— Как хочешь, — ответил он.

Машина проехала мимо поворота, ведущего к бывшему дому ее отца. Линн, повернув голову, долго смотрела в ту сторону, пытаясь увидеть хоть кусочек белого здания. Но все скрывали пышные цветущие кусты.

— Это хорошо, что ты ничего не увидела, — неожиданно сказал Брайан, проследив за направлением ее взгляда. — Дом сильно перестроили, с тех пор как Элен его продала.

— Жаль. — Линн грустно покачала головой. — Это был чудесный дом.

Она откинулась на сиденье и закрыла глаза. Попыталась не думать о прежних временах, когда отец еще был жив. Почему все должно меняться?

Брайан положил ладонь на сцепленные пальцы Линн.

— Джейсон прожил хорошую жизнь, — сказал он. — Сначала был счастлив с твоей матерью, потом встретил Элен. Далеко не каждому человеку удается встретить настоящую любовь, а твоему отцу повезло дважды.

— Знаю, — тихо ответила Линн, глядя на его руку. От этого прикосновения по телу пробежала жаркая волна, вызывая щемящую боль в сердце.

Она вспомнила, как после смерти отца Брайан утешал ее, как поддерживал в трудные минуты. Они были замечательными друзьями. Зачем же ей захотелось большего?

Она никогда не была нужна Брайану. Их брак оказался всего лишь игрой, которую придумала она сама. Именно эта мысль помогала Линн быть гордой и не обвинять мужа ни в чем. Особенно в том, что касалось Голди.

Если бы я была благородным человеком, то отпустила бы его сейчас. Что мне стоит продать мою часть лодочной станции? А заодно ускорить бракоразводный процесс? — спрашивала себя Линн.

От этих мыслей сердце обливалось кровью. Линн разжала пальцы и освободила руки.

— На прошлой неделе я разговаривала с Элен, — произнесла она с деланной беспечностью, пытаясь отвлечься от мыслей о разводе.

— Значит, у тебя нашлось-таки время для звонка, — заметил Брайан.

— Ну, нужно же было как-то ответить на ее чудесное письмо… — ответила Линн. — Знаешь, она пришла в ужас, когда узнала, что мы разошлись. И я почувствовала себя неловко, что не сказала об этом раньше.

— Наверное, ты подумала, что жестоко после смерти отца сообщать ей еще и это неприятное известие, — предположил Брайан.

— Ты прав, — согласилась она. — Элен пришла в восторг, когда узнала, что я приеду на свадьбу.

— А ты сказала, что я тоже буду? — спросил Брайан и как-то хитро посмотрел на нее.

— Ну да. — Линн нахмурилась. — А ты что, не сможешь?

— Почему же, смогу.

— Тогда что означает твой коварный вид?

Он улыбнулся.

— Сегодня утром ты обвинила меня в самонадеянности, когда я забирал тебя из отеля. Но сама не сильно от меня отличаешься.

— Это совершенно другое, — заупрямилась Линн.

В его темных глазах загорелся веселый огонек.

— Но ты же не спросила меня.

— В любом случае, это не так подло, как выгонять человека из номера.

Колеса машины заскрипели по гравию дороги, ведущей к дому.

— Здесь тебе будет лучше. К тому же я просто обязан был привести тебя домой: Нибиана никогда не простит мне, если я брошу тебя в отеле.

— Как она поживает? — спросила Линн. Она всегда ладила с экономкой Брайана, восторженной и по-матерински заботливой пожилой женщиной, предками которой были маори.

— По-прежнему. Ее сын женился сразу после твоего отъезда, и сейчас Нибиана готовится стать бабушкой.

— Как замечательно… — начала Линн и осеклась, увидев дом.

Большое белое здание стояло над обрывом, у подножия которого плескались голубые волны океана. Легенда гласила, что когда-то этот дом принадлежал пирату. Должно быть, весьма удачливому, предположила однажды Линн. Брайан тогда очень смеялся. В любом случае, это был лучший особняк в округе, и из его окон открывались захватывающие виды. Вниз вели ступени, оканчивающиеся на белом песке частного пляжа, закрытого от посторонних глаз рядами старых пальм.

Линн оглядела знакомые места и неожиданно почувствовала себя дома.

Брайан завел машину под навес, и они вышли на залитую жарким солнцем площадку перед входом.

Воздух был наполнен запахами океана и цветов. Маленькие птички кружились в синем небе. Все было по-прежнему, как будто Линн никуда не уезжала. Идя к дому, она заметила, что за растениями кто-то ухаживает, и те цветы и деревья, что некогда посадила она сама, теперь прижились, делая дворик похожим на сад.

Брайан шел за ней, неся чемодан. Проследив за ее взглядом, он сказал:

— Том, сын Нибианы, следит за твоим садом.

— У него прекрасно получается.

Они прошли в дом, и Линн почувствовала знакомый запах лаванды. Деревянный пол блестел на солнце, и она с радостью узнала плетеные кресла и циновки, придававшие гостиной такой уютный и немного экзотический вид.

— А где Нибиана?

— Повезла невестку в город. Иначе была бы уже здесь, чтобы встретить тебя.

Вслед за мужем Линн поднялась на второй этаж. Так странно снова быть дома, идти по знакомым коридорам, вдыхать родные запахи. Она думала, что Брайан поселит ее в одной из гостевых комнат, и очень удивилась, когда он открыл дверь в хозяйскую спальню.

— Я не буду здесь спать, — быстро сказала Линн.

— Почему?

— Ну, это же твоя комната.

Брайан посмотрел на нее, и в его глазах зажглись озорные искорки.

— Боишься, что придется делить супружескую постель?

Линн немедленно залилась краской, и по телу пробежала знакомая дрожь.

— Мне не хочется изгонять тебя отсюда.

— А ты и не сделаешь это, — улыбнулся Брайан.

Он оставил чемодан посреди комнаты и, подойдя к окну, раздвинул занавески. Лучи солнца упали на большую двуспальную кровать под тонким белым покрывалом. По постели были разбросаны вышитые подушки, многие из которых подарили друзья в день свадьбы.

Туалетный столик украшал букет цветов, рядом стояло несколько свадебных фотографий. Все было как прежде. Линн с удивлением обнаружила забытые ею вещи — серебряная расческа и украшения лежали так, будто их хозяйка просто вышла на минутку. Полка напротив окна была занята ее книгами, которые она помнила с детства.

— Я больше не сплю в этой комнате, — тихо сказал Брайан, заметив, как Линн оглядывается по сторонам.

— А я думала, ты давным-давно выбросил все мои вещи, — задумчиво произнесла она.

— Я решил, они могут еще тебе понадобиться. Разберись с этим, пока ты здесь, и сама прикинь, что тебе нужно.

— Хорошо, — согласилась она, проводя рукой по обитому шелком креслу. — А где же ты спишь?