– Да, – прошептала она, – я хочу тебя.

Иного приглашения не требовалось. Сняв ее со стола, он быстро отнес ее в спальню. С каждым шагом их тела все теснее соприкасались, и к тому моменту, как он закрыл за собой дверь, Леона стонала ему в ухо:

– Байрон, о, Байрон!

Он бросил ее на кровать.

– Детка! – Он накрыл ее тело своим. В гаснущем сознании промелькнула мысль, что нужно действовать не спеша, но, когда Леона вонзила ему в спину ногти, рациональное мышление погасло.

Он сел, опершись коленями о кровать, чтобы она могла снять с него рубашку, погладил ее соски, они тут же напряглись, превратившись в крепкие розовые бутончики. Он усмехнулся. Леона лежала на спине, закинув руки за голову.

– Ты же не разочарован тем, что видишь, правда?

– Нет. Твои груди восхитительны. И тело тоже.

– Но оно не такое, как прежде. Все изменилось. Я уже не та девушка, которую ты знал.

– Да. Ты стала лучше. Превратилась в женщину.

С этими словами он стянул с нее брюки. Одной рукой продолжая ласкать ее грудь, второй он сдвинул трусики в сторону и, склонив голову к лону, стал целовать его.

– А тут ничего не изменилось, – пробормотал он, вдыхая аромат. Хлынул поток воспоминаний, от которых он целый год пытался избавиться. – О, детка!

Тело Леоны задрожало, с губ сорвался стон. Она попыталась сомкнуть ноги, преградив ему доступ, но он использовал вторую руку, чтобы не дать ей закрыться от него.

– Вот так, – прошептал он, когда ее тело изогнулось дугой. – Ты такая красивая.

– Хочу… еще, – сквозь сжатые зубы простонала она.

– Тебе нужно только попросить. – Он провел по ее животу вниз, к трусикам, и сдернул их.

Леона задергалась, понимая, что теперь полностью обнажена перед ним, и прикрыла руками живот. Отведя ее руки, Байрон увидел бледно-розовые линии, которых прежде не было.

– Байрон! – Леона точно ожидала волны боли.

– Ты прекрасна, – прошептал он, целуя растяжки. Ее тело подарило миру его сына, и он намерен доказать, как сильно ценит это.

Едва сдерживаясь и рискуя кончить прямо в джинсы, Байрон снова накрыл ртом ее лоно. На этот раз в его действиях не было нежности. Он вознамерился подвести ее к краю экстатической бездны и сбросить в нее. Схватив за ноги, он подтянул ее вверх, облегчая себе задачу. Она запустила пальцы ему в волосы, растрепав конский хвост.

– Ах, Байрон!

– Ты все еще хочешь большего?

– Прошу тебя. Пожалуйста, Байрон!

Он довольно усмехнулся:

– Видишь, как сильно я по тебе скучал, – и он запустил палец ей в лоно. Она стонала от удовольствия, он лизал ее, целовал и ласкал.

– Да, – выдохнула она и, обхватив его лицо, заставила посмотреть себе в глаза. – Еще. Я хочу большего.

– Этого? – уточнил он, засовывая второй палец. – Этого ты хочешь?

Ее рот открылся, но слов не последовало. Она лишь отрицательно качнула головой.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Леона. Я хочу это услышать. – Он и сам не знал, зачем ему это нужно, но ничего не мог с собой поделать. На этот раз никаких недомолвок.

– Я хочу тебя целиком, – чуть слышно призналась она. – Люби меня, Байрон, умоляю.

Он спрыгнул с кровати и быстро стащил с себя джинсы. В бумажнике лежал презерватив, но на то, чтобы вытащить его, потребовалось несколько минут. Леона отвлекала его, целуя головку его члена. Он застонал, едва сдерживаясь.

– Детка, прошу тебя.

Она подняла на него глаза и обхватила член рукой. Это уж слишком!

– Малышка, – предостерег Байрон, не желая, чтобы все закончилось, прежде чем он успеет напомнить ей, как хорошо им было вдвоем. Он не знал, сколько у них времени. Перси может проснуться в любую секунду, или Мэй вернется домой. – Позволь мне сделать это для тебя.

Собрав остатки самообладания, он оттолкнул ее, быстро надел презерватив и забрался на кровать.

– Ты еще не передумала?

– Ни в коем случае. Я бы тебе сказала. – Она провела языком по его губам, он не стал дольше сдерживаться и одним мощным движением вошел в нее. Ее лоно было очень влажным, будто тоже только и ждало этого мгновения. Затерявшись в ее теле, целуя, он подумал: «Наконец-то я дома». – Да, – простонала она, наслаждаясь. – Сильнее, сильнее!

– Как скажешь, – выдохнул он, пытаясь оттянуть свою разрядку, чтобы Леона первой достигла экстаза. Он хотел показать, как хорошо ей может быть с ним, поэтому продолжал интенсивно двигать бедрами. Кровать под ними раскачивалась и скрипела, Леона стонала, и он ощущал на губах ее вкус.

– О, о! – снова и снова восклицала она. Волна оргазма накрыла ее тело, голова скатилась с подушки. Байрон продолжал целовать ее до тех пор, пока не затихли конвульсии.

Когда Леона в изнеможении распласталась по кровати, Байрон тоже достиг разрядки. Его оргазм был столь велик, что презерватив, не выдержав натиска, лопнул.

О, черт.

– Что такое?

– Презерватив порвался.

– Ох! – Леона спрыгнула с постели и со всех ног бросилась в ванную.

Байрон грузно сел на край кровати и выбросил остатки бесполезного презерватива в мусорную корзину. Ради всего святого, он еще не до конца осознал, что один ребенок у него уже есть. Неужели скоро появится второй?

Какой же он дурак. Не следовало использовать старый презерватив. И вообще, не нужно было заниматься с Леоной любовью, по крайней мере сейчас. Но в ее присутствии он никогда не мог сдержаться. Возможно, Леона снова забеременела. Что за неразбериха! А вдруг она права и им не следует жить вместе, связывать себя узами брака. Они всегда будут балансировать на тонкой грани любви и катастрофы. Единственная разница в том, что на этот раз он точно знал, когда пересек границу.

Леона вошла в спальню, повесив голову и скрестив руки на груди.

– Иди сюда, – позвал он, заключая ее в объятия.

Она судорожно всхлипнула.

– Может, зря мы паникуем.

– Очень может быть, – стараясь придать голосу как можно больше оптимизма, согласился Байрон.

– Не будем из-за этого менять планы. Две недели живем вместе.

– Точно? – Он поцеловал ее в щеку. – Понимаешь, я не уверен, что смогу держать себя в руках, когда ты рядом.

Леона слабо улыбнулась в ответ.

– Не уверен, что вообще найду в себе силы выпустить тебя из объятий. Даже по истечении двух недель.

– Хотелось бы мне знать…

– Что именно?

– Хотелось бы мне знать, хорошо это или плохо.

– Некоторые моменты были очень хороши. Я бы даже сказал, великолепны.