Через двадцать минут Алекс уже нес к машине большой чемодан, а она шла позади с сумкой поменьше.

Только оказавшись в машине рядом с ним, Джоржина почувствовала себя в безопасности. В голове снова звучал голос Боба.

– Он говорил со мной, но это скорее какой-то утробный шепот, чем настоящий голос. Я не уверена, что смогу его узнать, если он заговорит нормально.

– Надеюсь, тебе больше не придется слышать его голос, пока мы не наденем на него браслеты. Я больше не хочу, чтобы ты с ним говорила.

– Не валяй дурака. Я обязательно должна снова поговорить с ним.

– Джоржина, он напал на тебя.

– Да, я понимаю. Ты прав.

– После того как он заставил тебя зайти так далеко, я испугался, что ты не выдержишь.

Джоржина хмуро уставилась в окно, вспоминая болезненный разговор.

– На какой-то миг я тоже так подумала. Но оказалось, достаточно просто побыть одной. К утру я была бы в полном порядке.

Алекс промолчал, у нее создалось впечатление, что он не очень-то ей верит. Однако в себе она не сомневалась.

Остаток пути они ехали молча. Джоржина не знала, что творится у него в голове, у нее же снова и снова вертелось воспоминание о том, как сильные руки схватили ее, а над ухом раздался жуткий дьявольский шепот. Она боролась изо всех сил. Но он гораздо сильнее. Еще минута или две, и он бы ее утащил.

Господи, да когда же она согреется? От прикосновений убийцы все ее существо сковал ледяной холод, которому, казалось, нет конца.

Когда Алекс открывал гараж, Джоржину охватило беспокойство. Входя в дом, она возвращалась в счастливое прошлое, наполненное страстью, а под конец болезненным ощущением собственной несостоятельности. И все же здесь она чувствовала себя защищенной. Дом на сигнализации, Алекс не позволит опасности снова приблизиться к ней.

– Я отнесу твои вещи в гостевую комнату.

Джоржина пошла за ним и с удивлением отметила, что с того дня, когда она ушла, кухня практически не изменилась. В гостиной по-прежнему та же мебель. Он даже не стал убирать их свадебную фотографию.

– Ты знаешь, где что лежит, а если чего-то не найдешь, скажи мне. Как насчет кофе?

– Честно говоря, мне больше всего нужна горячая ванна и долгий сон. – Ей не хотелось сидеть за столом и вспоминать события этого вечера, нужно было просто согреться и успокоиться.

Спать без сновидений, ночных кошмаров с Бобом или сценами из детства, проснуться снова готовой к работе, которая вернет душевное здоровье.

– Почему бы нам не пожелать друг другу спокойной ночи? Уже поздно, поговорить можно завтра утром по дороге на работу.

Александр ненадолго задумался, потом кивнул:

– Тогда спокойной ночи. Увидимся утром.

– Спокойной ночи, Алекс. И спасибо за то, что оказался в нужное время в нужном месте.

– Не за что.

Джоржина закрыла дверь, будто хотела отгородиться от его улыбки, от которой вдруг почувствовала себя как-то неуверенно.

Открыла чемодан, быстро повесила то, что должно висеть, убрала белье в ящик комода.

Не думай о том, что могло произойти, если бы не Алекс. Не думай о прошлом и о том, что причиняет боль. Просто забудь обо всем и иди в ванную.

Она взяла ночную рубашку, косметичку с туалетными принадлежностями и направилась в ванную. К хозяйской спальне примыкала еще одна, и Джоржина не боялась, что Алекс ей помешает.

Пустив воду, она начала раздеваться, торопясь скорее снять блузку и брюки, до которых дотрагивался он. Хотелось быстрее смыть с себя его прикосновения. Она чувствовала их повсюду и желала соскрести. Джоржина шагнула в горячую глубину ванны, легла так, чтобы вода накрыла ее по шею, надеясь растопить ледяной холод, который по-прежнему сковывал изнутри. Закрыв глаза, приказала себе расслабиться, но мысли не слушались. Как он узнал, где она живет? Наверное, так же, как и номер телефона. В департаменте явно имелась течь. Хотя с трудом верилось, что кто-то из сотрудников мог желать, чтобы другого агента похитили или убили.

Насколько она знала, в бюро у нее не было врагов. За пять лет работы она ни с кем не сошлась близко, но всегда старалась держаться приветливо и доброжелательно.

Не думай! Если она не расслабится и не выспится, завтра ей будет грош цена. А хотелось быть во всеоружии. Джоржина не сомневалась: завтра Боб снова с ней свяжется. Его явно развлекало то, что удалось вызвать ее на откровенность.

Поежившись, она поняла: горячая вода не помогает согреться изнутри. Она тут же встала и взяла пушистое полотенце. Вытершись насухо, пригладила влажные волосы и вышла. В доме было темно и тихо, значит, Алекс уже лег.

Она чувствовала себя немного странно в постели гостевой спальни. Раньше Джоржина никогда здесь не спала. В свое время она сама решила выкрасить эту комнату в густые коричневатые тона – казалось, так спальня выглядит уютно. Но теперь это вызывало лишь ощущение холода и одиночества.

– Не думай об этом, – пробормотала она вслух, взбивая подушку. А также о том, что рядом Алекс, с которым она всегда чувствовала тепло, покой и защищенность.

Пойти к нему было бы непростительной ошибкой. Он понял бы все неправильно.

Конечно, она могла сказать, что хочет провести с ним всего одну ночь, забыться и не вспоминать о том, что произошло. Но стоит ей оказаться с ним в постели, он наверняка об этом забудет.

Понимая, что совершает ошибку, Джоржина вышла в темный коридор.

В нерешительности остановилась у двери его спальни, зная, что стоит постучать, и обратной дороги не будет. Она окажется в его постели, будет заниматься с ним любовью. Но прежде чем это произойдет, надо объяснить, что это всего лишь на одну ночь и больше никогда не повторится.

Сделав глубокий вдох, Джоржина постучала.

Сначала Алекс решил, что слабый стук ему померещился, просто потому, что ему этого хотелось. Лишь когда стук повторился более громко, он ответил:

– Входи.

Сердце забилось немного чаще. Слабый свет луны высветил на пороге ее силуэт.

– Я тебя разбудила?

– Нет, у меня сна ни в одном глазу. Тебе что-нибудь нужно?

– Мне нужен ты.

Она говорила решительно. Он почувствовал, как болезненно сжалось сердце.

– Я твой, Джоржина, всегда был твоим, когда ты этого хотела.

Она продолжала стоять, будто взвешивала возможные варианты.

– Алекс, это только на одну ночь. Я хочу тебя использовать. Но только сегодня. Я не собираюсь возвращаться к тебе.

Конечно, он хотел услышать совсем не это. Но желание было таким сильным, что он согласился на любые условия.

– Значит, ты хочешь воспользоваться мной всего на одну ночь?