... Тем временем в Рабаде жители узнали, что очередное нападение отбито. А вместе с тем и то, что в этот раз были жертвы уже в самом городе. Слухи очень быстро расползлись, по пути увеличив количество погибших в десятки раз. И вот теперь паника захлестнула горожан. Кто-то начала укреплять собственные дома снаружи и изнутри, надеясь все-таки пересидеть опасное время дома. Некоторые — собирать вещи, чтобы в случае чего успеть сбежать из города с накопленными ценностями. Отдельные личности даже попытались продать свои дома, чтобы по-быстрому превратить ненужную недвижимость в звонкую монету, которую гораздо легче утащить на новое место жительства. Кто-то срочно скупал лошадей, кто-то — припасы... Торговцы, почуяв момент, тут же взвинтили цены в несколько раз. Несколько банд под шумок начали грабить дома и усадьбы, пользуясь паникой и неразберихой.

Но больше всех развил бурную деятельность старейшина Тимотео. Его люди люди были в городе, в то время как сам старейшина успел пообщаться с половиной самых влиятельных людей семьи Ортега. Суета была настолько заметна, что даже патриарх заинтересовался. На что Тимотео пообещал завтра с утра все объяснить.

Тьма окутала город. Рослая фигура в глубоком капюшоне легко, играючи перемахнула через городскую стену, тихо проскользнув мимо стражей, и в полной тьме устремилась вглубь леса...

...У главного особняка семьи Ортега было четыре входа, по числу зданий. Даже в обычное, мирное время их обязательно охраняла пара стражей. Теперь же, учитывая смутное время, караул удвоили. Для скучающих стражей ночью это означало, что стоять было веселее — ведь количество собеседников удваивалось!

Один из них, бородатый, и очень болтливый Сантус, травил байки. Остальная тройка с удовольствием слушала — редко когда ночная стража проходила так весело.

— Да ты что?

— Ага. Только не синяя, а белая. Понял, да? Белоснежная!

Дождавшись, пока временные напарники насмеются, Сантус продолжил:

— А еще, помню, была такая история: снял я себе бабу, на ночь. Ну, из "веселых девочек Пеппи". Ладная такая, фигуристая...

— Ну и?

— Я тогда два месяца безвылазно был в карауле, проштрафился немного... И оголодал маленько по женскому телу — четыре раза отжарил ее. Она потом такая: дорогой, все было отлично, бла-бла-бла... Все они так говорят в конце, даже если клиент так и не смог ни разу, хе-хе. А я такой: — Куда? У нас еще вся ночь впереди!

— А она что?

— Ха! Видел бы ты ее глаза! Никогда не забуду, клянусь! Размером с абрикосы, огромные! Она такая: — Как? Еще не все?!!!

В этот момент толстая деревянная дверь, оббитая железом открылась, и оттуда вышел старейшина Тимотео, одетый в кожаный дорожный костюм. А за ним показались еще люди...

Стажники подобрались, положив руки на оружие. Один из них взял на себя смелость произнести:

— Старейшина Тимотео! Прошу прощения, но патриарх приказал никого не выпускать. До особого распоряжения...

— Конечно, конечно, — мягко, понимающе кивнул старейшина.

В этот момент Сантус, стоявший чуть позади троих стражников, вытащил пару коротких стилетов и молниеносным движением пробил шеи двух своих товарищей. Возникший в его руке как по волшебству третий стилет воткнулся в голову последнего оставшегося в живых стража. Все убийства прошли на одном дыхании, быстро и плавно, будто бы он ежедневно практиковался в таком способе.

— Господин Тимотео... — коротко склонил в поклоне голову Сантус, и тут же выпрямился. — Следуйте за мной!

Старейшина довольно улыбнулся, и коротким взмахом руки показал следовавшим за ним людям, чтобы они не отставали. Через сотню метров от особняка их поджидал еще один страж, присматривавший за оседланными и готовыми к дальнему путешествию лошадьми. А дальше группа людей двинулась к юго-западным воротам города. Единственными, которые не заложили на случай нужды выехать наружу. Пока группа путешествовала по Рабаду в ночной темноте, к ним присоединились еще две дюжины человек, приблизительно так же экипированных, ведя с собой еще несколько лошадей без всадников...

Юго-западные ворота скудно освещались парой факелов. Широкие створки ворот были намертво заколочены несколькими бревнами, лежавшими поперек. Отдирать их — довольно долгий труд, да и никто бы не позволил их разблокировать без приказа патриарха семьи Ортега. Однако была лазейка — боковая дверь, достаточно широкая, чтобы в нее прошел как человек, так и груженная лошадь. Вот ее как раз охранял отдельный десяток стражей. Увидев приближающийся отряд, они не высказали никакого удивления, лишь их командир вышел вперед. Без слов к нему полетел увесистый мешочек. Проверив содержимое, он гаркнул:

— Ну-ка, ребята, пропустите этих уважаемых людей.

Стражи слаженно разошлись, при этом один из них ловко открыл хитрый запорный механизм двери. После чего вся группа быстро прошла за стену. Вернув все в исходное состояние, стражи выжидающе уставились на командира.

— Чего смотрите? Я своих не обижаю. Каждому — по пол золотого! И сдается мне, в ближайшие пару дней это далеко не последний наш заработок...

— Командир, как думаете, а не нужно и нам... тоже...

— Ха-ха, конечно нет! Запомни, боец — чем богаче человек — тем трусливее! Пока все идет нормально, поверь моему опыту! Я пережил мясорубку Кампанет и Рельеу — меня таким не напугать! А вот как только действительно запахнет жареным — тут и пора будет свалить, моя чуйка еще ни разу не подводила! Так что держитесь рядом — будете с деньгами и не пропадете!

Командир будто бы обладал пророческим даром — еще две группы всадников, правда, поменьше числом, приехали к их воротам. Так, всего за одну ночь он и его десяток заработали жалованье минимум за год. То, что их раскроют, они не боялись — возле ворот были свои люди, служивые. В случае каких-то проблем они скорее потребуют долю, чем сдадут вышестоящим. Ведь и на них тоже можно вспомнить немало грехов... Вообще, стража у ворот традиционно подрабатывала подобным нехитрым образом. Ничего криминального — кого-то пораньше выпустить, кого-то пропустить... Собственное время богатые люди ценят высоко, иногда даже на вес золота. А всякие нищеброды будут стоять и ждать, как положено...

Сильвио проснулся, когда солнце уже давно взошло. Позавтракать он решил не из собственных запасов, а что-то свежее. Так что начал спускаться вниз. В одном из четырех зданий особняка была оборудована кухня. Оттуда слуги забирали готовые блюда для своих хозяев, и там же можно было перекусить в любое время. Смежный с кухней зал служил импровизированной столовой. Правда, лишь для самого семейства Ортега, их гостей, и для редких посетителей соответствующего статуса. Обычный слуга не мог тут сесть и пообедать — про демократию тут никто не слышал...

Сильвио, не смотря на хитросплетения переходов, легко нашел нужное помещение. И не успел сесть, как к нему подошла дежурная служанка по этому залу, средних лет женщина в белоснежном чепчике и строгом, до пола длинном платье: