были заточены руки строительных бригад, которые успешно построили несколько полноценных домов.

С южной стороны склада я расположил вдоль натоптанной тропинки два дома, оставил место для улицы с направлением с запада на восток между домом и складом. Развернул в ту сторону еще три дома и положил начало новому большому кварталу.

Сенок только лишь пожал плечами, предположив, что для такой плотности населения надо определять не более, чем четыре дома в квартал. И получился бы пристойный вариант с внутренним двориком примерно пятнадцать на пятнадцать метров. Достаточно для того, чтобы дети могли погулять. Или белье повесить. Или еще что-нибудь.

Но я хотел, чтобы даже за домами было просторно. Мне не хотелось строить огромные дома высотой в четыре этажа — а бревна длиной в восемнадцать метров позволяли строить здания именно такой высоты. Поэтому я держал в уме возможность строить выше, но сейчас не видел смысла в этом вообще.

Так что пять домов мы разметили без особых трудностей. Ровная поверхность, минимум травы. Но вторую пятерку я запланировал в другом месте — не хотелось, чтобы создавались блоки с жителями в количестве даже не нескольких десятков, а нескольких сотен. Все должно быть равномерно.

Ведь еще будут рабочие места. И потому вторая пятерка жилых домов определилась на западе, прямо перед башней. Я не хотел рисковать и строиться на севере, ближе к Нируде. Все же иногда даже несколько десятков метров могут оказаться решающими при затоплении.

Несмотря на километровые расстояния до реки, я полагал, что риск велик. В будущем году, когда станет понятно, что река не затапливает, к примеру, еще метров пятьсот к северу, я буду знать, что вполне вероятно построить в ту сторону еще улицу. Если же речка подберется ближе — севернее нынешних кварталов вообще ничего построить будет нельзя.

— Вот видят в тебе люди, Бавлер, что-то они в тебе видят, раз все равно идут за тобой, — в какой-то момент начал говорить Сенок. — У нас толком нет запасов еды, зиму, если не успеем построить мельницу, придется встречать впроголодь, надеясь лишь на покупное и на то, что сможет добыть Ахри.

— Я еще его отправлю на охоту. Может, с ним сам схожу, — я пожал плечами. — Но то, что люди за мной идут... Думаешь, я знаю, откуда это все? Из-за моего красноречия? Или просто из-за того, что здесь у них есть все, о чем они в старом мире могли лишь мечтать?

— Пожалуй, — глубокомысленно заметил Сенок. — Пожалуй, — но не стал развивать мысль, хотя мог. — И потому я верю, что даже эти разметки сейчас мы с тобой делаем не зря. А что старик, который без имени? Кто он тебе?

— Учитель, — отозвался я. — Показывает, рассказывает. Помогает освоиться. Но на самом деле, здесь много учителей. Кто-то учит, как работать с деревом. Кто-то показывает, как надо сеять и сажать. Ухаживать за растениями. Я там, где мне интересно, где то, что я пойму, будет полезно не только мне самому, но и другим. Первые дома я строил вместе с Кролом и Окитом. Избушка, в которой я сейчас живу, например.

— М-м-м, — протянул строитель. — Я вижу, что ты и живешь довольно аскетично.

— Мне незачем строить замок. Пока что, — добавил я.

— Пока что, — повторил почти сразу же Сенок. — Старому миру не нравится то, что ты здесь делаешь.

— Знаю, — пришлось признать мне. — Знаю, потому что там все по-другому. И здесь есть еще Кирот, представитель старого порядка. Он — наш проводник в тот мир. Нам ведь придется что-то покупать. А чтобы что-то покупать, надо что-то продавать.

— Бревна и доски, — хмыкнул Сенок. — Но нет, не резон. Если бы у тебя была вторая лесопилка, то одна бы работала на Рассвет, а вторая — для извлечения прибыли. И тогда бы спокойно покупал себе металл для инструмента, еду, чтобы обеспечивать людей пропитанием. Да и много другого можно было бы сделать.

Мы продолжили работу. На небольшом расстоянии от первой сторожевой башни, отступив место, чтобы получилась площадь, мы заложили вторую улицу на север и протянули туда три дома, тогда как на запад я развернул два. Потом вспомнил, что безопасность — превыше всего.

— Вроде бы мы с тобой запланировали пять домов здесь. А это уже седьмой, — заметил Сенок, когда мы обкопали траншею параллельной улицы.

— Дома тоже могут служить... — я заговорил тише, — оборонительной линией. Если на нас кто-то будет нападать.

— Все же ты об этом думаешь, — кивнул строитель. — Буду спать спокойнее. В отличие от людей на передовой.

— Которой еще нет. И, я надеюсь, ее никогда не будет!

— Хорошо-хорошо, твое право, — улыбнулся Сенок.

Через центральную улицу Рассвета от жилых кварталов я сперва хотел расположить еще рабочие помещения, но внезапно передумал. И ткнул пальцем в пустырь.

— Здесь, — сказал я, — будет таверна. Люди в большинстве своем к нам прибывают с этой стороны. Пусть здесь будет и постоялый двор, и комнаты для гостей Рассвета, и стойла. В два этажа. С балконом и колоннами. Большой и теплой кухней, чтобы Мати оценила по достоинству.

— Для кухарки стараешься? — ухмыльнулся строитель.

— Если жилье делается для тех, кто в нем будет жить, так почему же рабочее место нельзя сделать для того, кто там будет трудиться? Если работать удобно, то любой труд будет не в тягость, — ответил я и подумал, откуда я вообще умудрился понабраться таких слов. Бавлер-Артем шестнадцати лет.

— Иногда ты говоришь очень странно, — отметил Сенок. — Даже слишком. Вероятно, это твоя темная сторона. Светлая — Рассвет.

— Ага, а темная — Закат, — пошутил я. — Поехали дальше.

Мы не стали обкапывать и размечать, потому что строителю я дал четкие указания — завтра же поговорить с Мати и выяснить, чего она хочет от своего будущего рабочего места. Таверна — это хорошо, но прежде всего хорошо должно быть самой Мати, а потом уже и гостям.

Получался пустырь между таверной с запада, улицей, ведущей к складу, с востока, а также центральной улицей с севера.

— Что здесь будем делать? Башни? — спросил Сенок.

— Нет, не башни. Решили же, что башню поставим к реке. Еще одну — перед новой пятеркой домов. Видишь, удобно определять — пятерка