- Куда ты вчера сбежал? – не поднимая глаз, спросила Анна.

Я немного помолчал, пережёвывая, выпил вина и все же решился на неприятный диалог, который она начала.

- Пил с Серегой в баре…

- С тем, с которым дружишь еще со студенческих лет?

Я лишь положительно покивал.

- А ночевал где?

Вот тут правду говорить нельзя! Если она узнает, что я поехал ночевать не к ней, а к своей официальной хоть и фиктивной невесте, тут пострадает половина посетителей, а мне придется расплачиваться.

- Серега отвез меня в гостиницу, так как я был пьян.

Моя спутница пристально всматривалась в мое лицо, чтобы разобрать вру я сейчас или нет. Но я, за столько лет пребывая в среде лицемеров, научился не показывать свои эмоции, и сейчас Анна видела только мою хладнокровность и уверенность.

- Почему ты мне этого не сказал, когда я звонила.

- Потому, что ты была не готова это услышать.

- Но, это не повод направлять все звонки на свою секретаршу… И еще…

Я напрягся, но виду не подал.

- Что это за помощница у тебя появилась?

И что мне ей ответить? Что это моя так называемая «невеста», которую я держу рядом… Тот факт, что она вообще существует уже повод для скандала, а то, что она еще и работает у меня под боком, так вообще смертный приговор.

- Работы много, Жанна не успевает, вот я и решил часть сгрузить на помощника.

- А что нельзя было парня взять? Присутствие этой Жанны я еще терплю, просто потому, что она действительно хорошо работает. Но неужели нельзя было найти помощника среди мужской части персонала?

- Я выбирал помощника не по половому признаку, а по навыкам и исполнительности. Так что сделай одолжение, и не учи меня как мне работать. Я же не указываю, как тебе ногу правильно задирать на сцене, чтобы не светить нижним бельем.

И тут Анна стала пунцового цвета, так как я задел больную тему. Не будем уточнять, что это было умышленно…

- Я не просто задираю ноги! Я танцую! Я вкладываю всю душу в танец, чтобы донести чувства своего персонажа до зрителей. – Анна шипела как змея, но явно хотела повысить голос – И нижним бельем я не свечу! Сценические костюмы у балерин так уж сшиты, и это дань традиции, которой уже много столетий!

- Вот и я работаю с теми людьми, которые достойны моего доверия, и мне абсолютно неважно какого они пола или какого мнения об этом другие. Так что, давай, каждый из нас, будет заниматься своим делом, не влезая в те области, в которых не разбираются?

Моя возлюбленная сдулась. Она еще хотела что-то сказать, попыталась гневно жестикулировать, не зная как правильно выразить свою мысль, но все же поняла, что это бесполезно, обессиленная опустила плечи, и принялась колупать очередное блюдо, принесенное официантом. В молчаливой обстановке (и это очень радовало) наш ужин подошел к концу. Домой, как и планировали, мы поехали на такси. Анна после всего решила сыграть роль услужливой партнерши, и даже игриво намекала на секс, но в то время пока она принимала душ и готовилась, я благополучно уснул, так как усталость и алкоголь сморили меня, стоило увидеть подушку.

Сутра Анны рядом не было, что меня весьма обеспокоило. На телефонные звонки она не отвечала. Я подумал, что уснуть в преддверии близости, наверное, ее обидело, тяжело вздохнул и поехал на работу, предварительно забрав Эвелину. Она покорно ожидала у своего подъезда, тихонько села, стоило нам подъехать под пристальным надзором бабушек-сплетниц, которые уже что-то обсуждали сидя на лавочке.

- Вольдемар Вениаминович… - начала она, не поднимая на меня взгляда.

- Кто? – перебил ее я.

- Дима… - она быстро исправилась – можно маленькую просьбу?

- Смотря какую.

- Можно на работу я сама буду добираться?

- Мы уже обсуждали этот вопрос. Я не хочу, чтобы мой ребенок пострадал в давке общественного транспорта.

- А я не хочу, чтобы мои соседи… - она замялась – называли меня «продажной женщиной».

- Это бабульки эти о тебе так говорят? – я хмыкнул.

А вот Эвелина в ответ многозначительно молчала. Но тот факт, что она вот так вот серьезно о чем-то просит мне нравился. Но идти на поводу этой ее прихоти я не буду. Интересы малыша для меня в приоритете.

- Послушай, мне абсолютно все равно, что там эти бабушки-сплетницы говорят, и тебе должно быть тоже все равно. Можешь во всеуслышание заявить, что ты помолвлена и, что твой будущий муж тебя возит на работу, чтобы сплетен на эту тему больше не было. Но поездки в общественном транспорте категорически запрещены! Это ясно?

- Я буду ходить пешком… - еле слышно проговорила Эвелина.

- Что ты будешь делать?

- Свежий воздух полезен для беременных! Я буду выходить пораньше, чтобы успевать вовремя.

- А спать ты, когда будешь? Я и так тебя забираю в семь утра, а идти пешком от твоего дома часа два как минимум.

- Но…

- Слушай – я обращался к ней как к наивному маленькому ребенку, которому нужно все тщательно разжевать и положить в рот – сейчас для нас с тобой жизнь, растущая в тебе, наиболее приоритетна, чем даже наши собственные. Поэтому мы должны сделать все, чтобы обеспечить ее сохранность. И если у меня есть возможность, а она есть, уберечь тебя от толкотни и лишних травм, то я это сделаю. Это ясно?

- Да…

Эвелина сжалась и больше ничего не говорила. Надеюсь, я донес до нее немного здравого смысла.

У входа нас встретила Жанна, как и всегда, со стопкой бумаг. Привычная рутина рабочей атмосферы меня успокаивала, не смотря на загруженность, и потому я с головой ушел в дела, чтобы не думать о проблемах.

Эвелина

Хоть Вольдемар Вениаминович и здраво рассуждал, но меня немного обидело, что мое мнение вообще не учитывается. Я в очередной раз вспомнила, какое место мне выделили во всей этой картине и, закусив губу, молча принялась за работу.

В очередной беготне по поручениям меня поймала одна из моих бывших сослуживиц, с просьбой передать сообщение шефу. Я, как и раньше, молча выслушала, и уже хотела идти дальше, как она, схватив меня за руку, шепотом спросила:

- Эль, а это про тебя в новостях говорили?

- О чем это ты? – не сразу