— Мучает, — ответила печально.

— В какие моменты?

Алина, вспоминая свои ощущения в течение дня, принялась не спеша перечислять:

— В то время когда ем, после еды тоже, до любого принятия пищи вообще сильное, честно говоря, всегда.

— А сейчас?

— И сейчас, — спокойно подтвердила.

Привыкла уже и не обращает внимания.

— Лягте, пожалуйста, я проведу диагностику и посмотрю, может быть применение магии станет дополнительным подспорьем.

Алина обрадовалась, уж ежели магия сможет помочь, то вообще все “в шоколаде”. Тогда, возможно, она скорее попадет домой.

— Думаю, раз в два-три дня было бы хорошо, проводить лечебные магические процедуры. У вас сердечко не шалит? В боку колет?

— Шалит, но не сильно. Колет, но терпимо.

Алина мельком посмотрела на лорда мужа, тот нахмурился.

— Какие еще жалобы?

— Иногда голова кружится, одышка, суставы побаливают. Доктор, во мне столько лишнего веса, что ходить тяжело, а вы про жалобы, — Алина открыто улыбнулась.

— Вы правы, знаете, ваше состояние сегодня мне нравится больше, чем это было десятицу назад. Вы, леди, большая молодец. И Ваше эмоциональное состояние выровнялось, хотя еще есть небольшие затемнения. Вы кардинально поменялись и мне интересно, что Вами движет.

Девушке врать и выдумывать ничего не хотелось, а правду не озвучишь, подумают умом тронулась. Поэтому она просто пожала плечами.

Лекарь Мелентий внимательно наблюдал за пациенткой все эти дни. К слову, до своей смерти, она его особо не интересовала. Обычная запуганная девица, такие довольно быстро привыкали к замужеству и вскоре превращались дворцовых интриганок. Но когда Северьян заметил, что у его жены изменился цвет глаз, у Мелентия что-то екнуло. Дар лекаря, развиваемый магом около двух тысяч лет, тесно переплелся с интуицией и мудростью лет.

И теперь он точно знал, что-то изменилось. А поведение девушки, совершенно несвойственное всем юным леди, говорило лекарю, что девица Розильен действительно умерла той ночью, у него на руках. Но в том же теле, родилось что-то новое. А еще этот загадочный амулет вложенный в паз спинки кровати над головой больной, который привлек внимание лекаря своим легким свечением во время, как теперь понял Мелентий, смены душ. А ведь ранее этого амулета не было в комнате, уж не причастны ли свершившемуся чуду третьи лица.

Хорошенько поразмыслив и сложив все увиденное, старый лекарь пришел к выводу, что здесь замешан сам Северьян и временная магия. И, что видно из поведения одного из сынов бога Дха, он пока сам не знает, что сделает для своей судьбы в будущем. Мужчина принял мудрое решение наблюдать и не рассказывать о своих выводах мальчику. Сам все узнает в свое время.

Мелентий любил этих оболтусов Реджена и Северьяна, которые выросли у него на глазах, сейчас им по триста восемьдесят восемь лет. Лекарь заменил им умершего деда, который всю жизнь ратовал за счастливые семьи. Его женили на незнакомой леди, от которой было полное равнодушие к нему, как мужчине. Он мечтал, чтобы следующие поколения были более счастливыми, но найти любимую в их обществе не просто, поэтому он издал закон о пребывании новоиспеченной жены рядом с мужем во время его службы государству. Чтобы молодые узнавали друг друга ближе, помогали друг другу, влюблялись. Однако умер мужчина, так и не успев оценить насколько его закон мудр. Мелентий уж не знал сколько ему точно лет, надо будет — посчитает. А так мужчина помнит, что ему более двух тысяч девятисот пятидесяти и магу этой информации вполне хватает. Он не разучился любить людей, любить жизнь, не растерял интереса даже, когда умерла его жена, забрав прорву энергии, но не жизнь. Он еще может лечить и за две тысячи лет смог частично восстановить резерв.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Изменения в девушке лекарю очень нравились, эта душа куда более подходит брату правителя, нежели душа слабой Розильен. Теперь маг с азартом ловил все необычное в ней, пытаясь угадать кто же прячется в оболочке бывшей леди Розильен Турье. Спрашивать напрямую не стал, зачем пугать душу, которая, итак, в смятении от перемен, это видно невооруженным взглядом.

Доктор пытать не стал, а распрощался с обещанием зайти завтра вечером и занести настойки и мази. Лорд Северьян еще несколько минут смотрел на женщину, изменившуюся до неузнаваемости, не внешне, но внутренне. Такая она нравилась ему больше, только доверия эти изменения не вызывали. Что-то тут не так, но что?

На следующий день, прямо с утра, когда Алина принялась за очередную стопочку писем, к ней пришли гости, точнее гостьи.

“Не служанки”, - была первая мысль. Одну даму она узнала сразу, она уже навещала девушку. Одеты леди в одинаковые платья, только цвет отличался и вышивка по подолу. Еще Алина обратила внимание, что обе высокие и стройные, но не подтянутые, то есть физическими нагрузками себя не утруждают. Та, что уже заходила, постарше и увереннее, сразу прошла к столу, за которым сидела Алина и присела на единственный стул. Широкие рукава бордового платья, мягко, словно крылья опустились на стол. Вторая девушка, немногим старше леди Розильен, чуть помедлив, прошла к дивану, стоявшему вдоль стены почти у самого окна. Ее наряд подчеркивал юность и свежесть девушки бледно-желтым нежным цветом.

— Здравствуйте, леди Розильен, — официально начала старшая дама.

Алина поняла, что они с Розильен знакомы, но никакого озарения, как могут звать даму у нее не было.

— Здравствуйте! — отозвалась Алина.

— Совсем скоро бал, леди Розильен! Вы уже выбрали наряды? Вам муж предоставил возможность выбрать украшения из секретного ларца?

— Нет, наряд еще выбрала, — лаконично ответила Алина. — Через сколько дней, говорите, бал?

— Ох, мы так и знали! И поспешили прийти Вам на помощь. Лорд Северьян не любит бывать на балах, но на этот прием придется сопровождать молодую жену, как-никак приезжают Ваши родственники, леди. А бал уже совсем скоро: через три десятицы.

— Ох, действительно, как же все успеть, — с легким сарказмом и наигранным воодушевлением пропела Алина. — Особенно сложно выбрать фасон платья.

“А с бельем так вообще беда: днем с огнем не сыщешь!” — грустно, но мысленно закончила свою речь Алина.

Она понимала, что ее не поймут, так как здесь, судя по тому, что она видела, носят одно и то же. И оказалась права.