Когда до цели оставалось около трех метров, он почувствовал боль перенапряженных мышц, известную с тренажерки. Знал, что не выдержит такой темп, поэтому перевернулся на спину, чтобы немного расслабить мышцы плеч. Заметил телохранителей и Сильвестра, идущих вдоль берега вместе с другими. Репортер сложил подпорки и шел чуть дальше с открытым объективом. Какой-то мужчина в оранжевом спортивном костюме решился помочь. Он снял куртку и наклонился, чтобы развязать шнурки. Мгновенно два телохранителя незаметно, но решительно перегородили ему дорогу к воде. Во взгляде мужчины читалось удивление, но вместе с тем облегчение от того, что не нужно прыгать. Велицкий наблюдал за этим несколько секунд, улавливая мгновения между брызгами воды, заливавшей ему лицо. Он снова перевернулся и поплыл кролем, уменьшая дистанцию на следующие два метра.

Малышке было лет девять. Она явно перепугалась, но не паниковала. Девочка повернула и быстро подплыла к мужчине, чтобы облегчить ему задачу. Он не знал, как должен ее ухватить, ему никогда не доводилось проходить курсы спасателей. Велицкий перевернул ее и прижал спиной к своей груди. С облегчением понял, что девочка не дергается и даже помогает ему ногами — она действительно очень хорошо умела плавать. Медленно он поплыл к берегу. Когда почувствовал под ногами дно, встал в воде по пояс и взял малышку на руки. Он настолько ослаб, что не мог ее нормально держать. Выходя на берег на дрожащих ногах, он не то нес, не то волок ее по воде. Лишь сейчас кто-то решил ему помочь, но только тем, что поддержал его под руку, чтобы именно Велицкий вынес малышку на бетонный берег. Он посадил ее, а сам опустился на колени рядом. Сил встать не было.

Раздались аплодисменты, кто-то кричал о героизме. Что-то тут не сходилось. Велицкий под кофтой девочки нащупал нетипичное уплотнение. Надутый на одну треть спасательный жилет для бассейна. Какая-то женщина, пропущенная телохранителями, наверное мать, кинулась к ребенку и крепко обняла ее. Одновременно она незаметным движением прикрыла край жилета. Откинула со лба малышки волосы и поцеловала.

— Живая! — она обняла девочку еще раз. Велицкий понял, что это та самая кричавшая женщина. Она тихо шепнула ребенку, что следует сказать.

Малышка посмотрела на своего спасителя.

— Спасибо вам, господин мэр, — выдавила она, стуча зубами.

— Ну, дальше… — поощряла ее мама.

Девочка неуверенно села и обняла Велицкого за шею. Она дрожала. Он огляделся в поисках того, чем можно ее укрыть. Солинский подал его пиджак. Мэр засомневался. Телохранители удерживали любопытных на расстоянии, чтобы они не попали в кадр дрона.

Он все понял.

Взял пиджак и накинул на плечи малышки, которая сразу же замоталась в большой для нее кусок ткани. Они услышали сирену скорой помощи.

— Поздравляю с проявленным мужеством и присутствием духа, господин мэр, — произнес кто-то театральным тоном.

Он пожал несколько рук, телохранители помогли ему подняться.

— Пиджак остается, — шепнул ему на ухо Сильвестр.

Они подвели его к «бьюику», приближавшемуся по газону. Седые волосы облепили череп Велицкого. Он едва шел в сопровождении камер дрона. Телохранители помогли ему сесть в машину. Сильвестр принес из багажника полотенце, махровый халат и тапочки, мэр стал переодеваться.

— Дай мне что-то, чем можно согреться, и рассказывай, что все это значит, — потребовал он.

Сильвестр, сидящий напротив мэра, спиной к водителю, еще минуту сохранял каменное выражение лица, а затем широко улыбнулся. Велицкий фыркнул.

— Не говори, я и так все понял.

Секретарь открутил крышку термоса и вручил шефу кружку чая с ромом. Машина медленно тронулась.

— Кто еще знает? — тихо спросил Велицкий. Телохранители сидели в кабине водителя и не могли слышать их разговор. Однако они знали обо всем заранее, поэтому и не пришли ему на выручку.

— Кроме них? — Сильвестр указал пальцем за спину. — Мой доверенный человек, репортер и мать. Не знаю, что она сказала девочке, но она показалась рассудительной, когда я с ней рассчитывался.

— Какая мать бросила бы своего ребенка в воду за деньги?

— Отчаявшаяся. Их должны были выселить. А малышка с двух лет каждый день занимается плаванием.

— Ну и у нее был спасательный жилет.

— Я запретил… — Сильвестр фыркнул. — Она спрашивала об этом. Я запретил.

— Надеюсь, никто не заметил. У тебя, похоже, были сомнения в моих актерских способностях, — он похлопал секретаря по плечу. Слишком сильно для дружеского похлопывания, больше похоже на осуждение, так, по крайней мере, понял секретарь.

— ПО упал на несколько пунктов, зато рейтинг подскочил, — сказал он очевидную вещь.

— Не забывай, что основное — это ПО. Без него остальное не имеет смысла. — Мэр вздохнул и наконец-то перестал дрожать. — Я бы чувствовал себя ужасно, если бы уничтожил костюм от Вистули и туфли от Кельмана ради спасения случайной соплячки. Это всегда рискованное дело.

— Я ведь знаю, что вы плаваете два раза в неделю. Сам составляю ваш график. Телохранители прыгнули бы за вами, если бы что-то пошло не так. В запасе у нас еще была моторка с человеком, который кое-что должен мне.

— Охренеть, — выдохнул Велицкий и протянул кружку. — Долей.

— Сейчас вам нужнее это, — Сильвестр вытащил из бардачка изотонический напиток.

Велицкий неохотно открыл бутылку и сделал глоток. Кивнул и задумался.

— Неплохо придумано, — признал он. — Идеальный ход. Здонек этого не перебьет. У этого педика брюхо еще больше, чем у тебя. И еще он должен будет меня поздравить. Словно я уже выиграл. Остальную часть дня я свободен, мое отсутствие дополнительно накинет пару пунктов к рейтингу!

— Это гипервентиляция. Вы должны поспать, а к пяти уже нужно быть в форме, у нас визит в госпиталь на Сольцу. — Мэр вопросительно посмотрел на него, и Сильвестр пояснил: — Вы проведаете спасенную Миранду Кавалец. Коробка конфет и цветы уже в багажнике, — он многозначительно подмигнул. — В семь дебаты. Если вы их пропустите, будет весьма неплохо. Те двое будут грызться между собой, а вы останетесь великим отсутствующим.

— Нет, на дебатах я должен быть, — мэр похлопал секретаря по плечу, в этот раз мягко и с признательностью. — Но устроишь мне еще раз что-то подобное… Не спущу.

* * *

Он сам не знал, приснилось ли ему это.

Китайский ресторанчик вонял горелым маслом и приправами, но он не собирался жаловаться. Темные ширмы между столиками создавали приватную обстановку.

Она не подходила этому месту. На ней красовался элегантный серый костюм, сшитый для встреч в бизнес-кругах. Безупречная прическа свидетельствовала о том, что она является ассистенткой высокопоставленного лица или, может, сама является этим высокопоставленным лицом.

Он решил не спрашивать ее о работе, чтобы своей навязчивостью ничего не испортить. В этом он был хорош — в порче вещей, которые, казалось, нельзя повредить.