Валентин проснулся.

Постучали второй раз негромко, но настойчиво. Затем третий — уже с раздражением. Он запахнулся в самурайский халат, подтянул шелковый пояс и открыл высоченную дверь.

Это была Герда. В слезах. С наказанными ушами в следах йода.

Она показала свой пароль — язык с каплей пирсинга: «Это, я Герда». И приложила палец к губам: тсс…

На ней был точно такой же японский халат, затянутый поясом.

— Что случилось?

— Я прошу твоей помощи.

— Какой еще помощи?

Она встала на колени.

— Только без мелодрам… Я слушаю.

Он легко поднял девушку.

— Не здесь.

Она схватила его за руку горячей ладошкой и, миновав два холла и коридор, они оказались в бильярдной комнате.

— Тут не подслушивают.

— Отлично… Говори.

Она села на край бильярдного стола.

— Клавиго, помоги мне бежать.

— Разве ты в плену?

— Не перебивай… Тут все не так, как кажется. Да, я в плену. Я тут торчу уже второй год. Представляешь. Магде О’кей, но я не хочу жить в клетке. Даже такой роскошной.

— Но почему твой отец…

— Никакой он мне не отец. Не таращи вопросы, Клавиго. Думаю, ты тоже попал в переплет. На черта ты только приехал. Он… я про князя… собирает коллекцию темных личностей, чтобы приятно проводить время. Ему скучно! Я три раза пыталась бежать. Но он, гад, каким-то образом узнает обо всем, что подумаешь. Даже самый пустяк. Хочу поцеловаться с мальчишкой из охраны и — бах. Уже через день мальчишку переводят на охрану внешнего кольца. И тю-тю. А парень вообще ни при чем. Даже не знал, что я положила глаз на его петушка. Так, прижала пару раз в коридоре, расстегнула штаны, поиграла сарделькой, короче, ничего серьезного.

— Но тут же везде камеры слежения.

— Нет, в том-то и штука. Этой хрени в зоне почти что не надо. В гостевом доме камеры кое-где есть. И катит прослушка. Но в главном доме никаких жучков и гляделок нет. Папа их ненавидит.

— Папа?

— Ну, князь. Мне его отцом называть привычней. Это все причуды мачехи. Берегись, она тебя невзлюбила.

— Какая еще мачеха?

— Ну, та, что в маске. Карга старая. Якобы пифия. Это его вторая жена. Имей в виду, она медиум и может просечь кое-что. Особенно если ты затаил плохое в душе. Она тебя качает по полной программе. Хобот сунула в самое сердце. Я эту суку чувствую. Но она — тьфу. В доме есть еще какая-то чертовщина, и папа все узнает. Сам ведь слышал сегодня… И об улитках эти поганых, брр, видеть их не могу, и про то, что Фаринелли про себя ругнулся на папу. Они, по-моему, голубые. Кастрат с папой живет. Да. Да, не ойкай. Это лохматое чудо, этот ньюфаундленд Бетховен… Потрясающий голос. Я каждый раз кончаю, когда он кончает свое соло. Он первый контр-тенор мира, так все говорят.

— Герда, скажи мне, а где живут близнецы?

Для Валентина это был вопрос вопросов. Иначе бы он не стал разговаривать с взбалмошной эротоманкой.

— Никаких близнецов кроме нас с Магдой тут нет.

— Здесь нет внутренней тюрьмы? Тайной комнаты? Подземелья?

— Ах, так вот ты зачем тут! Берегись… Завтра папа все будет знать про твои мыслишки и умыслы.

— Но почему завтра? Медиум читает тайное сразу.

— Не знаю. Но я засекла, клянусь, что все узнается папой с погрешностью в два-три дня. Потому и пошла в свой первый побег. Угнала машину в жуткую грозу. Свет в зоне вырубили. Ну, я за руль. Псы сразу за мной. Имей в виду, Клавиго-врунишка, они так обучены, что не дают никому выйти из леса. Кстати, а как твое имя, парень?

Она закинула ногу на ногу, демонстрируя, что на ней нет ничего кроме белых чулок с голубыми подвязками и алых губ для греха.

— Герда, уймись. Я Клавиго.

— Клавиго, о-го-го! Тебе будет хуже. Значит, я прихватила с собой одного паренька из обслуги, трахалась с ним от скуки в подсобке, заклеила ему шары, мол, люблю без ума, показала капусту в сумке и кинула его из машины. Псы на него. Нехорошо получилось, конечно, но друзья девушки — только брильянты да презервативы, как считает бабуля Монро. Собаки стали рвать паренька на куски, а я выехала на КПП и — раз! — тараню шлагбаум. Гроза помогла. У них все системы зависли, и за мной кинулась только пара байков на хондах, а шобла не могла элементарно открыть гараж. Парням не повезло со мной, в машине был мой любимый пинчер ватрушка Рекс. Любил облизывать пальцы, подлец. Я остановила машину. Мол, бензин кончился. Фраера тормознули мотоциклы, уши развесили. Пушки наставили. Выходи или стреляю в ноги. Но я-то знаю, блефуют, дочь короля в сказке не трогают. Я сделала вид, что сдаюсь. Открыла салон. Стекла тонированные, снаружи ноль видимости. Пустила Рекса. Фас, душка! Он стал рвать парней на куски, они стали его кончать, а я ушла в полный отрыв. Зарылась в норе в Калининграде у пары знакомых блядушек. Села на паром до Питера, все чин-чинарем. Полная смена внешности и одежды. Косила под девушку-дауна в инвалидной коляске. Слюна с губы капает. Медсестру-монашку наняла катать меня на палубе. Вижу вертолет. Ну и фиг с ним. Облетел наш паром. Но ведь уже три дня прошло, как я сбежала. Билет на чужое имя. Улетела вертушка. Я расслабилась. А тут два стюарда из бара зырк-зырк на меня. А следом сам капитан. Представляешь, Клавиго, какой уровень слежки! Сам капитан снял мой парик, медсестру в сторону и даже корабль притормозил на полчаса, чтобы нас догнал глиссер, а там уже секретарь херов снизу мне ручкой маячит. Кто сдал? Как? Кому нужна девушка-даун? Там было две тысячи пассажиров.

— Может, у тебя датчик вшит под кожу.

— Я дуреха, конечно, но не до такой же степени, парень. Все проверила раньше. Тот мой дружок-трахальщик обыскал меня электронным щупом. Таблетки давал глотать — нет, Гердашка, на тебе ни одной блохи. Чистая ты…

Она прошлась по нему женским взглядом.

— Слушай, дай мне сока глотнуть, во рту все пересохло. Вон там в холодильнике. Джус апельсиновый.

Валентин достал прохладную банку и отстегнул замок.

Все больше распаляя себя, Герда соблазнительно запрокинула голову, открыла рот для глотка, вроде бы не заметив, как разъехались полы халата. Исправлять вид на тело она не озаботилась.

— Короче, Клавиго, если ты стукачок, ты влип. Никаких близнецов для тебя нет. Тут все гости на виду. Только те, кто за столом. Они все свободны уехать в любую минуту, все-все, кроме нас с сестрой и несчастного Фаринелли. А так в членах клуба много знаменитостей. Кутюрье. Актрисы. Режиссеры. Банкиры. Только они обычно под масками ужинают. Но если клеятся, то все же морду покажут. Я маскам не даю.

— Но какая цель у этого клуба?

— Они мечтают создать идеальное общество. Вроде масонов. А наш клуб самоликвидации — репетиция будущего.