И вдруг сразу захотелось в тишину этой самой спальни. Под пышное одеяло. Зарыться лицом в подушку, закрыть глаза и сладко, сладко спать. И не думать, и не печалиться. В конце концов, Лидочка права, отец уже старый человек. Ему все равно скоро было помирать. Хотелось бы, конечно, чтобы своей смертью. Но раз так получилось…

Если помрет, квартира достанется ему. Миша сам видел завещание. Отец показывал. Это будет здорово. Он любил отчий дом. Ему тут всегда было уютно, в отличие от Машки. Та не любила здесь жить и, когда съехала, став самостоятельной, крайне редко тут появлялась.

Чего тогда пришла в тот день, когда на отца напали? Что ей было нужно в это время от него, когда рабочий день в полном разгаре? И надо же, как совпало, стоило Машке у отца появиться, как его находят с пробитой головой и с пустой кубышкой. Как-то все…

– Лидуша, я спать хочу. – Он почувствовал вдруг такую слабость, что еле удержался на стуле. – Проводи меня, а?

Она проводила, стащила с него домашний халат, тапочки, уложила в кроватку, укутала одеялом. И стоило Мишане крепко смежить глаза и задышать ровно, как тут же засобиралась.

Ей еще подготовиться к визиту клиента нужно. Тот любил на ней ажурное белье, черные чулки, хлыстик, резкий запах духов, яркую помаду, взлохмаченные волосы. Ударить в грязь лицом напоследок она не могла. Значит, надо торопиться.

Лидочка вышла на улицу, поежилась от свежего ветра, нагонявшего дождь с запада. Села в машину, выехала со стоянки, и тут позвонил Серега.

– Идиот!!! – скрипнула она зубами, вырулила со двора, влилась в плотный поток вечернего проспекта, сбавила скорость. – Нашел время!

Она решила не отвечать. Договорились же, что он подождет, что он какое-то время подождет. Чтобы не было ни единой зацепки у полиции. Чтобы никак они не связали увечье ее будущего свекра с ней и уж тем более с Серегой!

Не станет она отвечать! Пошел он…

Он не пошел, это разбитое алкоголем и ее предательством чудище! Он пришел! Пришел прямо к ней домой! Хорошо, ума хватило дождаться, пока клиент свалит. А то заработала бы она, как же. Но вот следы их постельных баталий Лидочка смыть с себя не успела. И носилась по квартире в черных чулках, кружевном поясе, корсете, со смазанным макияжем и спутанными волосами.

Если бы она знала, что это Серега, ни за что не открыла бы дверь. Она так устала, что решила по рассеянности, что клиент вернулся. Забыл, может, что-то. Распахнула дверь с дежурной улыбкой, а там ее бывший во всей своей красе.

– Ты??? – ахнула она и тут же потянула вверх сползающий тесный корсет. Серега, какого черта???

– Шлюха, – презрительно процедил он, оглядев ее всю с головы до ног. – Какая же ты все-таки, Лидка, шлюха! По сути своей, не по принуждению. А я, дурак, тогда этого еще не понимал.

– Так! Короче! – Она взбесилась, схватила его за воротник короткой легкой куртки и втащила в квартиру. – Чего орешь? Чтобы соседи услышали?

– Они, небось, и не такое тут слышат! – фыркнул ее бывший бойфренд с брезгливой гримасой. – Орешь, небось, как кошка под кобелями своими. Или ты с ними предпочитаешь сверху? А? Как?

– Ой, да пошел ты! Отрепье!! Будешь меня еще лечить тут! За звукоизоляцию не волнуйся, она в порядке!

Она резко развернулась на высоких каблуках и широко шагнула в комнату. Но Серега, ее всегда покорный и давным-давно влюбленный в нее Серега, вдруг поймал ее за локоть. Схватил больно и так рванул на себя, что она не удержалась и начала заваливаться. И он ее не подхватил, позволил упасть на пол. Лидочка оторопело моргала. Что это на него нашло?

– Ты… Ты чего, а? – Она поползла в угол, ерзая голым задом по полу. – Ты чего?!

– Я чего??

Он присел перед ней на корточках – злой, с серым изможденным алкоголем и недоеданием лицом, с лохматыми, рано поседевшими космами волос.

– Это ты чего, сука?? – И покорный всегда Серега ударил ее по лицу слева направо два раза. И ударил-то кончиками пальцев, а губы разбил. – Ты всерьез решила меня подставить под статью, да?!

– Ты чего? – Лидочка захныкала, размазывая кровь по подбородку. – Чего дерешься? Что я Мишане скажу?

– А мне срать на твоего Мишаню!! – Серега заорал так страшно, что она сжалась в комок. – И на тебя, сука, тоже!! Ты чего творишь?? Ты чего меня подставляешь??

Он вскочил и ударил ее пинком прямо под зад. Лидочка разревелась. Не от боли, от обиды. Он никогда ее не трогал, никогда! Что же это такое, а?! От клиентов синяки сносить – это еще куда ни шло. Там синяки оплачены. А что себе позволяет эта рваная дрянь?!

– Я… – ревела она, старательно пряча лицо в ладонях, если вздумает еще ударить, хоть лицо защитит. – Я тебя не подставляла, дурак! Это ты снова обосрался! Ты зачем старика так ухандокал?! Я же просила – легонько, а не так, чтобы тот впал в кому! Урод!!!

– Вот тварь! – вдруг развеселился Серега. – Ну, просто конченая тварь!!! А ну пошли!

Он поднял ее рывком с пола за затылок. Лидочка было подумала, что хана ее позвоночнику. Сгреб пятерней ее волосы на макушке и потащил в ванную. Там сорвал с нее все ее ажурные рабочие тряпки, бросил в ванну и пустил воду. Он мыл ее стиральным порошком!!! Господи, большего унижения она не испытывала никогда. Сыпал прямо на голову из коробки, тер мочалкой и щеткой, которой она стены мыла, и смывал мощной струей воды.

– Вытирайся! – приказал он незнакомым гортанным голосом, швырнул ей в лицо полотенце. – И марш в спальню!!!

В спальне он заставил ее поменять постель, и измывательства продолжились. Что он только не заставлял ее делать! И за бесплатно причем!!! Когда натешился, велел сварить ему кофе и подать с чем-нибудь съедобным, как полагается в нормальных домах.

В нормальных домах Лидочке бывать не приходилось. Все больше у себя жила и гостей принимала. Но в кино видела и накрыла на всякий случай стол, как для Мишани. С салфетками. С хорошей посудой.

– И это все?

Серега презрительно скривил рот в сторону тарелки с колбасными колечками и сырными треугольничками.

– Извини, больше ничего нет. От консервов ты отказался.

Он кивнул и молча принялся есть, запивая все кофе. Она сварила для него большой кофейник.

Лидочка оделась в джинсы и черную водолазку, аккуратно зачесала волосы назад и скрепила их заколкой. Серега потребовал, чтобы она выглядела, как человек. Она постаралась. Хотя смотреть на себя, на такую, в зеркале не могла. Мышь! Просто безликая мышь!

Села напротив него за кухонным столом, уставилась на жующего друга. Задумалась.

Что поменялось?! Почему вдруг все поменялось?! Что за новая расстановка жизненных акцентов?! Раньше он блеял, заискивал, в постель попадал лишь из великой милости и то, если заслуживал. Раньше он не то что руку, голос на нее поднять боялся! Почему вдруг он сделался сильным, властным, внушающим страх?!