На нетвердых ногах Ками принесла ему сумку.

Данте открыл пакет и достал из него нежнейшие шелк и кружева, разложил замысловатые предметы на подушке и долго перебирал их, пока наконец не выбрал крошечный лоскуток ткани. Полуночно-синий с черной кружевной окантовкой.

Ками протянула руку.

— Я помогу. Не шевелись.

Она бы не смогла пошевелиться, даже если бы захотела. Данте нагнулся ближе и раздвинул колени. Мужчина положил ладони на бедра Ками и задрал подол платья. Пальцы скользнули по ее бедрам, а затем зацепили край ее очень скучного белого хлопкового нижнего белья. Он снял с нее трусики и отбросил в сторону.

Ками себя не контролировала. Ее ноги дрожали так сильно, что пришлось вновь уцепиться за его плечи. Она дрожала от того, как эротично скользила мягкая ткань белья по ее обнаженной коже, от того, как он касался ее кожи кончиками пальцев.

Он надел стринги на положенное им место, кончиками пальцев провел по кружевным краям. Большим пальцем он очертил контуры треугольника, скрывавшего ее лоно. Дрожь прошла по ее телу. Ками чуть не застонала.

— Я испачкаю белье, — прошептала она.

— Думаю, что очень скоро сорву их с тебя, милая, — сказал Данте, очень медленно вытаскивая руки из-под платья, а затем осторожно потянул подол вниз. — Пройдешься для меня? Или сначала сменим обувь?

— Чего ты хочешь? — дрожащим голосом проговорила Ками. Ее шатало, в то время как Данте оставался абсолютно спокойным.

— Чтобы ты переобулась.

Она сглотнула и поставила ногу на подушку, юбка задралась. Вид, без сомнения, ему открылся прекрасный. Он снял золотые туфли с ее ног и помог надеть черные бархатные туфли.

Когда она поставила ногу на пол, он крепко сжал ее лодыжку, призывая оставить ногу на месте.

Ками смотрела на него сверху вниз. Волосы темной вуалью падали на лицо. Беспомощность, которую она чувствовала в тот момент, ужасала.

— Не думаю, что ты их портишь, — сказал Данте, глядя на нее, рука лениво скользила по внутренней стороне бедра к влажному шелку. — Мне нравится, как ты на меня реагируешь. Он отодвинул ткань трусиков в сторону, обнажая ее возбужденное лоно. Костяшками пальцев он погладил чувствительную плоть один раз, два, а затем осторожно раздвинул складочки…

— Я не… думаю… Меня ноги не держат. Боюсь, что потеряю сознание…

— Нет? Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит? Там? — мурлыкал Данте. Его пальцы творили волшебство. От его прикосновений Ками стонала и кусала губы. — Весь день я думал о прошлой ночи. Как невероятно это было. Как восхитительно.

Ками не ожидала, что он скажет такое. На глазах выступили слезы. Она покачнулась, Данте поймал ее, потянул вниз и усадил к себе на колени. Они целовались, горячо и страстно. Ками оторвалась от его рта, когда почувствовала, что он пытается расстегнуть молнию. Она откинула волосы.

Данте расстегнул платье и спустил лиф до талии, затем так же быстро поднял подол, оголив стройные ноги. Ками приподнялась с его коленей и подставила ноющие соски его горячим губам, молча умоляя его приласкать их.

Они были сверхчувствительны, ей пришлось сдерживать его, убеждая быть нежным.

Он запрокинул голову. В его глазах она увидела хищный блеск и голод. Он едва сдерживался. Данте вытащил из кармана презерватив и одновременно расстегивая ширинку.

Молниеносным движением руки он сорвал с нее трусики и погрузился в нее одним мощным движением.

Ками пришлось ухватиться за спинку дивана от такого напора. Удовольствие накатывало волнами. Она вскрикнула и задрожала в его руках.

У Данте и раньше были любовницы, но не такие, как Ками. Она очень быстро обучалась физической стороне их отношений, но в остальном оставалась такой же невинной, что возбуждало и сбивало с толку одновременно.

В то время, как новый управляющий «Тэбор» что-то ему рассказывал, пытаясь произвести на него впечатление, он наблюдал, как Ками разговаривала с главным менеджером по персоналу. В честь торжественного открытия обеденный зал «Тэбор» был оформлен в бело-синей гамме, напоминавшей море и небо. Ками должна была смешаться с гостями, но в воздушном платье она притягивала к себе внимание. Платье зеленого цвета с открытой спиной идеально подчеркивало ее фигуру.

— Я не знала, что здесь подобраны и аксессуары, — сказала Ками, когда он показал ей комплект из зеленых сапфировых сережек и кулона. — Красивый комплект. Подходит к платью.

— Это от меня, — сухо сказал Данте, удивленный тем, как она реагировала на его прикосновения. — Подними волосы.

— Когда ты успел их купить? Это из бутика в вестибюле? — Ками повернулась к зеркалу, когда он застегнул замочек на ожерелье.

— Рядом с «Тэбор» есть магазин. — Он упомянул имя местного ювелира.

— Они настоящие? — Ками развернулась к нему лицом и положила ладонь на кулон, как будто тот мог соскочить с ее шеи в любую минуту. — Ты же взял их в аренду? Как реклама или что? Что я должна говорить про них, если меня спросят?

— Это подарок.

Скромный по его меркам, но самый лучший. Тем не менее она отреагировала так, как будто он подарил ей свадебное ожерелье своей матери.

— Ты и так подарил мне кучу всего.

Несколько платьев и нижнее белье, которые он выбрал больше для своего удовольствия, чем для нее, вряд ли можно считать «кучей».

— Они тебе не нравятся? Их можно поменять.

— Я боюсь их потерять. У меня никогда не было ничего настолько дорогого.

— А лыжи? Элитная экипировка стоит целое состояние.

— Я и так должна тебе слишком много, — пробормотала Ками.

Ее слова не понравились Данте. Это превращало каждое прикосновение его рта к ее телу, каждый крик экстаза, который он вызывал у нее, в дешевку, заставляло его думать, что она была здесь только из-за долга отца, а не потому, что хотела быть с ним.

— Мне нравится, что я получаю взамен, — протянул Данте. — Покажись.

Их взгляды встретились в зеркале. Ками отложила палитру с тенями и повернулась к нему лицом. Каждый раз, когда прошлое вставало между ними, происходила одна и та же вспышка, которая отдаляла их друг от друга. Он начинал защищаться, несмотря на то что именно он был виноват. Она смотрела на него загнанным зверьком, отчего он чувствовал себя людоедом.

Банк молчал, и у них не было возможности разрушить этот замкнутый круг. Для себя он решил отдаться страсти, и будь что будет. Не лучшая стратегия выживания, но только это пришло ему в голову, когда он потянулся к поясу халата и распахнул его.

Он делал глубокие вдохи, наслаждаясь видом молочно-белой кожи, обрамленной белоснежным шелком. Под его горячим взглядом соски превратились в тугие горошины.

Данте аккуратно разместил кулон на груди Ками. Кончиками пальцев он раздвинул полы халата еще шире. Он практически чувствовал запах ее тела. Ками была готова для него. Данте опустил голову и втянул в рот сосок, затем другой.