Улыбка на лице де Гини оставалась приветливой; но в глазах мелькнуло подозрение.

– Он очень хитрый человек, – покачал головой Рисполи когда они уединились с Аликс в погребе для специй. Воздух тут был прохладным и душистым, а свет тусклым. Погреб находился в отдаленной части замка. Аликс сочла это место самым подходящим для встречи с эмиссаром падре.

– Вполне возможно, – ответила Аликс. – Он, как и Филипп Шестой, возомнил, что уже носит титул, хотя его ему пока никто не пожаловал.

– К счастью, Филипп никого не убивал, чтобы взойти на трон, – заметил Рисполи, пропуская сквозь, пальцы сушеный чабрец, запах которого быстро разлился в воздухе. – А де Гини это сделал. Но не о нем сейчас речь. Я хотел бы поговорить о сэре Северине.

– Вас интересует сэр Северин? – спросила Аликс и покраснела. Она усердно старалась не думать о Северине Бриганте с того дня, когда его поцеловала. Ее злило, что он постоянно занимает ее мысли.

– Но вам вряд ли хочется говорить о нем, – произнес Рисполи, словно прочитав ее мысли. – Наверное, вас больше интересует известие, которое я привез из монастыря От-Флер от падре Гаски.

– А как вам удалось его получить?

– Очень просто. Вполне естественно, что я заехал в монастырь по пути из Дижона. Аббату Суже всегда интересно услышать последние новости, чтобы быть во всеоружии Они мирные люди и не хотят войны, но, как и все мы, понимают ее неизбежность. С приходом на трон Генриха Английского Франция может ввязаться в войну.

Аликс, жившая в замке вместе с людьми, профессией которых была война, ничего не хотела о ней знать и поэтому нетерпеливо покачала головой. У нее был свой долг и ей нужно было как можно скорее его выполнить.

– Что вам сказал падре Гаска? – спросила она, стараясь не показывать своего нетерпения. – Уверена он что-то передал вам для меня.

– Он сказал, что сын Робера под вашей защитой и что вы хотели бы найти для него убежище в стенах монастыря, – прошептал Рисполи. До них доносился смех пьяных воинов но он звучал приглушенно, отделенный от них толстыми стенами. – Он сказал, что все решено и вы можете привезти мальчика в От-Флер.

– Спасибо! – обрадовалась Аликс, сама не зная, кого она благодарит и за что. – О, большое вам спасибо!

Северин почувствовал аромат духов, хотя знал, что это невозможно Зал был большим, и его дверь в зимнее время закрывали. В это раннее утро в нем находилось около двадцати рыцарей со своими оруженосцами, а также собаки дравшиеся из-за костей от вчерашней пирушки.

И однако Северин чувствовал ее запах – теплый аромат весенних роз. Это был тот самый залах, который преследовал его со дня их поцелуя.

А еще он чувствовал, что ей грозит опасность.

– Она хочет найти приют, – пробурчал Ланселот де Гини. Они склонились над картами Бургундии, Франции и восточной части Британии, где феодальные поместья были помечены флажками, а над отдаленными землями, куда кока не ступила нога человека, красовались драконы. Оторвав взгляд от карт, Северин посмотрел на Ланселота. – Приют в монастыре От-Флер, – уточнил де Гини.

– Но погода ухудшается, – удивленно заметил Северин, указывая на-запотевшие окна замка. – Разве она не может отправиться туда, когда потеплеет?

– Она хочет уехать сейчас, – ответил Ланселот. – Ей, видите ли, необходимо помолиться.

Он взял со стола высокую кружку с пряным вином. Свет камина высветил кольцо с драгоценными камнями на его пальце, Было ясно, что разговор на тему закончен, по крайней мере для него. Но только не для Северина.

– Возможно, она нуждается в отдыхе на какое-то время? Это, кстати, поможет вам решить ваши проблемы.

Ланселот посмотрел на него с таким удивлением, как будто Северин сказал что-то немыслимое.

Северин выдержал взгляд его прищуренных глаз.

– Вы хорошо поступили, не лишив ее жизни.

Де Гини кивнул, хотя оба хорошо знали причину его поступка, не имеющего ничего общего с рыцарской честью и уж тем более никак не способствующего решению его проблем в сложившейся ситуации. Хотя, по правде говоря, де Гини не хотел, чтобы что-то случилось с дочерью Оливье де Монтальдо, человека, который спас жизнь герцогу Бургундскому в сражении при Никополе.

– Аббат От-Флера лояльно относится к герцогу. Он считает двор короля в Париже скандальным, самого короля – сумасшедшим, а королеву – шлюхой. В то время как о герцоге Бургундском отзывается как о святом.

В ответ де Гини улыбнулся, хотя глаза его оставались холодными.

– То, что он хорошо думает о моем дорогом брате, возможно, в первую очередь связано с неустойчивостью нашего положения, чем со святостью.

– Я об этом помню, – кивнул Северин, тщательно подбирая слова. – Известно, что герцог Бургундский оказывает большую поддержку монахам в От-Флере. Он делает солидные вклады в монастырскую казну и кроме этого для большей гарантии дарит монастырю золотые потиры, инкрустированные драгоценными камнями, чтобы священник, простирая руки в молитве, не забывал, откуда у монастыря такое богатство.

– Охотно верю, – подтвердил, рассмеявшись, Ланселот. Сделав Ланселота незаконным сыном герцога и лишив его наследства, природа вознаградила его даром интриговать и строить несбыточные планы, – Возможно, это хорошая идея, – проговорил он задумчиво.

– Она должна уехать, – равнодушно произнес Северин, разглядывая карту и делая вид, будто не придает большого значения своим словам. – Она не должна знать, что происходит в замке в ее отсутствие.

В повисшей в зале тишине были слышны только треск дров в камине и отдаленный лязг металла, доносившийся с полей, где рыцари устраивали тренировочные бои.

– Возможно, это и в самом деле неплохая идея разрешить леди Аликс уехать в монастырь, где она будет проводить время в молитвах. Заодно она может помолиться и за нового графа Мерсье. Можешь передать ей, что я дал свое позволение на ее отъезд. Она только должна сказать мне, в чем нуждается, и я распоряжусь, чтобы ей предоставили все необходимое.

– Я передам ей, – ответил рыцарь Бригант. Разговор на эту тему был продолжен утром во время охоты.

* * *

В своем письме леди Аликс – она больше не называла себя графиней, особенно в делах, связанных с Ланселотом, просила разрешить ей совершить паломничество в От-Флер, чтобы поклониться святой гробнице. Леди Аликс писала что она нуждается в укреплении духа, которое могут дать ей только святые, и что для нее это важно именно сейчас когда ее жизнь коренным образом изменилась. Она не говорила конкретно о монастыре, но это читалось между строк и не прошло мимо внимания де Гини. Она не говорила открыто об ужасной смерти мужа, но в письме это подразумевалось.

Рыцарь де Гини предпочел бы держать ее в стенах замка, но он не мог себе этого позволить, потому что весь христианский мир будет считать ее пленницей. Этот факт признавался даже самым последним человеком в замке Мерсье но он не мог быть открыто обнародован. Гини еще не был возведен в графский титул, который по праву все еще принадлежал леди Аликс. По французскому сеньориальному праву именно он считался ее гостем, а не она его Поэтому, обращаясь к сэру Ланселоту с разумной просьбой, Аликс знала, что он будет вынужден дать ей разумный ответ.