Трое или четверо присутствовавших мужчин были дородны и бородаты и имели одну странную особенность – как-то сразу улетучиваться из памяти, лишь только от них отвернешься. И незнакомые между собой прихожане почему-то косились друг на дружку враждебно. Наша соседка, которая не успела этого заметить, попросила у кого-то ручку – для записки поминовения, что ли, – и на ее заурядную просьбу народ среагировал довольно злобно. А мы-то с ней думали, тут все будет иначе…

Батюшка, правда, был уверенным в себе, светлым и доброжелательным, прямо инопланетянин какой-то в этой странной и разношерстной толпе. И было трогательно, что никого из тех, кто прибежал и выстроился к нему на исповедь в последнюю минуту перед службой, он исхитрился не обидеть – хоть и имел на то полное право.

Джеймс тем временем таращился на все с нескрываемым любопытством и потихоньку ретировался к выходу – вспоминал, видно, как однажды во Франции в пустой русской церкви его отчитали за то, что он рассматривал сувениры, выставленные там на продажу, и брал их в руки.

Соседка наша пребывала в эйфории, потому что успела исповедаться, и мы с ней решили, что имеем полное право это дело отметить – для чего незаметно присоединились к Джеймсу и вышли на улицу. Рядом с часовней была гостиница для игроков в гольф, и там в баре мы заказали по бокалу красного вина, а потом узнали, что успели сделать это в самый последний момент: обслуживающий персонал торопился домой – у испанцев ведь в этот день тоже большой праздник.

Пасхальное воскресенье мы решили снова провести с местным населением. В этот день шествия повторились, но только не вечером, а днем. Здесь уж не было и намека на мрачность, и все выглядело нарядно и радостно: люди в процессии одеты в светлые одежды, играет музыка, статуя Девы Марии тоже в светлом, и на душе у всех солнечно. Тяжеленные носилки с ней парни несли так: на одном плече, очень медленно, два шага вперед, один – назад, иногда придерживаясь друг за друга. И временами им приходилось останавливаться для короткого отдыха и их опускать. Среди “носильщиков” были самые разные: и с крашенными под блондинов волосами, и жующие резинку. А в какой-то момент нам показалось, что одному из них стало плохо, носилки со статуей пошатнулись и вот-вот могли упасть, – но тогда подбежал другой парень, с готовностью подставил свое плечо – и все выровнялось.

Карибы на испанском, берегу. Как местные ведут себя на дорогах. Новые машины с помятыми боками, “курва пелигроса ” и русская музыка в испанской тачке

Утром гуляю вдоль роскошного поселка на берегу моря. Когда его только-только построили и хотели продать квартиры подороже, девелоперы завезли на лужайку и пляж перед ней тонны мелкого белого песка – и получились прямо-таки Карибы… А когда квартиры были проданы, нарядный песок сдул ветер и утащило море, и новые хозяева обнаружили перед своими окнами обычный пляж с серым вулканическим песком. Правда, сады там вокруг и сейчас замечательные, и за ними ухаживает приличное количество садовников. В основном это молодые симпатичные парни, и я не раз наблюдала, что как только они видят хорошенькую девчонку, то тут же перестают сажать цветы или обрезать ветки, небрежно облокачиваются на свои лопаты и принимаются болтать с таким видом, будто они здесь оказались совершенно случайно, а сад и клумбы тут совершенно ни при чем. Все типично по-испански: стыдно им при симпатичной девушке заниматься таким непрестижным делом, как работа…

Сегодня утром на дороге я случайно подсекла какую-то машину. Та начинает меня догонять и бибикать, и я прижимаю уши – вот, похоже, и вляпалась. А потом смотрю: два парня из нее мне мило улыбаются и всячески выражают одобрение.

Вообще на дорогах испанцы ведут себя так: всегда находится кто-нибудь, кто спешит больше тебя, даже если ты и превышаешь разрешенную скорость километров на двадцать-тридцать. Он тогда пристраивается в хвост в метре-полутора от твоего багажника и включает левый поворотник, ну или мигает фарами. А дальше все как в России – обидевшись, может обогнать справа и с риском для жизни (своей и всех вокруг) встрять в маленькое пространство между тобой и машиной впереди. Правда, чтобы еще заодно и резко тормознуть, как бывает в Москве, – такого я не наблюдала ни разу. При этом официально несоблюдение дистанции между машинами здесь считается грубым нарушением правил.

Зато паркуются испанцы виртуозно, исхитряясь влезть между двумя машинами так, что и спереди, и сзади остается всего сантиметра по два-три. Обожаю наблюдать, как они потом из этого положения выбираются: садятся за руль и принимаются пихать своей машиной по очереди то впередистоящую, то сзади – чтобы освободить себе немного места…

А вообще здесь много маленьких и экономичных машин. И когда попробуешь пару раз проехать по старому центру с улочками шириной метра в полтора, становится понятно почему. Еще становится понятно, почему практически все, даже самые новые, машины разъезжают с помятыми боками и царапинами: на узких и извилистых улицах углы домов обычно ободраны, и по ним можно определить, какого цвета машина тут недавно проезжала. И еще власти любят устанавливать у тротуара маленькие столбики специально такой высоты, чтобы их ни в коем случае не было видно в боковые зеркала. Я раньше думала, что эти столбики пешеходов защищают, а потом, когда пару раз в них въехала, поняла, что здесь таким образом дают подзаработать местным автопрокатам и мастерским.

Дороги здесь есть красоты необыкновенной, и еще и поэтому они очень опасны. Только засмотришься на какой-нибудь вид в горах, а тут – бац – крутой поворот с обрывом.

Над шоссе часто висят табло с информацией, которая периодически меняется. Сообщают на них такие вещи, как: “В прошлом году во время Пасхальной недели было столько-то аварий с летальным исходом”, “За выброшенный из машины окурок – столько-то баллов в талон по вождению”, “Впереди дорожные работы или пробка” – ну и так далее.

Поначалу, пока я не привыкла, меня смешил знак со словами Curva peligrosa – звучит это как “курва пелигроса”, а значит всего-то навсего “опасный поворот”. И Cambio de sentido тоже никакого отношения к чувствам не имеет; это просто смена направления, а вернее, разворот.

В Испании довольно много платных дорог, причем цена за проезд по ним меняется: летом, в сезон, это удовольствие стоит значительно дороже. И недавно по всей Испании попытались ввести ограничение максимальной скорости до 110 километров в час, но народ на него особого внимания не обращал, и продержалось оно всего несколько месяцев. Так что теперь все снова вернулось на круги своя – и максимальная разрешенная скорость снова 120 километров.

Молодежь тут иногда любит включить громкую музыку в машине и открыть все окна – чтобы окружающие тоже наслаждались. И чаще всего оттуда доносится какой-нибудь местный поп, ну или сальса. Зато у нас с Джеймсом есть знакомый испанец, который женился на русской и стал поклонником российских групп. Так вот он имеет обыкновение напиваться в Пуэрто-Банусе, а потом врубать в машине на полную какую-нибудь “Дискотеку Авария” и с ревом мотора срываться с места. Думаю, все местные считают, что это какой-то русский чоконутик тут так зажигает…