– Я попробую, Ален, но…

– Я буду в бесконечном долгу перед тобой, Глеб! Хочешь, как вернусь, сходим куда-нибудь, когда тебе будет удобно? Я оплачу!

– Э-э… ну, что ты, я сам оплатить не смогу, что ли. – Если я захочу нормально гульнуть, то не осилишь. – Скинь данные того телефона. – Довольно произнес Глеб, мысленно явно уже влив в меня три бокала шампуня и неистово тыкаясь в мое обмякшее тулово в страстных позах.

– Там симка стояла, на жену брата оформлена, а коробка из-под телефона дома, а я же в Москве…

– Давай тот номер, попробую по нему.

Я, рассыпаясь в благодарностях и словах, какой же он прекрасный человек, продиктовала номер Леськи и уже через несколько минут мне пришло фото гугловской карты с адресом и пометкой где находится абонент. Отель. Даже не особо далеко. Глеб позвонил позже, и я на бегу к такси, снова посылала ему лучи добра, восхищалась его человеческими качествами и очаровательно корила себя за бестолковость, что оставила телефон в своем отеле. Он попробовал закинуть удочку с назначением встречи, я пообещала непременно перезвонить, как вернусь в город. Жди. Только очень жди. Жди, когда наводят грусть желтые дожди-и-и!..

По дороге попросила тормознуть у цветочного и уже вскоре врала на ресепшене, что я из доставки и у меня заказ для Олеси Валерьевны Еремеевой, но, к сожалению, заказчик не знает в какой номер она поселилась. Администратор, подавшись на мои чары и длительные уговоры сохранить сюрприз без предупреждения звонком их гостьи, сообщил номер и я торопливо направилась к лифтам. Поднявшись на нужный этаж, вручила букет уборщице, прокатывающей тележку мимо и, дойдя до нужного номера, постучалась в дверь.

– Что? – усталый голос Леси из-за двери.

– Ты беременна. – Глухо произнесла я, глядя в сторону.

Затяжная секунда и дверь открылась. Она стояла на пороге, скрестив руки и хмуро глядя на меня. Чуть погодя вздохнула и посторонилась.

– Ты сказала Илье? – уточнила она, пока я проходила в номер и скидывала куртку с плеч.

– Нет. – Отозвалась я, присев у мини-бара и проводя в нем ревизию.

– Ален, давай не будем. Я сегодня вечером вылетаю домой. – Сообщила Леся, садясь в одно из кресел возле столика рядом с выходом на балкон.

Остановилась на белом роме и взяла колу и стакан. Молча села в кресло напротив нее, и, подобрав под себя ноги, налила алкоголь. Хлопнула, запила, выдохнула и, убедившись, что держу себя под контролем, посмотрела на нее:

– Аборт или рожать?

– Рожать. – Твердо и уверенно.

Я прикрыла глаза, облегченно выдыхая. Хорошо. Просто отлично, все упрощается. Хотя, зря я вообще об этом переживала. Чтобы Леся и аборт?.. Прошивка не та.

– Слушай, Лесь, я не лезу в вашу семью, но дело в том, что это семья, понимаешь? – Негромко и спокойно начала я, глядя на нее, сжавшую губы и недобро прищурившуюся. – Он и ты, это семья. Так нельзя поступать, тебе не пятнадцать лет, чтобы дверью хлопнуть и тем более о таком умолчать.

– Все сказала? – приподняв бровь, произнесла она и кивнула в сторону выхода, – дверь там.

Н-да. Налила себе еще.

– Ты даже универ не закончила. – Глядя на стакан в пальцах, негромко напомнила я. – Нигде не работала. Как ты ребенка обеспечивать будешь? Беременность сейчас это дорогое удовольствие. Нормальные роды, в нормальном роддоме, с нормальном персоналом, еще дороже. Про то, что впоследствии суммы выше, молчу. Так понимаю, что гордость не позволит тебе принимать от Ильи деньги, жить в квартире, которую он тебе оплатит и прочее, что он, как нормальный мужик, будет делать. Ты к родителям вернешься? Они будут помогать?

– Ален, я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать. Я знаю, как и где вы росли. В курсе, что у вас не было денег на самое элементарное. Поэтому я очень хорошо понимаю, чем сейчас продиктовано твое появление. И точно так же хорошо понимаю, откуда у вас вот это бешенство любыми путями зарабатывать как можно больше.

Я проглотила взрыв ярости и желание сказать очень кратко и очень жестко. Проглотила с трудом и алкоголем. Знает она… нихуя она не знает. На своей шкуре не испытала, но выводы заумные делает. Это же охуенно легко, сидя в тепле и сытости, чужую жизнь анализировать и выводы в своем недоразвитом мозгу делать. Психоаналитик от бога, блять. Куда ты суешься вообще со своими узколобыми высерами…

Тем временем, пока я старательно укрощала расцветающую буйным цветом внутри злость, Леся завела свою любимую шарманку:

– Только не все методы приемлемы.

Ага, и пути господни неисповедимы. Что не добавила-то, моралистка хуева? Не вписывается в обвинительную концепцию?

– А ты не хочешь с Ильей поговорить? Почему тебе предпочтительнее верить словам левого человека, мечтающего засадить меня с братом и отнять наш бизнес, а не поговорить с собственным мужем и узнать, что Олег очень многое, – усмехнулась и со значением сделала акцент, – мягко говоря, приукрасил. Твой муж не убил ни одного человека, даже ни одну тварь, хотя они очень это выпрашивали. Калечил? Да. Потому что его сестру едва не изнасиловали, и эта его сестра настолько тупорылая, что не успокоив свою истерику и не подумав хотя бы немного, взяла и вывалила ему про это, забыв, что Илья не просто старший брат, он еще много ролей на себя взял, когда бабушку инсульт ебнул, и с каждым годом ей все хуевее становилось. – Безотчетная злая усмешка по губам, из-за запутавшегося в обонянии иллюзорного запаха мяты от чужой странной женщины, прибывшей с предложением переехать нам с Ильей в общагу к ней, предварительно сдав бабушку в больницу, где, якобы уход за ней будет лучше. И в ушах перелив металла в прохладе смеха Ильи, когда он не получил ответа на свой вопрос когда и куда мы заберем бабушку, если уедем с матерью и продадим этот дом, как она хочет. – Упустила из вида его дебильная сестра, что он с пятнадцати лет совмещал в себе сразу батрака для нас, чтобы с голода не сдохли; доктора и сиделку для бабули; и старшего брата, мать и отца для младшей сестры. Не подумала эта придурочная сестра, что у него реакция на подобное действие шакалов, будет втройне острая, подпитываемая еще и тем, что он из тех людей, которые себя не пожалеют, но защитят то, что им дорого абсолютно любой ценой. Только твой муж даже в состоянии близком к безумию не перешагнул границу, Лесь. И даже не из-за того, что я у него на ноге висла, к слову, буквально висла, умоляя никого не убивать. Умоляя тоже буквально. Да он бы и не стал. Потому что знает, блядь, границы между людьми и животными! Твой муж никогда не подставлял людей, которые ему доверяют и дружат с ним, не заставлял нести ему деньги, никогда и никого не ставил на счетчик, не подкидывал никому наркоту. Даже тем, кто с завидным упорством пытался его на зону отфутболить и несколько раз посылал людей, чтобы избиением заставить отдать его дело. Ты подумай над этим, Лесь. И думай над тем, кому верить. Своему мужу, которого ты любишь, который любит тебя, или тварям, четыре раза едва его не посадившим. На всякое действие находится противодействие, за все надо платить и сейчас эти твари, которых возглавляет Олег, платят. Деньгами, Леся. Деньгами. Не жизнями. Сраными ублюдскими деньгами, ради которых, по твоему мнению, я и твой муж из-за голожопого детства превращаемся в уебков, ведь нам все мало этих денег, никак насытить комплексы нищеты не можем, мы только о деньгах думаем, ночами не спим, потому что кроме как способов урвать их побольше, в голове совершенно ничего нет. Мы же мечтаем всех людей на иглу игромании подсадить и только этим и занимаемся, мы же прямо агитируем всех на это ежесекундно, заставляем шантажами и принуждаем силой! Ага, да, поэтому и трясемся за легальность! Ты никогда не думала, что это самая легальность как бы «немножечко» препятствует нашей цели размножить лудоманов и поработить этот мир? Нет? Подумай, Лесь! У нас же именно такая цель, а не элементарно выжить в этом мире, зная, как ебалом об бетон может ударить в любую секунду. В лю-бу-ю, блядь! С лю-бо-й стороны! Конкуренты суки, и это не для красного словца, они реально суки, краев вообще не видят, такое впечатление что там, у них в мозге, одном на всех, единственный алгоритм: «вижу цель, не вижу препятствий, цель на ближайшую жизнь: выдавить с рынка. Лю-бы-ми способами. Цель активирована». И способы у них пиздецовые, уж поверь! Обыски и ментовки не только потому что мы дань шакалам не давали, Леся! Или налоговая со штыками круглосуточно в режиме боевой готовности, тыкающая в нас ну просто потому что им скучно стало, хули мы такие недостаточно седые и карман не сильно дырявый, не порядок же, мы наверняка забыли кого бояться! Законодательство ебнутое, которое не только под героином в сочетании со спайсами законы двигает, но и как только услышит, что кто-то где-то обосрался, так сразу всем анальные пробки с разбега и на сухую пинком загоняет, и им не важно, срал ли ты и вообще имеешь ли возможность это делать! Просто на всякий случай встань раком и раздвинь ягодицы, а то ты же из числа засранцев! Почему? Потому что мы так сказали, несите килограмм герыча, сейчас будем новые законы писать, тут как раз раком стоят, на жопе ножом вырежем! Шакалы эти ебнутые, которые мертвой хваткой в ногу вцепятся и говорят «плати и похуй что тебе непонятно за что, мы тоже объяснить не можем, по плати! А то вместо ноги в горло вцепимся». Днем от закона и «конкурентов» не знаешь чем защититься, ночью шакалы прибегают! А мы, уроды такие, продолжаем лелеять мечту все в преисподнюю превратить и всех людей в рабство увести! Ты раскусила ситуацию, молодец! Красотка, Лесь! Нас интересует исключительно то, как бы поработить людей, которые драгоценные денюжки нам несут, и мы их заставляем! Нам делать-то больше нечего, на пляжах же лежим, да коктейли тянем! Больше нет ничего у нас в головах! Один нюанс: «дорогуша, вы обознались, мне не нужен психоанализ»*! Судить могут только те, кто в сходной ситуации, кто знает и бетон и как об него бьет, а не те, кого из одной теплицы в другую забрали! И…