Это желание становится таким невыносимым, что я вскакиваю с сиденья и отдаляюсь на два шага от этого дерзкого, горячего во всех смыслах ледяного мага, чтобы обезопасить и себя, и его.

— Да, видимо, отношения у вас отцом немного напряженные, — смотрю в его глаза, которые от этих слов теряют свои обычные веселые искорки. Брэндон щурится и глядит в сторону.

Не надеюсь услышать ответ, и потому становится особенно приятно, когда он решает поделиться со мной:

— Мама умерла, когда мне было шесть, и с тех пор отец…изменился. Отдал меня в школу хоккея, потом заставил поступить сюда. Мы с ним не близки. Да что говорить — мы с ним вообще не общаемся, только на лекциях.

— Он хочет, чтобы ты стал хоккеистом? — удивляюсь я.

— Да…и нет… — парень вздыхает и ерошит волосы. — Тут все сложно, ясно?!

— Да куда уж яснее, — поднимаю брови «домиком». Видимо, этим двоим однажды нужно было взять и поговорить, а вместо этого они строят из себя настоящих мужчин, которым обычные человеческие эмоции кажутся глупостью.

— Он ходит на все мои матчи, — тихо добавляет Брэндон и я снова чувствую, что хочет присесть рядом с ним, погладить по плечу, по голове и обнять его. Но, наверное, настоящие парни так не делают. Снова обзовет меня тутти — фрутти или еще что-то в этом роде!

Но то, каким несчастным вдруг кажется мне этот сильный, большой парень, заставляет мое сердце биться совсем в другом ритме и тело не слушается доводов разума.

Я сажусь рядом и запускаю в его шевелюру, жестковатые, но невероятно приятные по ощущениям волосы, свои пальцы. Ерошу, притягиваю голову к себе, и вот мы с Брэндоном уже обнимаемся, сидя в центре студенческого парка на чаше бассейна, у всех на виду.

— Эй, тутти — фрутти, — слышится вдруг сбоку. Поднимаю голову и вижу парня, неодобрительно смотрящего на нас. — Снимите себе уже комнату.

Брэндон не глядя показывает ему средний палец и студент спешит скрыться среди огромных многовековых деревьев, меняющих цвет кроны с зеленого на осенне — багряный.

— Да-а-а, — тянет он. И отворачивается от меня, снова отдаляясь. Брэндон кладет себе на лицо ладонь, будто бы не хочет смотреть на меня, и я тут же снова встаю и цепляюсь за лямки рюкзака, только бы удержать свои шаловливые пальцы, приносящие столько недоразумений, в узде. — Тебе пора, Кэн. Иди уже. А у меня…по расписанию сейчас занятие с этой…как ее… черепахой.

От ужаса я округляю глаза.

Точно. Как я могла забыть — еще в тот день Брэндон предупредил, что у него очень жёсткое расписание перед игрой с Йеллем, и потому проведет урок перед уроками сегодня.

— Да…эм…пока…

— Иди уже, — бурчит он, но не встает со скамьи, а только немного отворачивается в сторону, и я вижу только его спину. Он до сих пор прячет лицо в ладонях, и мне становится не по себе: а вдруг парень плачет из-за того, что я напомнила ему про отношения с отцом? Вдруг для него эта настолько болезненная тема, что он впадет в депрессию?

Вот черт.

— Эй, Брэндон!

— М-м-м? Ты еще здесь? — рычит он.

— Ты в порядке?

— Буду, если ты уберешься, наконец, отсюда, — беззлобно фырчит он.

— Да. Ой, извини меня.

Я срываюсь с места и кубарем качусь по тропинкам, не обращая внимание на студентов, спешащих на занятия. Сегодня я прогуляю одну лекцию по умственному труду — заменю его физическим. Мне срочно нужно добраться до машины, где хранится женская одежда и коньки, чтобы переодеться как можно скорее.

Если я заставлю Брэндона ждать, не знаю, что он со мной сделает….

Иисус воздушный! Я точно буду гореть в аду. Никогда бы не подумал, что объятия парня могут подарить мне столько восхитительных эмоций. У меня все внутри перевернулось, запело чертовыми птицами и взлетело искристыми разноцветными бабочками, когда Кэн вдруг решил погладить меня по голове и дружески обнять. Никогда не ощущал ничего подобного. Неужели…я…перехожу в дивизион тутти-фрутти?

Я поднял голову наверх и едва не завыл от ужаса перед открывающимися перспективами.

Мне до боли хотелось вырвать себе волосы, к которым прикасался этот парень, что пахнет так приятно и сладко; выколоть себе глаза, которые смотрят на него и отмечают его хрупкость и ранимость, а после — вырвать из грудной клетки сердце, в котором этот малец успел поселиться со своим чувством юмора, своевременной поддержкой и легким характером.

Ну зачем, зачем он решил остановиться в нашем доме, зачем чертов Дэн разрешил ему это и зачем Лэндон встал на сторону, защищая выбор Дэна?!

Лучше бы они выгнали его в первый же день. А теперь, поди ж ты, приняли в друзья.

А если они заметят, какими глазами я смотрю на него? А если он сам заметит, что я иногда сам ищу случайной встречи?

Нет, это ненормально.

Это неправильно и очень и очень ненормально. Самое смешное, что к девчонкам интерес-таки не пропал, я продолжаю все эти упражнения с Сэнди, и Брэнду так и не бросил. Все вроде бы как обычно, но…

Ооо нет.

Я влип. Точно влип по самую макушку.

А тот случай на кухне? В темноте, когда были видны только его горящие глаза, и если прикрыть веки, то чувствуется только тепло тела, сладковатый цветочный аромат и мягкость и податливость, что буквально исходит от него? Я тогда думал, что сорвусь с катушек, плюну на все и вся и сделаю то, что недавно приснилось мне в страшном и ужасающем сне. Вернее, сам сон был вполне себе ничего: яркий, образный, интересный. Но что именно там происходило — было как раз-таки страшно и ужасающе. Там я притягивал его к себе, покрывал поцелуями лицо и слушал, как внутри нарастает счастливый смех. Он разрастался волнами, и в конце концов затопил всю реальность, и мне не оставалось ничего другого, как прильнуть к его губам.

А тот день, когда я учил кататься его на роликах? Мы были только вдвоем и можно было не стесняться, смотреть в глаза и болтать всякую чепуху, которую не скажешь девчонкам, или парням…

Бо-же. Иисусе.

Мне нужно срочно взять себя в руки. Просто все дело в том, что Кэн немного похож на девочку. Все эти увлечения шмотками, учеба на факультете магической одежды, смешные реакции — например, желание похлопать в ладоши или обнять в поддержке, если нет настроения. А когда твой друг, с которым ты проводишь довольно много времени, похож на девочку…это…

О-о-о, нет. Я не тутти-фрутти, точка. И никогда не стану им.

Подхватываю рюкзак с земли и бреду к ледовому городку. Сейчас у меня начнется занятие с этой черепахой, и, надеюсь, что мы быстро закончим. Потому что завтра — игра с Йеллем, и не хотелось бы тратить время зря.

Лучше пропустить несколько лекций, но отработать удар левой с пятой базы, он, мне кажется, все еще хромает после летних каникул.