майки вниз, гладит плечо и резко опускает руку ниже. Скользит по уже оголенной коже моего живота, обхватывая пальцами выпуклый и напряженный от его прикосновений сосок через тонкую такань майки.

Нет, просто ору в своем подсознании. Сегодня не должно произойти ничего подобного. Не сегодня. Распахиваю глаза, вмиг встречаясь с его обезумевшим, похотливым взглядом, и, упираясь руками в мужские плечи, стараюсь отстраниться. Выдохнуть, прийти в себя.

– Даже не надейся, – отрицательно верчу своей бестолковой головой, – если ты пришел сюда за этим, то дверь там.

Я растеряна, наверное, где-то даже напугана. Я не хочу так, не могу. И дело не в том, что у меня не было секса. Нет же, дело в отношении, в чувстве. На секунду я погружаюсь в полную уверенность того, что ему плевать. Он поставил перед собой конкретную цель, и эта цель – залезть мне под юбку…но я же сама убеждала и его, и себя в том, что это не так. Что у него есть чувства ко мне. Но эта обоюдность, сейчас, она словно испарилась. Остались лишь его голые инстинкты, и только.

Сползаю на диван, часто моргаю и не хочу ничего слышать. Пусть он уйдет. Может быть, Поли была права и мне не стоит во все это лезть. Зачем?

– Я пришел к тебе, Тея, а зачем, решать только тебе.

Его тихий голос обволакивает слух, ладони крепким хватом тянут на себя, вынуждая меня упереться спиной в его грудь. Он аккуратно оттягивает мою майку вниз, возвращая ее в привычное положение, а потом фиксирует ладонь на моем локте.

– Я не хочу с тобой спать. Не сегодня, – заявляю слишком громко, у самой уши режет.

– Ладно.

В его «ладно» я слышу смех. Он наверняка с меня ржет. Конечно…

– Я хотела свидание, цветочки, а не это вот все, – вздыхаю и чувствую, как расслабляюсь. Отпускаю свое напряжение, потому что говорю то, что давно вертится на языке и в голове. Я хочу романтики, хочу, чтобы было красиво. Может быть, я пересмотрела глупых сериалов, перечитала книг, но разве это плохо – хотеть не только животной страсти?

Аспид

Улыбаюсь. Просто. Глупо.

Растягиваю губы и киваю. Внимательно слушаю ее голос, вникаю в суть, продолжая раболепно поддакивать. Мне не нужна романтика, и меня слишком бесят все эти нежности, но, слыша ее дыхание, прикасаясь к матовой коже, я готов сделать абсолютно все, что она захочет.

У меня сносит крышу, а возбуждение на сегодня достигло своего предела. Если она еще пару раз поерзает рядом, я кончу.

Обнимаю крепче, упираясь подбородком в ее макушку, и закрываю глаза, мне нужна короткая передышка, я должен успокоиться. Но вместо этого настойчиво зарываюсь пальцами в ее волосы, глажу шею, слыша ее тихий стон. Мне мало этого, ее мало. Она так близко, но одновременно с этим слишком далеко.

Не понимаю, что в ней такого или что не так со мной? Не понимаю и, наверное, уже не хочу понимать. Жарко, капли пота, скопившиеся между лопаток, тонкой струйкой стекают по позвоночнику, а лоб покрывается испариной. Я слишком возбужден, Тейка такая горячая, плюс вокруг нас целые километры ее бесконечного одеяла.

Отстранившись, снимаю регби, и она с шумом падает на пол, ударяясь металлическими кнопками о паркет.

– Цветочки, – говорю тихо, но Тейка слышит.

Она довольно быстро изворачивается, оказываясь ко мне лицом. Смотрит с прищуром, демонстративно закатив глаза.

– Это слишком сложно понять, когда на уме одни потрахушки, да?

Тея хочет задеть, пытается выдать что-то грандиозно обвинительное в мой адрес, но вызывает лишь смех, еле скрываемый за сдержанной улыбкой.

– Заметь, это ты на протяжении двадцати минут верещишь про секс.

– Я…

– Ты.

– Хорошо.

Она отодвигается, упирается коленями в диван, слегка возвысившись. Ее пальцы тянутся к моим плечам, ниже, вырисовывая узоры поверх татуировок.

– У тебя слишком короткие шорты и очень обтягивающая майка, – говорю, но она быстро накрывает мой рот ладонью.

– Помолчи, пожалуйста.

Перекидывает ногу через мои колени и на пару секунд застывает в таком положении. Не трогает, лишь нервно выкручивает свои пальцы.

Вскидываю бровь и смотрю на нее снизу вверх. Провожу ладонью по бедру, но она бьет меня по руке, немного неожиданно, но оттого все происходящее еще более интересно.

Тейка кусает губы в нерешительности и, подхватив свою майку по краям, садится. Подтягивает ткань наверх, высвобождая упругую грудь с розовыми стоячими сосками.

Руки сами тянутся к ней, но она отстраняется. Цокает языком и так показательно щелкает пальцами перед моим лицом.

– Ну и кто из нас озабоченный? Трогать нельзя, только смотреть.

Пока она с деловым видом загоняет мне эту хрень, планка в моей голове летит под плинтус. Дергаю ее запястья, резко впечатывая в себя и обхватив щеки пальцами, роняю на мягкий диван, накрывая ее тело своим.

– И смотреть и трогать, Тея, – веду ладонью по ее лодыжке, согнутому колену, бедру, подхватывая резинку ее трусиков пальцем, – прости, малая, но я не играю по чужим правилам, только по своим. Ты провоцируешь, я отвечаю, – просовываю руку под ее спину.

– Ты животное, – смеется, впиваясь ногтями мне в предплечья.

– Может быть.

Прикусываю кожу на ее шее, выше, обхватывая мочку уха губами. Раскрытая ладонь сминает грудь, и Тея вздрагивает. Громко выдыхает воздух, замирает. Не могу сообразить, что не так, пока не могу. Оттягиваю в сторону полоску гладких белоснежных трусиков, собирая влагу. Она возбуждена не меньше, чем я.

– Не надо, Леша, стой, – обхватывает мое запястье. – Я же сказала.

– Ты себе противоречишь, – убираю руку.

– Не твое дело. Все. Поиграли – и хватит. Уходи.

– Объясни, что за хрень, – отстраняюсь, и она очень быстро протаскивает между нами кусок одеяла, накрывая им грудь.

Тея

– Я же изначально сказала.

– А потом начала провоцировать.

– Я не…

Он смотрит вопросительно и, наверное, даже раздраженно. Теряюсь в ответах. Что мне ему сказать? Правду о том, что секса у меня не было и мозгов, видимо, тоже нет? Иначе я бы не выкинула этот финт с майкой.

На столе тихо жужжит телефон, и у меня появляется огромный предлог ответить на звонок, а не придумывать оправдания для Леши. Тянусь к смартфону и, продолжая тяжело дышать, смотря ему прямо в глаза, взбешенные и полностью не понимающие происходящего, подношу к уху.

По мере того что я слышу, мои губы приоткрываются, а зародившаяся внутри паника начинает нарастать с неимоверной силой.

– Полина, я поняла. Где это?

Аспид прищуривается, теперь уже пытается вслушаться в наш с Полькой диалог.

– Хорошо.