светлой, что любой солнечный лучик мог оставить ожог, оба королевства едва не потонули в пучине беспокойства.

Бастард Его Высочества, первого принца Нелватура, была рождена светлой эльфийкой, которая за свои прегрешения была отправлена в королевство тёмных. Бесправная рабыня, даже не наложница, она едва успела увидеть белоснежный локон дочери, которую тут же унесли. Спасли от мгновенной гибели ребёнка только слова провидицы, которая уверила правителей, что опасности странное создание не несёт. Девочке дали «подобающее» имя и отправили в дальние закоулки дворца, чтобы не мозолила глаза.

Росла Иллиантера словно сорняк у дороги, никому не нужная, никем не любимая. Её боялись, и страх этот порождал только ненависть и агрессию.

Белоснежные волосы, светлая кожа, необычные глаза — эльфийка за всю свою жизнь наслушалась столько оскорблений за то, какой она родилась, что поверила в свою проклятую натуру. Ей едва исполнилось тридцать — для эльфов это совершенный ребёнок — когда служанки дворца отдали её в проезжающий мимо цирк. Им попросту надоело присматривать за странной зверушкой, которая по какому-то странному стечению обстоятельств не померла в младенчестве. Они даже с удовольствием заплатили хозяину этого цирка, который отказывался брать «непонятное существо». Но звонкие монеты и обещание, что никто не будет искать девочку, умеют убеждать куда лучше слов. Так Иллиантера оказалась в цирке.

Артисты, в отличии от эльфов, оказались чуть лучше. Терпимее, добрее. Среди них были те, кому не нашлось места в мире, а потому к непохожему на других ребёнку относились как к любому другому. Тёмная эльфийка по имени Медиль научила девочку говорить и писать на эльфийском, остальные, в меру своих возможностей, помогали Иллиантере учить общий. Она провела в цирке пять лет, и за это время повзрослела так, как взрослеют остальные эльфы за тридцать, а то и сорок лет.

Но управляющий цирка, так и не найдя применения эльфийке, продал её в другой. И девочка, которая едва научилась верить людям, стала зверушкой, переходящей из рук в руки.

Её снова называли монстром и уродом, словно она вернулась к эльфам. Сначала она плакала и просила прекратить, пока её «наказывали за непослушание», а через какое-то время превратилась в бездушную, пустоглазую куклу. Кто угодно мог дёрнуть её за волосы, потянуть за чувствительное ухо или пнуть — Иллиантера не реагировала. Её перестали кормить, и она надеялась умереть от истощения. И держалась без еды уже полторы недели, когда в зверинец пришла Иона.

***

— О, Богиня… — Иона рвано выдохнула, дослушав историю. Её пугало равнодушие, с которым эльфийка рассказывала всё это. — То есть, тебе некуда идти? И что мне с тобой делать?

— Только не возвращайте меня в цирк, пожалуйста!

Впервые за всё время герцогиня увидела эмоции в аметистовом взгляде. Паника, ужас и мрачная решимость. Собрав в кулак всё своё самообладание, Иона мягко улыбнулась и, протянув руку, сжала пальцы эльфийки в ободряющем жесте.

— Туда точно не верну. Ненавижу, когда издеваются над кем-то. Не думай пока об этом, хорошо? Сначала тебе нужно поправиться.

Иллиантера медленно кивнула, не сводя настороженного взгляда с Ионы, ища подвох в слишком добрых словах незнакомки.

Но герцогиня только усмехнулась и покачала головой. Аррия, заглянувшая на миг в покои, была отправлена за обедом на двух персон.

***

Прошло две недели с момента освобождения эльфийки и животных. Иллиантера восстанавливалась, животные отъедались в подвалах главного поместья, а Иона усердно тренировалась, осваивая новые силы.

Тени оказались ей ближе по духу, их изучение шло легко и почти без промахов. Астера, то и дело пропадающая на день-два, только головой качала.

— Знаешь, я думала, что будет сложно учить тебя магии Тьмы. Но ты будто сама хочешь в неё упасть. Думала, что ты станешь некой героиней, а не злодейкой.

— Не все герои — хорошие ребята, Астера! — Иона проскользила по песку и, затормозив скольжение руками, попыталась отдышаться. — Может, я тот самый недопонятый гений, а?

— Недопонятый это точно, насчёт гения сомневаюсь, детка!

В следующие минут пять Иона только и делала, что уворачивалась от огненных и воздушных заклинаний, а то и простых потоков стихий. Астера, которой резерв силы вполне позволял держаться в таком темпе долгое время, старалась вымотать ученицу. Или сподвигнуть её задуматься и найти выход.

Катаясь по песку, девушка вдруг поняла, что Астера никогда не носит с собой оружия. Максимум — маленький нож за голенищем сапога и тот годится только для намазывания масла на хлеб.

В следующий миг Астеру накрыло волной песка, который Иона подняла потоком воздуха. Ведьма развеяла его одним движением, но ученицы не увидела. Она хотела повернуться, когда почувствовала, как под ребро упирается острие кинжала.

— Хорошо. Ты тренируешься с Вианом и Элем?

— Да, стараюсь хотя бы раз в пару дней. — Иона убрала оружие и, уперевшись ладонями в колени, протяжно выдохнула. — Я хотела узнать, а все маги пользуются только магией?

— Почти все. А что?

— Странно просто, что забывают о банальном ноже или стреле. Щиты ведь не всё выдержат.

— Хм… — Астера на миг задумалась, а потом пожала плечами. — Ну, теперь ты можешь использовать это знание. На сегодня закончим, отдыхай.

Кивнув, Иона побрела в сторону выхода. Ей надо было связаться со Зверем и узнать, на какой стадии создание зверинца для бедолаг, которых они вытащили из того ужаса.

На подходах к поместью она увидела Виту и Иллиантеру. Эльфийка почему-то была одета в платье горничной и, пыхтя от усердия, тащила кадку с водой.

Вита только пожала плечами, когда заметила вопросительный взгляд Ионы. Девушки ушли в сторону кухни и герцогиня решила проследовать за ними. Во-первых, эльфийка ещё не до конца восстановилась и она хотела предупредить о нагрузках, а во-вторых — Ионе был интересен мотив Иллиантеры.

— Илли, вот туда воду вылей и нарежь вот это, я тестом занята.

— Хорошо, тётя Орби!

Прислонившись к косяку двери, герцогиня с улыбкой наблюдала, как эльфийка крутится по кухне, помогая служанкам. Появление Ионы заметила и главная повариха.

— Да ты заходи, герцогиня. — Женщина не переставала вымешивать тесто. — Садись, в ногах правда нет. Ты откуда эту ушастенькую привела, а?

— Из зверинца.