Мама и папа переглядываются и кивают. Мама едва заметно сдвигает брови.

— А давно ты знакома с этим своим… Джерардом? — вдруг спрашивает она.

— Нет, недавно, — отвечаю я, глядя на официанта, который несет нам заказ.

— Не с ним ли случайно… — начинает мама.

Я мгновенно догадываюсь, что она беседовала с бабушкой, или с самой Сильвией, или с третьей их сестрой. Или, может, с кем-то из их несчетных отпрысков — своих родных и двоюродных братьев-сестер. И, не дожидаясь, когда она задаст вопрос до конца, быстро качаю головой.

— Нет. — Официант ставит передо мной блюдо с равиоли. Я, дабы подальше увести разговор от Джерарда, вдыхаю их аромат и восклицаю: — А я, оказывается, проголодалась! Как вы думаете, где практиковался тот повар, который лепил эти штуковины? В Риме, в Неаполе или, может быть, в Модене?

— Люди сходят с ума, — рассказывает Джерард, энергично жестикулируя. — Такое чувство, что еще немного — и размахивать пушками будут на каждом шагу!

Мы сидим в «Старбаксе», на дворе глубокий вечер. Джерард выглядит уставшим, а его лучистые глаза, наверное впервые за время нашего знакомства, совсем не улыбаются, а горят гневом.

— Только вообрази: двое отморозков в масках обезьян и шапках с помпонами врываются с автоматами «хеклер и кох» в универсам и требуют у кассира деньги. Полдень, будний день. Кто в такое время ходит по магазинам? Мамаши с малолетними детьми, прогуливающие уроки подростки, пенсионеры. Думаешь, эти двое не приняли это в расчет? Не учли? Как же! Именно на это они и рассчитывали! Покупатели остолбенеют от страха, оружия не окажется ни у кого. Кто-то, быть может, грохнется в обморок. И быстрые легкие денежки у них в кармане!

Внимательно слежу за его лицом. Оно напряжено и даже немного осунулось. Такое чувство, что, разбираясь в этом жутком деле, он не ел и не спал. У меня ноет сердце.

— Однако все пошло не так гладко, как они рассчитывали, — продолжает Джерард. — Один семилетний мальчишка, очевидно насмотревшийся боевиков, увидев людей с оружием, еще и в идиотских масках, тотчас вообразил себя их противником и стал обстреливать их пакетиками с шоколадным драже. Тут зазевавшийся в первые секунды охранник выскочил на улицу и сделал предупредительный выстрел в воздух. А старушка, только что получившая из торгового автомата стаканчик, не то с перепугу, не то в целях самообороны выплеснула на одного из преступников горячий кофе. Тот взвыл, забыл о деньгах, вылетел вон, сбив с ног беременную женщину и на ходу выстрелив в охранника.

Прижимаю руки к щекам.

— Тот умер?

— К счастью, нет, — говорит Джерард. — Лежит в больнице с серьезным ранением, но жизни оно не угрожает.

— А беременная? — спрашиваю я.

— Слава богу, тоже не особо пострадала. Упала на резиновый коврик у входа, так что отделалась только испугом, даже синяков не осталось.

— Малыш цел? — негромко спрашиваю я.

Джерард кивает, и его взгляд на миг светлеет.

— Да.

Вздыхаю с облегчением.

— Она тоже пока в больнице, — продолжает Джерард. — Врачи сказали: первое время надо за ней понаблюдать. Побеседовать со мной она согласилась вполне охотно, да так разболталась, что одних ее показаний мне хватило бы на целых три статьи. — Он наконец улыбается, и его улыбка входит мне прямо в душу успокоительным теплом. — Кассир, молоденький парнишка, студент, так напуган, что даже на следующий день не смог толком ничего рассказать. Зато мальчик-стрелок чувствует себя героем. Заявил «Я их победил!», как только я спросил, чем все закончилось. Очень горд собой.

Смеемся.

— Их поймали? — интересуюсь я. — Грабителей?

— Горе-грабителей, — поправляет меня Джерард. — Да, поймали. Одного, ошпаренного, копы схватили прямо на автостоянке. Второй улизнул, но попался в тот же день, потому что решил отсидеться в этом же районе, а там на каждом углу расставили полицию. Оказалось, что грабежом они занялись впервые. До этого, можно сказать, били баклуши, лишь время от времени приторговывая оружием и наркотиками. Два кретина, возможно немного с приветом. Оба выходцы из очень неблагополучных семей, с горем пополам окончили среднюю школу. Я работал и все это время размышлял о тебе, — вдруг добавляет он медленно.

— Что? — От неожиданности я усмехаюсь.

Джерард откидывается на спинку стула, вздыхает и повторяет:

— Я все это время почему-то раздумывал о тебе. От этого было легче. — Он легонько шлепает ладонью по столу и негромко смеется. — Бог его знает почему.

— Приятно слышать, — говорю я, задумываясь, что могут значить эти слова, и в то же время не желая особенно вникать в их смысл. — Разве такое возможно? Заниматься серьезным делом, а думать о чем-то постороннем?

Джерард поднимает руку с вытянутым указательным пальцем.

— Во-первых, ты не что-то постороннее. Во-вторых, да, я запросто могу выполнять работу, причем довольно неплохо, и одновременно размышлять о чем-то еще. О чем-нибудь приятном.

Мгновение-другое смотрим друг на друга. Мне по-прежнему на удивление просто с ним. Даже из-за этого его признания не побагровели щеки и не стало трудно дышать. Только облегченно вздохнуло сердце: наконец-то он снова со мной.

Вспоминаю слова Деборы: если у тебя есть верный друг противоположного пола, это либо бывший, либо будущий любовник, и тут немного смущаюсь. Опускаю глаза.

Нет! Пусть все остается как есть! — звучит внутри просящий и чего-то страшащийся голос. Прогоняю легкую растерянность.

— Твои родители уже ездят в центр? — как ни в чем не бывало интересуется Джерард.

Мысленно благодарю его за то, что он сам меняет тему.

— Да. Знаешь, мне в голову пришла мысль организовать у себя дома небольшой семейный праздник. Недели через две. Приглашу только мать с отцом и сестру с ее давним бойфрендом. Была бы рада, если бы приехал и ты. Как ты на это смотришь?

Джерард лукаво улыбается и прищуривает глаз.

— Я ведь не ношу почетного звания члена вашей семьи, — говорит он, блестя глазами.

— Гм… да, но внес большой вклад в ее восстановление.

Джерард взмахивает рукой.

— Перестань!

— Нет, это правда! — восклицаю я, ловя себя на том, что слишком горячусь, к тому же тороплю события. Поможет ли центр восстановить отношения моих родителей, еще никому не известно. — Впрочем, если ты, конечно, будешь занят или если у тебя…

Джерард жестом останавливает меня.

— По такому случаю, поверь, даже если я был бы сильно занят, постарался бы отложить любые дела.

— Значит, ты согласен? — уточняю я.

Джерард кивает.

— Конечно. И очень рад.