– Ты сходи и посмотри! – звала Аринка.

– Не пойду. – Илья склонялся над чашкой чая – они как раз приканчивали пачку сдобного печенья.

– Мы уже знаем, как от них избавиться! – не сдавалась Аринка. – Надо всего лишь победить.

– Вот именно, что знаем. – Илья обкусывал печеньку по зигзагистому рисунку. – Сидеть дома и за калитку не пускать.

– Но Вольдемар… – Аринка развела руками, подбирая слова, чтобы описать пепельную птицу.

– Да к лешему твоего Вольдемара! Завтра я никуда не пойду. И тебя не пущу.

– Но теперь же понятно, что ударило.

– По голове вам тут всем ударило.

Илья утопил печенье в чае. По всем правилам сдобный кусочек надо сразу вытаскивать – не сухарь, чтобы долго в кипятке полоскать. Но момент был пропущен, печенье расползлось, а Илья продолжал сидеть, глядя в чашку.

– Ты что? – коснулась его плеча Аринка. – Ты что?

Илья медленно поднял глаза.

– Завтра Лука должен приехать, – пробормотал он. – Только сейчас вспомнил.

– Да ладно?! – обрадовалась Аринка. Новые люди в деревне всегда праздник, а Лука – это новогодний праздник.

– На моторке, – сухо выдавал информацию брат. – С Толиком и еще с кем-то.

– Надо Славке сказать! – сорвалась с места Аринка – и сама же испугалась своих слов. Она совершенно забыла, что Славки больше нет.

– Новые люди приедут, – вдруг сообразила она.

– И что?

– Сюда приедут люди, узнают про заброшку. Или Вольдемар будет здесь околачиваться и позовет к себе.

Илья отложил ложку:

– Если сидеть в доме – ничего не случится.

– И даже к Луке не выйдешь? – спросила Аринка.

– Не выйду, – насупился Илья.

– И сюда его не пустишь?

Илья засопел как паровоз, стал оглядываться:

– Сегодня буду на печке спать. Завтра посмотрим.

Сказал – и полез на печку. Аринка не сразу поверила, какое-то время просидела с открытым ртом. Илья? На печке? И Луку видеть не хочет? Может, это его подменили, а не Славку с Квадро?

Она подошла к печному боку, придвинула табуретку, забралась на нее, откинула занавеску – Илья как раз по приступкам вдоль стенки поднимался на лежанку. В темноте он выглядел большим и неповоротливым. Словно и не Илья это, а кто-то совсем-совсем другой.

Через комнату прошел Мурса, запрыгнул на табурет, потерся о ногу Аринки. Она подхватила кота и осторожно запустила на лежанку. Кот не отказался. Спокойно все обнюхал и улегся на ворох тулупов.

– Э! Куда?! – возмутился Илья.

Началась борьба за место на огромной печке.

Аринка слезла с табуретки. Хоть за Илью можно быть спокойной, Мурса его признал, шипеть не стал. Но что это дает, если она осталась одна?

Что у нее есть?

В усадьбе засела темная сила. Туда ведет нехоженая дорога. Есть ли там Соловей-разбойник – непонятно. Дядя Леша говорил про болотного царя. Болотный царь… морской царь… пока не могла вспомнить. Темные силы пришли, чтобы найти богатыря и убить его. После этого их уже ничего сдерживать не будет, и они спокойно захватят весь мир. А богатыря они ищут через испытание гробом.

Оружие против темной силы – Мурса. Он спокоен – значит, рядом никого темного нет. Есть чумичка. С ней непонятно, но она на их стороне. Ее боится Вольдемар. Есть еще соревнование, которое Аринка пока проигрывает. И есть богатырь. Его надо найти раньше Вольдемара. Богатырь уничтожит границу, и весь тмутараканский мир вместе с Вольдемаром и гробом исчезнет.

Где этого богатыря искать? По каким приметам?

В задумчивости Аринка накрутила на палец прядь волос. Скосила глаза. Что-то она выгорела и сильно обросла за последнее время. Хорошо бы подхватить волосы заколкой. Но заколок не осталось.

Если ей и может кто-то помочь, то бабушка. Ведь это она прогнала Квадро днем. Она сказала, что Мурса чувствует леших, рассказывала про чудо чудное и исчезновение людей в деревне. Она научила делать обережных кукол. Аринка спрашивала зачем. А сейчас это умение пригодилось. Бабушка должна помнить время богатырей и как они выглядят. Она скажет, как быть.

Аринка замерла на пороге комнаты, позвала:

– Ба!

Комната была большой. Печка по центру скрадывала объем, а перегородка делила пространство пополам. Справа за перегородкой стояли три кровати – по числу бабушкиных детей. Слева под окном – круглый стол с вязаной скатертью, два кривых стула. В углу – старинный диван с высокой спинкой и кожаной потрескавшейся обивкой. В спинку вделано маленькое мутное зеркало, все в серебряных пятнах, из-за которых в нем ничего невозможно разглядеть. На этом певучем, издающим стоны и вздохи диване спала бабушка. Днем они с Ильей дрались за право валяться на нем, потому что был он скрипучим и прохладным.

Ночью диван, становясь местом злых чар, вызывал у Аринки ужас. От каждого движения бабушки пружины стонали, и Аринке все казалось, что бабушка непременно с дивана упадет и что-нибудь себе сломает. Был еще один страх – страх дыхания. Она слушала, как бабушка дышит, как подхрапывает и кашляет во сне. Как перестает дышать. Тут же появлялась мысль, что бабушка умерла. Никто не придет, не поможет. Она один на один с мертвецом. Пока Аринка не засыпала, она все слушала и слушала дыхание бабушки. Оно то было совсем не слышным, то становилось таким громким, переходящим в храп, что закладывало уши. А то замирало – чтобы через какое-то время зазвучать опять.

И вот сейчас дыхания было не слышно. Стояла абсолютная тишина.

– Ба, – еще раз позвала Аринка, выходя в центр комнаты.

За спиной на кухне горел фонарь, на печке Илья делил лежанку с Мурсой – и кот явно побеждал. А в комнате было темно. Темно непроглядно.

– Ба?

В ответ раздалось легкое бормотание. Аринка сначала испугалась, что она опять в своей голове слышит навязчивый призыв. Но нет, звук шел извне. Как будто стишок кто читал с перебиранием имен. Тонким незнакомым голосом:

– Гавриил, Рафаил, Угасаил, Егудиил, Уриил, Варахаил…

Темнота навалилась, превращая комнату в бесконечную гулкую пещеру. Сквозь темноту стали проступать мерцания и переливы камней. Тонкие пальцы легко касаются струн. На эти пальцы нанизано много-много колец. Самоцветы в перстнях сверкают, чуть поцокивают, ударяясь друг о друга.

– Иди к нам, – пропел мягкий голос. – К наааааам.

Вкрадчивый голос перекрыл другой, звонкий и ехидный:

– Аринушка, Аринушка, пуста головушка!

Из темноты вдруг выступила фигура в длинном жестком светлом пальто, расшитом от плеч и до пола камнями и жемчугом. Крупные выпуклые белые жемчужины усеивали грудь. Девушка подняла руку, подманивая Аринку. У нее были густые распущенные волосы и бледное холодное лицо.