— На самом деле между нами ничего нет, — сказала Хлоя открыто. — Просто миссис Мэйнард прикрепила нас друг к другу. Она, вероятно, решила, что делает доброе дело.

— Бог мой! — сказала Фрэн. — Никогда не считала ее благодетельницей. Эта леди всегда преследует только свои личные корыстные цели, я бы так сказала. — Специальным ковшиком она налила пунш в два стаканчика и протянула один Хлое: — За доброту, которая, несмотря ни на что, все-таки существует!

Хлоя сделала несколько осторожных глотков. Затем осмотрела комнату с равнодушным видом, боясь показать, что кого-то ищет. Но Дариуса нигде не было, и она почувствовала нарастающую волну разочарования.

«Расслабься, — сказала она себе, — самое время прийти в себя и начать наслаждаться вечером, каким бы он ни был».

Скоро к ним присоединилась целая группа молодых людей, и Хлоя оказалась в центре веселой компании ее возраста или чуть постарше. Большинство из них уже учились в университетах. Через некоторое время все отправились в танцевальный зал, и Хлою сразу же пригласили. Сначала брат Фрэн — Бас, который учился на втором курсе в Кембридже, а затем и другие ребята.

Смеясь, Хлоя отказывала, говоря, что ей нужно немного передохнуть, как вдруг мурашки пробежали по ее спине, когда через плечо Крейга она увидела Дариуса, танцующего с высокой седой женщиной в темно-зеленом платье.

Ее сердце отчаянно застучало, и она покраснела.

«Я должна все это остановить, — сказала она себе с отчаянием. — Мне нужно остановить это прямо сейчас, пока я не выставила себя на посмешище!»

И она улыбнулась Крейгу, отчего его лицо засияло в ответ.

Дариус, казалось, даже и не догадывался о ее присутствии.

Наконец всех пригласили на ужин в столовую. На столе Хлоя увидела большие блюда с нарезкой из ветчины и говядины, лосось под майонезом, холодных цыплят под сливочным соусом, крабовые пирожки, тарталетки со спаржей и грибами, многообразие салатов и сыров, корзинки с хрустящим хлебом. А на десерт предлагались шоколадный мусс в вазочках, взбитые сливки с вином и сахаром в высоких стаканах, множество сладостей с клубничной начинкой и топлеными сливками.

Уже в самом конце ужина настала очередь тоста в честь этого праздника.

— Я попрошу вас отдать уважение моей бабушке Лавинии, — объявил сэр Грегори, и его голос эхом разнесся по большой комнате, — мне бы хотелось выпить и за всех других женщин, которые имели честь носить фамилию Мэйнард и были хозяйками этого дома. И конечно, за мою невестку Пенни, которая, я не сомневаюсь, сыграет эту роль с честью и достоинством. — Он поднял бокал с шампанским. — Мои друзья, леди и джентльмены, я пью за всех женщин семьи Мэйнард!

— За женщин семьи Мэйнард! — эхом раскатилось по столовой.

Хлоя сделала глоток и вдруг увидела, как покраснела Пенни во время речи сэра Грегори. Но через минуту она стала бледной как привидение.

«Боже мой, — подумала Хлоя, — она же сейчас упадет в обморок!»

Она ничем не могла помочь, сидя в самом углу. Вскоре Пенни повернулась и украдкой ушла.

Хлоя пила лаймовый напиток с содой, когда увидела, как Лоренс идет к ней с располагающей улыбкой.

— Пойдем, принцесса, — сказал он, когда подошел к ней. — Я думаю, нам пора потанцевать с тобой, не так ли?

— Боюсь, что нет, мой мальчик, — возразил высокий рыжеволосый мужчина, неожиданно появившийся рядом, — леди уже пообещала мне. У меня такое ощущение, — продолжал он, показывая Хлое на французские окна, открытые на террасу, — что мы должны немного посидеть там.

Хлоя попыталась отстраниться от него:

— Я не думаю, что мне следует...

— Доверься, моя милая. — И, крепко обняв, мужчина закружил ее в вальсе. — Не зря меня называют уважаемым Джеком Прендергастом.

— Я не слышала, чтобы о вас вообще говорили...

— Ну, тогда проверь это у нашего общего друга, — сказал он и подвел Хлою к темной фигуре, появившейся из темноты. — Вот она, мой друг, доставлена по вашему требованию. Перышки немного потрепаны, но, я думаю, вы справитесь с этим. — Джек широко улыбнулся. — Будьте счастливы, дети мои! — И мужчина пошел обратно к террасе, оставляя Хлою наедине с Дариусом.

— Прости меня за то, что пришлось прибегнуть к помощи плаща и кинжала. Но каждый раз, когда я хотел подойти к тебе, меня кто-нибудь перехватывал. Пришлось пойти на крайние меры. Я заручился поддержкой Джека, а сам отправился сюда другим маршрутом.

— Не могу понять — почему? — спросила Хлоя, гадая, отчего у нее перехватило дыхание — то ли от вальса, то ли оттого, что увидела Дариуса.

— А ты еще говорила, что хочешь стать писателем! — мягко упрекнул он. — Вам следует иметь больше воображения, мисс Бенсон.

Дариус обнял ее за талию, медленно притянул к себе, и они слились в темноте.

И хотя внутренний голос говорил Хлое: надо вырваться из его объятий и бежать туда, где люди, свет и безопасность, ее губы раскрылись в страстном ожидании поцелуя.

Его губы были страстными и нежными, и она ответила на их прикосновение. Хлоя прижалась к Дариусу всем телом, ее руки обвились вокруг его шеи, и она предалась сладкому исступлению момента.

Она чувствовала, как он жестко прижимал ее к себе, как его поцелуй становился все глубже, как его язык вторгался в ее рот с открытым сексуальным требованием. И она отвечала ему со всей страстью только что пробудившейся плоти.

Дариус наконец оторвался от нее:

— Боже мой, моя милая, ты хоть знаешь, что делаешь со мной?

— Да, — выдохнула она.

«Как я могу этого не знать, если с последней нашей встречи я ложусь и встаю с мыслью о тебе, если твои последние слова «нет, только не здесь, нет, только не так» не выходят у меня из головы».

Эти слова, сказанные им со страстным желанием, бередили ее разум, и ей хотелось довести все до конца. Хотелось узнать все.

Ее пальцы изучали черты и контуры его лица, поглаживая высокие скулы и твердый мужской подбородок. Она взяла его руку и поцеловала ее, затем прижала к своей чувствительной, упругой груди, к возбужденным соскам. Дариус застонал, когда начал ласкать ее и ловкими движениями попытался снять с нее платье. Но в этот момент оба услышали смех и разговор на другом конце террасы — они уже были не одни.

— Мы не можем оставаться здесь, — сказал Дариус со странной резкостью. — Я хочу быть с тобой наедине. Ты пойдешь со мной?

Он взял ее за руку, быстро уводя в угол террасы вниз по каменным ступенькам к широкой, посыпанной гравием дорожке, пока они не остановились перед боковой дверью в дом. Внутри обнаружился узкий проход, а в конце него — лестница, по которой они поднялись и дошли до стеклянной двери, сквозь которую просачивался тусклый свет. За дверью оказался коридор с толстым ковровым покрытием, которого Хлоя не видела во время своих предыдущих визитов, и она инстинктивно поняла, куда он ее ведет.