– Зачем это? – подозрительно спросил старик.

– Видите ли, – открыто улыбнулся парень, – я фотограф, снимаю интересные лица. Увидел эту женщину, сфотографировал. Очень мне ее лицо понравилось.

– Настькино-то? – удивился старичок и взял в руки фотографию. Что парень в ней нашел? Со снимка смотрела заурядная женщина с плохо прокрашенными волосами, усталыми глазами и глубокими морщинами вокруг рта.

– Хочу узнать, не будет ли ее муж против, если я ее приглашу на фотосессию в наш салон, поэтому сначала решил справки навести, – продолжал молодой человек. Паренек не выглядел опасным – лет двадцати, белобрысый, с веснушками на переносице, курносый и большеротый, и улыбка его казалась бесхитростной. Старик решил, что опасаться нечего, можно и поговорить, тем более что домой, к сварливой жене, он не спешил.

– Нету у ней мужа, – кашлянул старик, возвращая фотографию. – Вернее, есть, но возражать он ничего не может, потому как срок мотает в колонии где-то под Курском. Одна она с сыном-шалберником. Не учится, не работает, видать, по батиным стопам намылился!

– Понятно… Спасибо, вы мне очень помогли!

С этими словами молодой человек развернулся и зашагал в сторону автобусной остановки. Интересно, подумал дед, чего это он так сразу оборвал разговор? Жаль, он много мог бы порассказать об Анастасии и ее муженьке, да видно, не судьба. Редко удается поговорить с молодыми: вечно они куда-то спешат, вечно чем-то заняты… Им не интересен старик с его рассказами, они думают, что в его жизни просто не может быть ничего занимательного!

– Пошли, брат, – обратился он к песику, который от холода начал поджимать короткие лапки. – Сейчас нам бабка фитиля вставит за то, что задержались!

Он выбросил папиросу, вдавил ее ногой в снег и нехотя побрел в сторону парадной.

В половине девятого утра в музыкальной школе номер 2 истерически зазвонил телефон. Секретарша директора не торопилась снимать трубку: официально ее рабочий день еще не начался. Она вышла из дома раньше обычного, просто чтобы поскорее убраться. Дочь поскандалила с зятем, схватила пальто и выскочила из квартиры, годовалый внук некстати разорался, и Екатерина Матвеевна, опасаясь, что придется оставаться с ребенком, потому что зять опаздывает на работу, поспешно выскользнула из квартиры, захватив сумочку и даже не позавтракав. В музыкальной школе платят мало, но зато там спокойно. Именно поэтому сегодня она так не хотела отвечать на ранний звонок, но телефон не унимался и продолжал трезвонить, действуя на нервы. Наконец, Екатерина Матвеевна не выдержала и раздраженно сдернула трубку с рычага.

– Алло! – гаркнула она. Вежливый голос на другом конце телефона произнес следующее:

– Здравствуйте, вас беспокоят из налоговой инспекции.

Лицо у Екатерины Матвеевны вытянулось, а голос между тем продолжал:

– Скажите, работает ли сегодня Красавина Анастасия Владимировна?

Анастасия Владимировна Красавина преподавала вокал. Екатерина Матвеевна, как и многие другие в музыкальной школе, не любила эту женщину: она была единственной, кто работал исключительно ради удовольствия, а не за зарплату, поэтому секретарша директора втайне порадовалась, что ей, похоже, грозят неприятности с налоговой службой.

– К сожалению, – ответила Екатерина Матвеевна, взглянув на расписание, висевшее на стене, – у Красавиной сегодня выходной. Но она будет завтра с одиннадцати утра.

– Большое спасибо, – поблагодарил ее вежливый голос. – Тогда я перезвоню.

Через час после этого разговора в магазин «Ланком», что на Невском проспекте, вошла молодая женщина. Продавщицы, бездельничающие у прилавков в столь ранний для наплыва посетителей час, с интересом принялись ее разглядывать. Дама отличалась приятной внешностью, но одета была скромно – вряд ли она часто отоваривается в таких магазинах, как этот! Женщина беглым взглядом окинула прилавки.

– Дайте мне, пожалуйста, четыре туши, по две помады каждого тона вот отсюда, – она ткнула пальцем во вращающуюся витрину, – пять коробочек румян, пять – пудры и несколько флаконов духов на ваш выбор.

У девушки, к которой она обратилась, отвисла челюсть. Она не пошевелилась, и тогда покупательница, поняв, что вызвало замешательство продавщицы, вытащила из дорогого кожаного кошелька золотую карту «Виза». Опомнившись, продавщица кинулась вытаскивать косметику, которую выбрала посетительница.

* * *

Школьный звонок играл «Болеро» так громко, что Екатерина Матвеевна сморщила нос и прикрыла уши ладонями. Слава богу, дети разбегаются по домам – это звонок с последнего урока! Она встала и включила чайник в розетку: сейчас придут ее приятельницы-учительницы, и они спокойно посидят в тишине, попьют чаю с вареньем и поболтают. Она любила это время суток: домой идти не хотелось, а директор ушел, и можно расслабиться. Через несколько минут появились женщины, которых она ждала. Две – примерно ее возраста, одна совсем молоденькая, лет двадцати пяти. Все чинно расселись на стульях вокруг письменного стола, с которого Екатерина Матвеевна предусмотрительно убрала бумаги, и принялись чаевничать. О чем разговаривают учителя? Конечно же, об учениках. Иногда тема менялась, и кто-нибудь начинал делиться семейными проблемами. Очередь дошла до Екатерины Матвеевны, и она только-только собралась поведать приятельницам о скандале между дочерью и зятем, как вдруг дверь распахнулась, и в комнату ввалилась женщина в искусственной шубе и теплом пуховом платке. В руках она держала хозяйственную сумку. Несмотря на дешевенький прикид, нельзя было не заметить, что женщина молода и привлекательна. Она широко улыбнулась присутствующим и выпалила:

– Здравствуйте, девушки, а кто из вас Анастасия Красавина?

Дамы переглянулись.

– А… а ее нет, – сказала самая молодая. – У нее выходной.

Гостья огорченно всплеснула руками.

– Да как же так, мы же договаривались, что я сегодня приду! – воскликнула она. – Я же в такую даль ехала!

Незнакомка выглядела настолько огорченной, что учительницы прониклись сочувствием.

– А что вы хотели? – спросила Екатерина Матвеевна: надо же, уже второй раз за сегодняшний день кому-то нужна Анастасия Красавина! – Может, мы чем поможем?

– Да вы присядьте, – предложила ее подруга, Клара Степановна, преподавательница сольфеджио. – Хлебните чайку, а то замерзли небось, на улице-то просто дубак!

Гостья принялась разматывать платок. Когда она разделась, женщины подвинули стулья так, чтобы она тоже могла присесть, и Екатерина Матвеевна налила ей чаю.

– Как нехорошо получилось! – сокрушенно покачала головой незнакомка. – Надо же, она ведь так просила, чтобы именно сегодня…

– Что – сегодня? – спросила молоденькая учительница.

– Да вот же! – Вскочив, молодая женщина схватила сумку и вывалила на стол кучу косметики. – Просила принести побольше, чтобы было из чего выбирать!

Женщины с интересом рассматривали лежащие перед ними сокровища. Екатерина Матвеевна взяла в руки баночку крема и прочитала: «Ланком».