Сатус в беседе участвовать не спешил, он просто стоял в сторонке, частично скрытый тьмой, и оттуда, из угла, ввинчивал в меня свой пронизывающий до костей взгляд.

— Значит, кто-то выжил, — соизволил он процедить сквозь зубы.

— Как это возможно, с учетом их связи друг с другом? — продолжал задаваться очень любопытными вопросами светловолосый.

— Невозможно. Тела всех тринадцати обнаружили мертвыми и сожгли на ритуальном костре, — Кан казался весьма осведомленным в данной теме. И, словно прочитав мои мысли, вдруг проговорил, глядя на меня с легким оттенком грусти: — Мои предки были одними из тех, кто опустил драккары с телами погибших на воду и разжег погребальный огонь.

— Драккары? — удивленная столь внезапным откровением переспросила я.

Но ответил почему-то Сатус.

— Деревянные ладьи, в которых усопших отправляют в вечное плавание по большой воде. Предварительно ладья поджигается.

Я не нашлась, что на это ответить, неожиданно вспомнив ангела на маминой могиле и было еще что-то, что мелькнуло на границе сознания, но быстро пропало, потому что заговорил Инсар.

— А кто-нибудь вообще помнит, кто нашел сестер? Они же вроде были убиты в храме…

— В храме Богини-Матери, — подсказала я.

Головы красавцев синхронно повернулись в мою сторону.

— Человечка, говоришь? — с предвестием зарождающего катаклизма в голосе, поинтересовался Кан.

— Мне Сократ рассказывал, — поторопилась объяснить и тут же сообразила — я только что сдала демонам своего кота.

— Твой фамильяр очень много знает, — заметил Сатус, выходя из тени, — для простого духа — хранителя.

— Прежде, чем подозревать меня не пойми в чем, — не осталась в долгу я, решительно распрямляясь. — Стоило бы вспомнить, что я унаследовала Сократа в комплекте с заставой.

— Как, кстати, говоришь, это произошло? — быстренько поинтересовался Тиес, решив воспользоваться эмоциональностью момента.

Моей эмоциональностью, но я вовремя захлопнула рот, угрюмо уставившись на демона.

— Не скажу, — в итоге с мрачным упрямством заявила я.

— Мы тебя не тронем, — перебил Инсара, уже растянувшего губы в плотоядной улыбке Кан, очень серьезно взглянув на меня исподлобья. — Знаю, ты нас боишься, — короткий, но очень выразительный взгляд в сторону Сатуса, — но нам придется научиться находить общий язык.

И была в его словах изрядная доля здравого смысла. Но все же хотелось хотя бы раз сыграть на своих условиях.

— Я расскажу. Расскажу все, что знаю. И помогу вам в вашей Битве, хотя пока с трудом понимаю, каким образом. Но помогу. А вы окажете мне ответную… скажем так, помощь.

Мои слова произвели сногсшибательный эффект. Инсар Тиес мгновенно согнал с лица остатки дурашливости, стал необычайно серьезным и деловитым. Ферай Кан резко выпрямился. Неподдельно умные глаза взглянули на меня с неожиданно четким пониманием того, к какой цели я стремлюсь. А вот Сатус нахмурился, напрягся, шире расставил ноги, словно готовясь к чему-то неприятному. Он вообще с момента перемещения всей нашей развеселой толпы из точки прибытия в точку укрытия вел себя крайне тихо, словно о чем-то неустанно размышляя.

— И каковы твои требования? — транслируя беспредельное спокойствие, прямо спросил Кан.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне найти и… убить того, кто преследует колдуний. Кто убил Милену и её замену, ранил Сократа и напал на меня. Это мое требование.

Закончив, закусила губу и стала наблюдать за тем, как быстро перекинулись взглядами демоны. Как мгновенно погасил возникшую в уголках губ улыбку Сатус. Как ему коротко кивнул Инсар, словно в подтверждение чего-то. И как долго рассматривал что-то за моей спиной Кан, в итоге, задав еще один вопрос:

— Ты пережила не одно нападение, верно? — его испытывающий взгляд было трудно выдержать и не дать слабину. Но я постаралась.

Возникло острое желание, чтобы они начали воспринимать меня, не как непонятное существо второго сорта, а как равную себе. А это значило, что я должна была быть, как минимум, такой же смелой, как они. При всей моей нелюбви, даже я признавала, что смелости у демонов было не отнять. И как бы предвзято и заведомо негативно я к ним не относилась, но не заметить то спокойствие и ту коллективную слаженность, с которой они действовали после пробуждения мною этого мира, было невозможно. То, что наш побег от кого-то, у кого имелись стрелы и эти стрелы они очень метко отправляли в цель, стал результатом именно пробуждения я осознала четко и ясно. Эта мысль пришла легко, как если бы я уже давно знала ответ, но по каким-то причинам забыла. А потом вспомнила. И это стало не озарением, нет. Это стало своеобразным принятием.

— Вы уже встречались, — продолжил Кан. — До того, как Тай отправил тебя в кабинет Элиота.

Мой короткий кивок головой был демону ответом.

— Почему ты не сказала? — отрывисто рявкнул Сатус, чего я никак не ожидала, а потому подпрыгнула на месте от испуга.

— Ээээ… Тай, — решил вмешаться Инсар. — Ты бы полегче с претензиями. Во-первых, если будешь так орать, то со временем у неё выработается на тебя определённый рефлекс. Закрепленная реакция на раздражитель, слышал о таком? А после этого обо всех остальных реакциях можешь забыть, — злой взгляд принца, которым тот наградил Тиеса, не остановил светловолосого и не заставил замолчать. — Во-вторых, мир реагирует на её эмоции, и лично я не хочу отражать наступление еще кого-нибудь, вроде орды степных орков.

Сатус покачнулся на пятках, глубоко вздохнул, осмотрел потолок пещеры, а после решительно заявил нам, всем троим, стоически ожидающим, пока он возьмет контроль над собственной вспыльчивой натурой:

— Я — согласен. На условия сделки. Ты помогаешь нам выиграть Битву, мы помогаем тебе найти и устранить твоего врага.

— Я — тоже «за», — с хулиганской улыбкой воспринял решение друга Инсар.

— Поддерживаю, — просто кивнул Кан.

— Не пойдет, — разом охладила я их пыл сплоченности. А после пояснила, насладившись удивлением, в котором искривились их лица: — Насколько мне известно, ваша Битва должна состояться через два года. Так вот, если этого любителя покидаться ножами и заклятиями не устранить раньше, велик шанс, что так долго я не проживу.

— Она права, — неожиданно встал на мою сторону Сатус.

— Если она, — Инсар обвел пальцем мой силуэт в воздухе, — настоящая эмпуза, в чем я сомневаюсь всё меньше, то убить её будет трудно.

— А может быть, наоборот, — включился в беседу Кан, чей взгляд посуровел и в разы потяжелел. — Очень легко, не труднее, чем шельму, каковой её все считают.

Мои пальцы дрогнули, пришлось сцепить руки в замок и спрятать за спину.

Кан продолжил: