И вдруг пришла мысль — простая и пугающая одновременно.

«А может, он мутант? — подумал Кекс, внезапно холодея. Из темных, например. Мало ли что он из Зоны выходит? Никто ведь не знает, как надолго».

Кекс даже запнулся, но поспешил выровнять шаг.

Потом сообразил, украдкой вынул ПДА, переключил в режим биосканера и взглянул на экран.

От сердца отлегло. Кекс готов был расцеловать эти три зеленые точки, одна из которых отображала его самого. Зеленые! Все три зеленые! Будь Псих мутантом, передняя точка из этих трех была бы алой. Сканер не обманешь: метаболизм монстров и метаболизм людей различаются в корне.

Скорее по привычке, чем по необходимости Кекс уменьшил масштаб, полюбовался на багряную россыпь крохотных, в один пиксел, меток далеко справа (крысы, естественно), ещё раз уменьшил масштаб и в следующую секунду вновь запнулся и встал.

За ними кто-то шел. Из людей. Биосканер, он же портативный детектор жизненных форм «Кажан-17», утверждал, что преследователей пятеро и что в данный момент они примерно в километре от троицы.

Батон по примеру Кекса тут же замер и тихо шикнул Психу. Тот обернулся, вопросительно глядя на спутников.

Справедливо решив, что проще показать, чем объяснять от вами, Кекс скользнул мимо Батона и сунул экран чуть ли не под нос Психу.

— Кажется, за нами хвост, — процедил Кекс сквозь зубы.

Псих с интересом воззрился на экран; Батон все слышал и теперь с тревогой вглядывался назад, туда, откуда они пришли. Поскольку ограждение на самом деле было не прямым, а являлось частью окружности, оно постепенно изгибалось и загораживало преследователей от прямой видимости — если это, конечно, были преследователи.

В принципе Кекс забил тревогу рановато. Куда именно направляются эти пятеро, пока непонятно, с уверенностью можно будет это сказать только через некоторое время, по смещению меток на экране ПДА. Однако даже если они действительно двигаются той же дорогой, ещё не факт, что Кекс, Батон и Псих их интересуют. Мало ли, может, тоже на Янтарь топают! Или на Агропром.

— Давай-ка, друг, ноги в руки и быстрым шагом! — обратился Кекс к Психу. — Дорогу чуешь? Не вляпаемся никуда?

— Не вляпаемся, — заверил Псих. — Давай за мной!

И почесал дальше шустрее прежнего.

Кекс мельком взглянул на ПДА и на всякий случай выключил, но убирать далеко не стал. Решил запускать биосканер каждые пять минут и глядеть — что делает пятерка в километре позади, в каком направлении двигается.

Первая проверка показала, что они идут по трассе Кекса, Психа и Батона, вдоль изгороди. Вторая, когда успели отмахать почти километр, утвердила Кекса в мысли, что это всё-таки преследователи.

— За нами? — мрачно осведомился Псих.

— След в след, — буркнул Кекс. — Как привязанные.

— Что будем делать?

Говорили на ходу, не сбавляя шага.

— Отворачивать надо.

— На Свалку или на Агропром? — Псих бросал фразы через плечо, потому что продолжал выбирать безопасную дорогу.

— А куда лучше?

— Я за Агропром, — уверенно произнес Псих. — В случае чего — ближе к цели. Меньше крюк.

— Значит, поворачивай…

Психа не нужно было просить дважды. Он сразу же свернул налево и повел почти точно на запад. Метрах в трехстах впереди виднелись заросли невысоких кустов; Кекс смутно припоминал, что там вроде бы течет почти невидимый в траве ручеек, а кусты растут отдельными группками вдоль него. За ручьем должна лежать неглубокая лощина, за которой уже рукой подать до старой растрескавшейся асфальтовой дороги, ведущей непосредственно на территорию бывшего НИИ Агропром. Перед самым Агропромом дорога раздваивалась; северное ответвление отклонялось, как и полагается, на север, обходя строения. Тянулось оно почти до самой железнодорожной колеи, ведущей мимо Янтаря на бывшую базу «Долга» и чуть ли не к самым пенатам барыги Бармена к известному на всю Зону и окрестности бару «100 рентген».

Южное ответвление вело к корпусам Агропрома и уже на территории в свою очередь раздваивалось.

Псих очень ловко проложил путь между «чертовым колодцем» и сдвоенным «трамплином»; в одном месте пришлось пару десятков шагов идти практически назад, на восток и юго-восток, но потом, завершая прихотливый зигзаг, вновь отклонились к северо-западу.

У второго скопления кустов по ходу группы Кекс требовательно скомандовал:

— Стой!

И вынул из рюкзака бинокль.

— Залегли, орёлики! — скомандовал он спутникам.

В общем-то было понятно, что он задумал.

Проснулся Сиверцев в том же препаскудном настроении, к котором накануне засыпал. Вроде так хорошо вчерашний день начался — отоспался, позавтракал в баре, вытянул из сталкеров много интересного и практически уже обдумал все, что будет говорить Покатилову… Осталось только на работе хвосты подтянуть. Отгулы отгулами, а сваливать свою работу на того же Пашку негоже.

Неприятности начались на КПП, когда Сиверцев проходил через чистилище. Нет, с пропуском все было в порядке, и пистолет ему в карман никто не подбросил. Оператор у пульта рядом с рамкой наподобие тех, что стоят в аэропортах на досмотре, неожиданно всхрапнул и уставился на Сиверцева.

— Ты что, в Зону лазил? — спросил он изменившимся голосом.

Сиверцев оторопел.

— В Зону? Окстись, как я туда залезу? А что случилось, собственно?

— Да фонишь ты, как килограмм плутония!!! — заорал оператор. — Бегом в медчасть, пока тут всё не позаражал!

— Фоню? — Сиверцев растерялся. Он лихорадочно пытался сообразить, где мог облучиться, и ничего путного ему в голову не приходило.

— Антирад ты, конечно, не пил? — продолжал «радовать» оператор. — Дать? У меня есть.

Он порылся в ящике стола рядом с пультом и протянул Сиверцеву упаковку капсул.

— На! Советую сразу двойную дозу.

— И вали давай отсюда, на хрен ты нам тут не сдался, радиатор, — добавил озабоченный сверх меры начальник караула.

Сиверцев, на ходу заглотив две капсулы, помчался в медсанчасть и как мог быстро сдался врачам-радиологам. Те его быстренько упаковали и проверили. Оказалось, все не так страшно: доза заметная, но вовсе не смертельная, раза в два побольше той, которую сталкеры за несколько дней в Зоне получают. При нынешнем развитии медицины можно отпроцедуриться, расслабиться и идти домой. Сиверцева сначала подержали четверть часика в дезкамере, неприятно похожей на рентгеновскую, но глупо было предполагать, будто ему добавляют дозу и облучают дополнительно. Потом погнали в ионный душ, прямо в одежде, разумеется.

Одежду потом пришлось выбросить, вместе со всем, что нашлось в карманах. Больше всего Сиверцеву было жаль часы и мобильник. Ну и деньги, конечно, хотя денег было не особенно много. Пройдя через сканер ДНК и получив ещё две упаковки антирада, справку, талоны и указание пить побольше жидкостей (как будто можно пить что-нибудь помимо жидкостей!), принимать по капсуле дважды в день и не лазить больше по зараженным местам, Сиверцев в казенном одеянии из негнущейся, будто толстый картон, дерюги и уродливых ботинках-говнодавах поплелся на КПП, потому что на работу его в таком виде и состоянии просто не допустили бы. На КПП предъявил справку от врача, дескать, пропуск на имя такого-то пришел в негодность и изъят ввиду радиационной опасности для персонала и гражданских лиц, помаялся на улице, пока оформляли новый пропуск, потому что начальник караула опять выгнал его из дежурки. Спасибо, что не взашей, видимо, боялся прикоснуться. После чего Ваня смог-таки выйти с территории исследовательского центра в городок. На него озирались, но Сиверцеву уже было все равно. В военторге он сунул продавщице все талоны разом, сцапал пакет с двумя «Каберне», одним «Саперави» и одной «Кадаркой» и добрел до общежития, где одно «Каберне» тут же оприходовал. Анализировать и восстанавливать вчерашний и сегодняшний дни поминутно, чтобы понять, где же он облучился, постепенно расхотелось, и вместо этого Сиверцев оприходовал «Кадарку». Через полчаса наказ врача пить побольше жидкостей глянулся ему восхитительно мудрым, и Сиверцев всерьез начал собираться за пивом, потому что оставшиеся «Каберне» и «Саперави» разумнее было оставить на завтра, да и не хотелось больше вина.