Харя забил Гале, который мало пропускал. Харя отскочил в сторону, потрясая в воздухе клюшкой, изображая какой-то индейский танец. И провалился, с головой ушел в темную, с обломками льда жижу.

Вынырнул и, задыхаясь, заорал, то есть прохрипел:

– Не подходите! Сами утопитесь. Бегите за помощью.

С берега, точно эхом, донеслось:

– Не подходите! Сами утопитесь!

Галя и Ангел оглянулись: какой-то мужик сбрасывал ботинки и куртку, что-то искал, наконец выбрал длинную палку, когда-то бывшую доской.

Он все время орал, идя по льду:

– Пацаны, назад! Утопитесь! Гоните за помощью! Да не гоните! Ползите! Пузом на лед и ползите! Так вас разэтак!

Ангел и Галя доползли до берега и рванули. Неслись и вопили изо всей мочи:

– Харя утопился! Харя утопился!

Срывали горло, наверное, потому, что хотели приглушить страх и стыд: убегают, а вдруг дядька Харю не вытащит?

Вытащил, обошлось, еще люди прибежали и «скорую» вызвали. Харя даже не заболел. Неделю просидел дома, читал и трескал конфеты, пряники и апельсины, которые ему, утопленнику, передали от класса и педагогического коллектива.

Валерия Валерьяновна спрашивала нервно:

– Мальчики! Почему вы кричали, что Харя, господи, как неблагозвучно, что мой сын утопился? Ведь это значит – покончил жизнь самоубийством. «Ся» – возвратная частица, то есть глагол обозначает действие, направленное на действующее лицо.

– А «целоваться»? – спросил Ангел о наболевшем. – Это ж не себя самого.

– Глаголы «кусаться, бороться»? – Галя как друг, покрывающий оскандалившегося друга, постарался увести от скользкой темы.

– Милые мои! – с умилением проговорила Валерия Валерьяновна. – Глаголы бывают собственно возвратные – «умываться, прятаться». Взаимно-возвратные – «здороваться, мириться». Общевозвратные, как «двигаться» или «целоваться». Вы чудные ребята! Решили отвлечь меня с помощью лингвистики? Ах, какие благородные друзья у моего сына!

– Да мы не очень-то чтобы сильно благородные, – мямлил Галя.

– Мы переволновались, – сказал Ангел. – Хотели сказать, что он провалился. Но поскольку Харя… то есть Макс, одновременно почти утонул, кричали: «утопился», чтобы быстрее и яснее.

Тройка пацанов – это сила, один за двух, двое – за одного. Они легко вышли в лидеры, в законодатели школьных нравов и порядков. Учителя хмурились, но не сильно зверствовали, даже когда их проделки выходили за грань школьного приличия. Родители не тревожились: сын дружит с хорошими мальчиками. И все почему-то ждали от них выступлений, действий, событий. Будто они артисты на сцене. Хотя со сцены их слава и началась.

Двадцать третьего февраля был конкурс инсценированной песни. Классная руководительница выбрала песню «Там, вдали за рекой» и сама же предложила режиссерское решение. С ее трактовкой Харя, Ангел и Галя не согласились, но за активность были выдвинуты на главные роли.

Шестой «Б» класс выстроился полукругом – это был хор. Когда он допел до слов: «Сотня юных бойцов на разведку в поля поскакала» – по импровизированной сцене (отгороженной трети спортзала) поскакали в будённовках, верхом на малышовских палках с лошадиными головами Харя, Ангел и Галя. Скакать по кругу пришлось долго, поскольку отряд ехал «долго в ночной тишине по широкой украинской степи», потом появились «белогвардейские цепи», наши поскакали бесстрашно на врага, «завязалась кровавая битва»… «Кровавая битва» пелась на максимуме громкости, далее пауза и трагическим шепотом: «И боец молодой вдруг поник головой – комсомольское сердце пробито». Ангел рухнул картинно и треснулся о пол башкой так, что сидевшая на стуле и игравшая на аккордеоне учительница музыки Анна Леонардовна (в миру Музычка) чуть не сбилась с дирижирования хором, которое осуществляла энергичным кручением головы.

По тексту боец «упал возле ног вороного коня», Ангел слегка промахнулся и свалился у ног Музычки.

На обсуждении инсценировки классная руководительница не согласилась с тем, что если в начале песни заря догорает, а в конце песни загорается, то это надо изобразить с помощью прожектора, и коня тоже представить – два пацана и костюм лошади, который остался после спектакля по «Дон Кихоту». Учительница заявила, что «сотня бойцов» в количестве трех – это, мол, образ и символ. Поэтому троица артистов не стала ни с кем делиться своей заготовленной импровизацией.

Пока хор дважды пел: «Ты, конек вороной, передай, дорогой, что я честно погиб за рабочих», – Харя тыкал в лицо Ангелу мордой своего коня, а Галя раздирал на груди Ангела рубашку и доставал «сердце» – воздушный шарик, наполненный томатным соком.

Они не насмехались, диверсии или осмеяния не планировали. Песня им очень нравилась, они хотели донести до зрителя ее высокий трагизм. Просто перестарались. И не репетировали с реквизитом.

Сердце должно биться, но шарик в ладонях Гали бултыхался как кусок студня. Он беспомощно посмотрел на Харю. Тот сквозь зубы прошипел: «Сильнее дави!» При этом, нервничая, отбивая такт, стал тарабанить в лицо Ангелу лошадиной мордой. Ангел, умирающий боец без сердца, не выдержал и отмахнулся от синтетической гривы. Зал сдержанно хохотнул. Музычка к движениям головы прибавила стук ногой – хор неожиданно стал затихать и сбивался с ритма. Она сидела вполоборота и не видела происходящего у ее ног. Поэтому когда в результате Галиных активных действий пальцами сердце-шарик лопнуло и ее обдало кровью-соком, учительница заверещала, как испуганная девчонка при виде жабы. Свалилась со стула. Припечатавший ее аккордеон, будто вторя, собирая гармошку растянутых мехов, издал громкий неприличный звук.

Кое-кто из хора пытался допеть без аккомпанемента песню, но большинство ржало и корчилось от хохота. Зал гоготал как в цирке. И даже те учительницы, что бросились поднимать Музычку, тряслись от смеха.

Далее было не смешно. Классная позвонила родителям, представила все как идеологическую диссидентскую выходку, в ответ на которую надо принять меры, и в школе, и дома. Родители не поверили бы ей, пацаны были пионерами и патриотами без условий и сомнений, если бы она в конце не произносила личное:

– Меня теперь в партию не примут, а кандидатский срок на исходе.

На пенсии классная руководительница станет ярой сторонницей Ельцина, будет ходить на митинги и агитировать за свободу и демократию. Бедная женщина, плохая учительница географии с большими нереализованными амбициями. Когда была их классной, то выступала ярой – до оскомины – коммунисткой.

Родители Ангела и Гали в диссидентов, про которых знали только из газет, не верили. Какой ненормальный будет против советской власти? Только ненормальный и будет. Если бы не советская власть, то они бы (и диссиденты в придачу) сейчас в рабской тьме прозябали. Но человеку (классной руководительнице) жизнь испортить? За это выдрать как сидоровых коз, до костей! Сами разбирайтесь! Сами нашкодили, сами и разбирайтесь!