Подскочившая Матрена не вникла в ситуацию, но выла громче всех.

Митька старался оттеснить орущих девиц от места преступления, но сильно уступал в размерах габаритной любопытствующей троице.

– Идите по домам. Преступник будет найден. Этим занимаются. – Только при помощи стрельцов ему удалось вытолкнуть невест на улицу.

Я пошла следом. Напоследок Митька кинул мне:

– Шла бы ты, Дарья, домой, а то одним видом провоцируешь всех преступников в нашем городе. – И взгляд у него такой сочувствующий и заботливый. Будто я ущербная какая. Тьфу! Шовинист несчастный! – Там, под защитой пугала, надежней.

Во-во, дай Митьке волю, он меня упрячет не то что в психушку, а в места более отдаленные и надежней защищенные. У них в городе местная администрация безопасность обеспечить не может, а я, видите ли, преступников провоцирую.

На улице девушки вмиг успокоились и выдвинули предложение обсудить последние события на скамейке. К тому же две из нас так и не перекусили, а Забава умудрилась каким-то мифическим образом захватить из «Летнего дня» корзину с пирожками. Приобретя в лавочке неподалеку крынку компота, я уговорила подруг дойти до Зеленой площади, мотивируя свое желание прекрасным видом, дарящим прохладу фонтаном и минимальным количеством народа. На самом деле я не желала попадаться на глаза Митьке.

Разместившись под ветвистым деревом, отбрасывающим обширную тень, девушки с аппетитом поглощали выпечку, выкладывали последние новости и большие секреты.

– Если бы не любопытный Ленька, лежали бы вы с Забавой рядом с Аленушкой, – посочувствовала Лукерья.

– Да нет, – напомнила Матрена. – Аленушка без сознания, но жива. Яга оживить ее обещала. А вот Ленька совсем умер, взаправду. – Девушка тяжело вздохнула.

– Кому понадобилось убивать Дарью и Забаву? – Лукерья вскинула изящные бровки.

– У меня нет врагов! – возмутилась дочь отца Лазаря. – Я веду праведную и благочестивую жизнь. Никогда ничего плохого не делала!

Все взгляды в немом ожидании устремились на меня – вот сейчас откроются все тайны потустороннего мира!

– Я здесь вообще три дня, никого толком не знаю! – моментально перевела стрелки.

Мой ответ девушек удовлетворил.

– А может, не нас погубить хотели, – задумчиво предположила Забава.

– А кого?

– Вас-вас! – беззаботно заверила Матрена. – Кого же еще?

– Может быть, ошибся кто-то? – продолжала гадать Забава. – Ну, или испорченный компот попался, или посластили не сахаром, а стрихнином. На кухне перепутали?

Лично мне версия Забавы очень импонировала, как-то до треска в ушах хотелось верить, что никто на мою драгоценную жизнь не покушался, а так, случайно перепутал кувшины с ядом и компотом. Но даже мой природный оптимизм в этом сильно сомневался.

– Я согласна с Забавой, – заметила Матрена. – Травить вас не за что, стало быть, несчастный случай. Иногда даже самой вкусной едой можно так отравиться, что почти на грани смерти находишься. Лежишь и совсем ничего тебе не хочется… – задумчиво подвела она итог.

Ничуть не сомневаюсь – у девушки были случаи пищевого отравления. С ее способностью тащить в рот все, что попадает в поле зрения, это немудрено.

– А Аленушка? Тоже несчастный случай? – поинтересовалась я.

– Ну, это-то как раз неудивительно, эта со своими братцами чуть ли не из одного корытца ела! – всплеснула руками Забава. – Она, поди, три раза на неделе травится.

Подруги, подтверждая, закивали. Спорить бессмысленно. Ни одна из девушек опасности для себя в массовых отравлениях с целью устранения соперниц и гарантированного восхождения на престол не узрела. На этом тема покушений была исчерпана и потекла спокойная неторопливая беседа. Если отмести словесный мусор и совсем уж бестолковые сплетни, без которых никак не могут обойтись девичьи разговоры, я узнала следующее:

Бывший царский ключник Филька не только подкинул подлянку царю-государю и большей части его приближенных, которые теперь разгребали возникшие в государстве кавардак и путаницу и старательно пытались не нарваться на международный скандал, но и предоставил отличный шанс стать царицей некоторому количеству барышень, которым это никаким образом не светило при другом раскладе. Круг девушек, получивших приглашение благодаря выходке ключника, был расширен за счет, так сказать, внутренних резервов – боярских дочек. Именно так в невесты попали Забава, Лукерья, Матрена и Марфа.

В древние времена, когда глава государства объявлял о желании найти супругу, со всех сторон съезжались девушки, желающие принять участие в смотринах. Любая имела на это право. Таков обычай. Вот и сейчас каждая рассчитывает, что удача улыбнется именно ей.

Лукерья, преданная царю так же, как батюшка ее воевода, кроме того умела читать и писать, что для женщин большая редкость.

– Я всегда знала, что рано или поздно мои старания вознаградятся, – разъясняла она свою жизненную позицию. – С детства батюшка воспитывал во мне любовь к государю нашему, преданность Трисемнадцатому царству и простому народу. Лучше, чем я, царицы не найти. К тому же от природы я красива, горда и величава, как истинная государыня.

– Не осанкой, а делами должна славиться царица, – спорила Забава.

– Не знаю, мне папа велел, вот я пошла, – поделилась своими соображениями Матрена. – Наверное, хорошо быть царицей. – Она мечтательно закатила глаза. – Ешь себе что хочешь и сколько хочешь. Царице – все самое вкусное.

– Ты же лентяйка и сластена. Какая из тебя царица? – фыркнула Лукерья. – Ни читать, ни писать не умеешь.

– А я и не претендую. – Матрена добродушно пожала плечами. – Мне с маменькой лучше. На перине сладко сплю, досыта ем. Чего еще надо? Меня маменька работой никогда не утруждала, ученьем всяким не мучила. Я просто так согласилась, чтобы тятя не ругался.

Лукерья отмахнулась.

– Одну из нас царю все равно придется выбрать, – убежденно рассуждала Лукерья. – И это точно буду я. – Она прям светилась от удовольствия и уверенности. – К тому же, если рассуждать логично… – Девушка высокомерно обернулась в сторону подруг и объяснила: – Наука есть такая – логика. Если бы царь хотел выбрать жену из тех, кому Филька приглашения отослал, нас, девушек из Трисемнадцатого государства, не позвали бы. Следовательно, царицей станет кто-то из нас четырех… пяти, – поправилась она, взглянув на меня. – А я больше всех подхожу на эту роль.

– Время покажет, – миролюбиво подвела итог Забава.

– И мне тоже воздвигнут памятник как самой лучшей царице этого государства, – продолжала бредить наяву Лукерья. – Из мрамора! Он идеально отразит мой цвет лица. Я, кстати, улучшать его в Подберезовку ездила, на Хрустальный ключ.

По-моему, Лукерья даже не замечала, что ее никто не слушает. Матрена увлеченно дожевывала пирожок, Забава разглядывала фонтан, я кивала рассеянно и невпопад. Впрочем, высокомерной красавице ни зрители, ни слушатели были не нужны, она самозабвенно продолжала: