Как вечером доложил Серый, с которым я решила списаться, у Фунчозы намечалась очередная гонка. Я снова за него переживала. Однако, ничего поделать не могла. В скорости была вся его жизнь. И пусть он не рисковал своей жизнью лишний раз. Иногда было достаточно всего одного случая. В связи с этим я и волновалась. Пусть водитель он и хороший, но курсы по экстремальному вождению не заканчивал. Говорить с ним об этом было бессмысленно. Слушать меня он не станет.



Заснула я в этот день поздно. Пока не получила от Серого очередное сообщение, что они все вернулись с заезда, не успокоилась. Как всё-таки хорошо иметь под рукой столь осведомленного друга.

Фунчоза же вообще не писал. Сама его тревожить не стала. Мы и так в последнее время слишком часто сталкиваемся. Хватит с меня информации, которую предоставляет болтливый Сергей. Сколько его помню, он всегда таким был. Любил пообсуждать что-нибудь часами, интересовался абсолютно всем и всеми. Ему нравилось собирать сплетни. Но еще больше ему нравилось отбирать из них самые интересные и правдивые. То есть, пока Сергей не проверит информацию, никому ничего не расскажет. Поэтому было опасно попасть в его немилость. Парень легко мог нарыть на неугодного какой-нибудь компромат.

Утро началось уже привычно. Точнее сказать, и на этот раз для нашей семьи оно прошло без изменений. Именно в это пасмурное, шумное утро я окончательно и решила для себя, что именно сегодня попытаюсь докопаться до правды. Узнать, так ли я близка со своими родителями. Или они для меня посторонние люди. Тянуть дольше было нельзя. Что ждало меня потом? Понятия не имела. Однако, жить так дальше я больше не могла. Слишком устала и слишком… измучилась. Если постоянно находиться в стрессовых ситуациях, то ни к чему хорошему это не приведет. А я еще хотела пожить. И желательно хотя бы спокойно. Про счастливо старалась и не мечтать. Чтобы не сглазить.

Расписывать занятия в универе не стану. Отсидела все пары спокойно. Никто меня не трогал и на том спасибо. Была не в том настроении, чтобы начать с кем-то припираться.

Я могла после занятий сразу поехать на работу. Но вместо этого вернулась домой. Да, я рисковала. И не только тем, что могла быть обнаружена родителями, но и тем, что меня могли уволить с работы, если я все-таки опоздаю. Поэтому времени у меня было мало и следовало поторопиться.

Войдя в квартиру, прислушалась к тишине. На самом ли деле никого нет? Или вдруг, по закону подлости, мать или отец вернулись домой раньше.

Нет, никого не было. С этим мне повезло. Поэтому медлить не стала. Сбросив ботинки и стянув с себя куртку, пошла к родительской спальне, в которой до этого практически не бывала. Меня редко туда пускали. В основном, когда была еще маленькой или был какой-нибудь праздник, где родители и их гости сидели за большим столом. Меня в этом случае тоже приходилось сажать. Чтобы, скорее всего, не выглядеть суровыми и безразличными к своему чаду родителями. Впрочем, к своему ли? Это я сейчас и намеревалась выяснить. Где лежали документы я знала. Сомневалась, что именно там и лежит нужный мне документ. Поэтому решила проверить все полки и шкафчики.

Я чувствовала себя каким-то шпионом, которому нужно в кротчайшие сроки найти компромат на врага. Я суетливо просматривала бумажки. Некоторые из них быль уже пожелтевшими от времени, другие — порванными или помятыми. Какие-то — бережно хранились в файлах. Но нужное я так и не находила. Даже свидетельство о моем рождении куда-то задевалось. А ведь должно где-то быть.

Проверка первых двух полок, где лежали документы, результатов не дала. Дальше я уже стала смотреть везде. Выдвигала ящики шкафа, лезла на самые верхние полки. Даже под кровать родительскую полезла. Чем черт не шутит? Не думала же я, что все документы будут лежать на видном месте.

Под кроватью было много пыли. Я быстро начала шмыгать носом и чихать. До этого мне не приходилось здесь лазить. Если бы не отчаяние, в которое я сама себя вогнала, то и не лезла бы никуда.

В полумраке углядела несколько коробок из-под обуви. Извлекла сначала одну, открыла пыльную крышку… Обувь. Это был тот случай, когда ожидания и действительность не совпали. Хотя, ничего удивительного в том, что в обувной коробке лежала обувь, не было. Так просто сдаваться я не собиралась, поэтому полезла в другую коробку, отодвинув первую в сторону. Я уже ничего не ждала. Просто сунула туда свой любопытный нос. И… увидела завернутые в целлофановый пакет бумаги. Дрожащими руками достала их из коробки и положила на пол. Развернула пакет, стала шуршать страничками. Сердце нервно билось в груди, в голове закружили мысли. Неужели вот сейчас найду? Узнаю, что я на самом деле не…

Мотнула головой, прогоняя вопросы, что один за другим нашептывал разум. Не сейчас. Нужно поторапливаться, а не пускаться в задушевные беседы с самой собой.

Ухватила двумя пальцами очередную бумажку, пожелтевшую от времени и порванную прямо по середине, а потом не очень аккуратно склеенную. Небольшая, с обмусоленными краями. Словно ее в свое время постоянно брали в руки и мяли. Но тем не менее, я смогла прочитать то, что было на ней написано.

Именно в этот момент входная дверь открылась. Я не успевала убрать коробки на место. Не успевала и выскочить из комнаты незамеченной.

— Кто там? — услышала нервный голос матери. — Евгения, снова ты?

Да, снова я.

Отвечать не собиралась. Смысл? Я знала, что будет, когда она увидит меня выходящей из их с отцом комнаты. И была готова к тому, что за моим явлением последует новый скандал. И будет он гораздо сильнее тех, что уже между нами случались. Потому что теперь я знала правду. Я на самом деле не являлась их родной дочерью. Судя по всему, именно поэтому они так ко мне и относились. Возможно, пожалели, что вообще взяли из детского дома, а вернуть по какой-то причине не смогли. Вот и отыгрывались на мне уже не один год.



Неторопливо вышла из комнаты, держа в руках несчастную, видавшую виды бумажку. Хотелось бросить ее в лицо той, что забрала меня из детского дома. Зачем? Было бы мне там хуже? Теперь уже не знаю. Там бы я не получала родительской любви. И здесь ее не было.

— Что ты… — начала было снова та, которую я долгое время считала матерью, но осеклась, заметив у меня в руке документ. — Нашла все-таки, — ничуть не удивилась она. — А я все думала, когда это произойдет.

— Вот видишь, — подняла руку, с зажатой в руке бумажкой и повертела ее, будто в первый раз видела. Хотя, и в самом деле в первый. — Теперь это для меня не секрет. Одного понять не могу… Зачем?

— Что зачем? — сделала вид, что не поняла меня мать. Сложно пока называть ее как-то по-другому.

— Зачем вы меня взяли? — спокойно проговорила, пусть внутри все и кипело от негодования. — Чтобы измываться?

— Что за глупости? — отмахнулась от моих слов женщина.

Отвечая на мои вопросы, она спокойно, будто ничего не случилось, переобувалась, снимала куртку, вешала сумку на крючок, расположенный справа от входной двери. В общем, делала все то, что проделывала каждый день. Руки ее не дрожали, и голос, как у меня, был ровным.