к неандертальцам и предкам[102]. С тех пор вокруг этих окаменелых останков с Ближнего Востока разворачиваются споры; некоторые интерпретируют их как вариации одной популяции, другие же видят в них два разных вида.

Теперь многие считают, что окаменелости из пещер Схул и Джебел Кафзех представляют ранних, или архаичных, современных людей. Терминология показывает, насколько таксономические правила ограничивают понимание эволюционного процесса, для которого не существует временных границ. Даже если мы оставим в стороне явный парадокс, у нас все равно останутся вопросы. Кто же такой архаичный современный человек? Так он архаичный или современный? Даже беглого взгляда невооруженным глазом достаточно, чтобы понять: обладатели этих окаменелых останков довольно сильно отличаются от сегодняшних людей. Люди Схула и Кафзеха были крепкими, крупными и сильными. Анатомические особенности помещают их на ту линию эволюции, которая позже приведет к нам, и именно поэтому их называют современными людьми. Однако у них есть и много особенностей, характерных для некоторых Homo heidelbergensis среднего плейстоцена: раз они эволюционируют в сторону современных людей, то должны считаться архаичными. Такое положение дел я считаю неудовлетворительным. В этой книге я буду называть их просто протопредками, а более поздних — предками и буду по возможности избегать термина «современный».

Так когда же жили люди Схула и Кафзеха? Поможет ли это знание нашему пониманию? За последние два десятилетия были предприняты активные попытки установить, когда именно они присутствовали на Ближнем Востоке. Аналогичные попытки были нацелены на определение времени, когда неандертальцы находились в том же регионе. Отчасти задача заключалась в том, чтобы понять, жили ли эти два вида один подле другого. Если бы это можно было доказать, то мы могли бы говорить о периодах их сосуществования. С самого начала проблема заключалась в недостаточном «разрешении» доступных нам технологий. Теперь у нас есть понимание того, когда эти люди были рядом, но мы не можем с какой-либо степенью уверенности сказать, сталкивались ли они лицом к лицу.

Сопоставление результатов разных научных групп, использовавших различные методы датирования, указывает на широкий временной диапазон, от 100 до 130 тысяч лет назад, в течение которого неандертальцы из пещеры Табун и протопредки Схула и Кафзеха жили на Ближнем Востоке[103]. Если мы примем за человеческое поколение двадцать лет, то выходит, что этот период охватывает 1500 поколений. Поскольку нам доступен лишь такой уровень детализации, мы просто не можем сказать, жили ли неандертальцы и протопредки бок о бок или же они пришли и ушли в разное время, не встретившись друг с другом.

Вот важный для этой главы вывод: люди, анатомические особенности которых предполагают принадлежность к ветви Homo sapiens, уже жили на Ближнем Востоке раньше 100 тысяч лет назад. Поскольку в Европе мы не находим предков раньше 36 тысяч лет назад, придется выяснить, почему им потребовалось так много времени, чтобы распространиться на континенте, соседствующем с Ближним Востоком. Мы вернемся к этому вопросу позже.

Появление протопредков на Ближнем Востоке 130–100 тысяч лет назад обычно объясняется географической экспансией африканской популяции на север во времена теплого и влажного климата, когда саванны расширялись за счет пустыни Сахара. Согласно этой точке зрения, Ближний Восток был связан местообитанием с районами тропической Восточной Африки, и африканская фауна, включая людей, проследовала на север, придерживаясь травянистых сообществ. Неандертальцам же было суждено попасть в регион с севера, во времена холодного и сухого периода около 70 тысяч лет назад. Согласно этой точке зрения, именно суровые условия европейского континента вытеснили неандертальцев на юг в то время, когда и протопредкам пришлось отступить обратно в Африку[104]. Лаконичная история, однако было ли это на самом деле? Отрезок 130–100 тысяч лет назад был ознаменован относительным потеплением на Ближнем Востоке, совпавшим с глобальным потеплением последнего межледниковья. Это время обрамлено двумя ледниковыми периодами, однако было бы неправильно предполагать, что климат в течение этого длительного этапа оставался стабильным. Примерно 125 тысяч лет назад был теплый и влажный период, но за ним последовал теплый и чрезвычайно сухой период, начавшийся 122 тысячи лет назад, а затем еще один теплый и влажный период около 105 тысяч лет назад[105]. Поскольку мы знаем, что на Ближнем Востоке в этот в целом теплый период находились протопредки и неандертальцы[106], мысль о том, что неандертальцы попали в регион с севера, во время чрезвычайного похолодания, после того как протопредки исчезли, кажется невероятной.

Вместо этого мы обнаруживаем протопредков и неандертальцев живущими на Ближнем Востоке, когда там тепло. Существенные погрешности в датировке периодов их проживания не позволяют сказать, присутствовал ли один вид, когда климат был влажным, а другой — когда климат был сухим или же оба занимали область, когда там было влажно или сухо. Есть ли какие-то другие доказательства, которые могли бы помочь нам определить климатические условия, в которых эти люди жили на Ближнем Востоке? Некоторые исследователи обратили внимание на животных, окаменелые останки которых были найдены в пещерах, занятых людьми. Вдруг они дадут подсказки?

Регион находится на стыке пояса средних широт, который мы описали в предыдущей главе, и южного ответвления, ведущего к южной оконечности Африки. Здесь три основных вида окружающей среды — средиземноморские редколесья, сухие степи и субтропические пустыни — находятся в тесном соседстве, и площадь, охватываемая каждым из них, варьировалась в зависимости от температуры и количества осадков[107]. Животные, характерные для каждого из этих типов окружающей среды, реагировали на изменяющиеся условия, и их судьба была переменчива[108]. На мой взгляд, доказательства того, что протопредки пришли в регион с юга вместе с распространением африканской фауны на север, притянуты за уши.

Слишком сильный акцент был сделан на перемещениях фауны. Это стало совершенно ясно, когда ученые обнаружили, что млекопитающие плейстоцена реагировали на изменение условий индивидуально, а не как фауна[109]. Согласно этим интерпретациям, не только протопредки прибыли с юга вместе с африканской фауной, но и неандертальцы пришли с севера с палеарктической фауной[110]. Так что же мы действительно можем узнать благодаря окаменелостям животных, найденных рядом с людьми в пещерах на Ближнем Востоке, о климатических и экологических условиях в те времена, когда эти люди там жили? Ответ, кажется, заключается в вариациях местных условий, в значительной степени вызванных дождями и засухой.

Сегодня Ближний Восток — место, где вода является наиболее важным экологическим ограничительным фактором[111]. Судя по всему, вода была решающим фактором и во время последнего межледниковья,