После пятнадцатой или двадцатой трели водила, повинуясь наклону головы старшего, поднял телефон и передал его старшему по положению.

– Да… Приедем, только не сегодня… Пьем… Дурно очень… Викторыч, ты не прав. Мы честно работаем… Сколько?.. Буду.

Серега часто заморгал, сидя на складном стульчике подле раздолбанного джипа, и вяло сообщил, что шеф ждет их завтра на работе. Обещает амнистию и неплохой куш.

Санек заулыбался. Он всегда был за хорошие отношения с Никитиным.

* * *

Мать пришла с работы как по расписанию и с порога продолжила промывание мозгов. Ее не остановил ни очередной подарок, ни деньги.

– Ты понимаешь, что никогда не выберешься из этого?! Нам квартиру продавать придется!

Дарья принципиально не разговаривала с матерью.

«Какая же она закрепощенная. Не может понять, что со мной ничего не будет. Он ведь дает мне деньги из-за того, что я ему нравлюсь. Он хочет видеть около себя молоденькую, а я молоденькая». К тому же она обещала себе, что объяснит Вячеславу Вениаминовичу ситуацию: у нее есть парень, или даже уже жених. И ей очень неудобно, что она как бы ведет двойную игру. Когда Вячеслав Вениаминович все поймет, мама успокоится.

Когда «Волга» подала голос, мать метнулась к двери.

– Ты никуда не пойдешь!

Дарья тихо опустилась на стул. Она могла предсказать, что произойдет дальше.

Подождав пару минут, Коля поднялся на пятый этаж.

– Кто там?! – с надрывом спросила Нина Ивановна.

– Дарья дома? – голос у Коли был весьма вежливым.

– Уходите, она никуда не пойдет! – решимость отстоять дочку была у Нины Ивановны фанатичной.

– В таком случае я должен забрать все подарки!

Это очень даже устраивало Нину Ивановну, и она, не думая о последствиях, открыла.

Увидев огромного человека в добротном костюме, бедная женщина отступила назад.

Дарья, схватив сумочку, стремительно выбежала на лестничную клетку и побежала вниз по ступенькам.

Николай извинился и поспешил удалиться.

Дарья знала, что ее мать сейчас ревет навзрыд, но и не думала возвращаться. Она знала, что сама разберется со всем этим.

– Куда сегодня? – девушка поправляла, глядя в зеркальце пудреницы, макияж, сидя на заднем сиденье.

– Шеф просто просил привезти тебя к себе.

– И все?

– Да. Тебя это удивляет?

Даша не знала, что сказать.

– Да нет. Дома у него очень даже ничего.

– Это точно.

Правда, когда она начинала вспоминать в общем-то неплохие по качеству, но вульгарные по содержанию картины, ей становилось противно от того, что такие гнусности висят на стенах, покрытых темными с золотом обоями. Зато в доме имелись и некоторые прелести. Она запомнила две огромные вазы с искусственными цветами, стоящие в разных углах комнаты, затем два жестких кресла. Видимо, очень старых и очень дорогих – прямо-таки музейные экспонаты. Ковер на полу с очень длинным ворсом. Она даже боялась наступать на него в туфлях. Но хозяин не реагировал на то, как она топчет очевидно очень дорогую вещь, и ее это радовало. Теперь ей предстоит снова увидеть все это великолепие.

* * *

Сумерки только лишь коснулись земли, а они уже прибыли к Хорину.

Старик был одет в белые брюки и тонкую белую рубашку с коротким рукавом. Ему не надо было туго стягивать ремень, чтобы скрыть свой живот. Ничего лишнего на его теле не было.

– Проходите, – пригласил он.

Когда за ее спиной растаял Николай, она почувствовала себя совершенно одинокой и брошенной на произвол судьбы. Делать нечего. Она прошла в холл и опустилась все на тот же диванчик.

– Я отпустил слуг. – «Ага, в доме, значит, никого. Очень мило». – Будете шампанское? – «Ему, наверное, доставляет неимоверное удовольствие обхаживать молоденькую. Не надо думать, что я откажусь».

– У вас есть сладкое?

– Конечно, – он сделал жест рукой, лишний раз подчеркивающий его состоятельность, и подошел к большим дверям встроенного в стену шкафа. Створки открылись, и вот перед ней не меньше сотни бутылок засверкали разнотонным стеклом в свете огромной люстры. – Может, сами что-нибудь выберете для себя?

Она подошла, не зная, с какого края начать. Наверное, то же самое творилось с голодными собачками Павлова, когда он клал на одинаковом расстоянии от животного аппетитные куски говядины и предлагал ей сделать выбор. Псина начинала метаться из стороны в сторону, не зная, чему отдать предпочтение. Рефлексы. Люди – более высокоразвитые существа, но и им иногда нелегко. Чтобы рассмотреть сосуды, стоящие на верхней полке, ей приходилось вставать на цыпочки.

– А мы сегодня никуда не поедем? – она наконец выбрала. Надпись была на итальянском или испанском, не понять.

Он обнял ее за талию в тот самый момент, когда она вытаскивала бутылку из причудливого гнезда, исключающего падение. Дарья ждала чего-то подобного, но чтобы вот так, по-мальчишески воспользоваться ее беспомощностью?

– Сегодня вы будете у меня в гостях.

Она вывернулась и игриво посмотрела на него:

– Давайте пить.

– Куда вы спешите? – спохватился он. – Я хотел вам сыграть что-нибудь из Вивальди.

Она ответила ему не в бровь, а в глаз:

– Мне показалось, что спешите вы…

Вячеслав Вениаминович, словно нашкодивший пацан, резко убрал руки за спину.

– Вероятно, вы правы, – он взял из ее рук бутылку и профессионально быстро и ловко справился с ней. Всего несколько секунд, и игристое шипит в высоких фужерах.

– Как у вас здорово получается. – Она снова села, на этот раз уже в кресло, и вытянула ноги. Короткая юбка позволяла богатею наслаждаться аппетитным зрелищем. Он поднес ей бокал и неожиданно сел на колени прямо на пушистый ковер.

– Таких девочек я еще не встречал, – он поцеловал ей щиколотку.

Дарье почему-то стало противно. Старый хрен упивается ее красотой, хотя и платит за это прилично. Как быстро в ее голове секс приравнялся к деньгам.

Она вскочила, испугавшись собственных мыслей.

– Вы что, думаете, я проститутка? – от нее веяло негодованием.

Но для старика ее выкрутасы ничего не значили.

– Нет, – спокойно ответил он, поднимаясь и подавляя в себе ярость, которую породил отпор, – ты – дама моего сердца. И мне очень хочется, чтобы ты была покорной и смиренной.

– Я же не животное.

– Вот в этом позвольте не согласиться. Человек и есть самое что ни на есть развитое животное. Примат. И этим все сказано. Вы думаете, что появились на свет благодаря провидению Божьему? Вряд ли. Страсть, похоть, неконтролируемое безумие выливается в конечном счете в секс.