ошибаешься. Я сострадаю им. — Она ткнула пальцем в долину, в обугленные и почерневшие скелеты. — Я их знала. Несколько раз мы привозили им еду, одолжили один из наших запасных генераторов. Я через дочь уговаривала их присоединиться к нам. Но они не захотели. Они мечтали о мире, о свободе. Но не получили ничего кроме смерти.

Она на мгновение замолчала, стиснув челюсти, зажав сигару между зубами.

— Президент Слоан и остальные члены Коалиции сделали это. Они спасли своих и оставили умирать остальных. Они — истинный враг. Единственный враг. Понимаешь?

Все внутри Габриэля напоминало осколки стекла. Он чувствовал себя разбитым вдребезги.

— Это должно закончиться.

— Тогда помоги положить этому конец. — Клео повернулась к нему, ее глаза вспыхнули как угли. — Я тебе не нравлюсь. Наверное, ты даже меня ненавидишь. Плевать. Ты терпеть не можешь «Новых Патриотов». Неважно. Ты ненавидишь «Охотников за Головами». Мне все равно.

— Сейчас нам нужна твоя помощь, а не обожание. Ты опытен. Умен. Ты хорошо проявил себя на «Гранд Вояджере». У тебя есть