Еще два дня прошли спокойно и безмятежно. Мы шли себе и шли по тенистому лесу, наслаждаясь хорошей погодой и свежеобретенной крепостью собственных ног. По вечерам разбивали лагерь, готовили ужин, болтали и расползались по спальным мешкам, вполне довольные собой, друг другом и жизнью в целом.

Я меж тем диву давался: вроде бы мне рассказывали, что Муримах не просто обитаемый, а густонаселенный остров, — и куда же все подевались, хотел бы я знать?! Не то что города или селения, мы даже избушки лесника ни разу не увидели. И вообще никаких следов человеческого присутствия, даже птицы здесь были такие непуганые, что из-под ног взлетать не спешили.

Я как раз успел свыкнуться с мыслью, что кроме нас четверых нет больше живых существ во Вселенной, когда за пару часов до заката и, соответственно, четвертого привала лесная тропинка, по которой мы шли, незаметно превратилась в дорожку, вымощенную мелкими желтыми кирпичиками — совершенно ясно, что без человеческого вмешательства тут не обошлось.

— О, да это же Желтая дорожка! Кажется, я знаю, куда мы пришли, — обрадовался Гуриг. — Сам я тут никогда не был, но отец рассказывал, что однажды ночевал у какой-то забавной муримахской ведьмы. Никакой Очевидной магии, настоящая лесная колдунья: варит зелья из трав, разговаривает с дикими зверями и выращивает цветы на камнях одним прикосновением руки. Если эта дорожка по-прежнему ведет к ее дому, можно попробовать попроситься на ночлег. — Король мечтательно вздохнул. — Может, у нее найдется какое-то подобие ванной комнаты? Ну или хоть бочка с горячей водой…

До сих пор Гуриг стоически переносил тяготы походной жизни; прежде мне и в голову не пришло бы, что абсолютный монарх богатейшей страны этого Мира способен так легко обходиться без привычных удобств. Однако он преспокойно умывался в ручьях, закусывал сухари лесными ягодами, спал не переодеваясь, по утрам вскакивал первым и кипятил воду, чтобы приготовить нам травяной чай по старинному семейному рецепту, — словом, служил мне живым примером и немым укором. Если бы не он, я бы еще в первый день взвыл: «Где мои четыре бассейна с ароматной водой, мягкая кровать, камра и амобилер?!»

Это я к тому, что упоминание о горячей воде возбудило меня чрезвычайно. Я ни о чем больше думать не мог.

«Забавная муримахская ведьма» оказалась миниатюрной красоткой, больше похожей на сельскую старшеклассницу, чем на лесную колдунью. Темно-каштановые волосы, зеленые глаза, густые брови, тонкий овал лица, неулыбчивый, но по-детски нежный рот. Невозможно было поверить, что она водила знакомство с покойным Королем; я все ждал, что сейчас выяснится — она просто к бабушке на каникулы приехала. Однако нет, девица вела себя как хозяйка дома и, надо понимать, действительно ею была.

Юная леди поглядела на нас исподлобья, нахмурилась, как похмельный полицейский при виде подгулявших студентов, не слишком любезно буркнула что-то вроде «вижвасканяву», но в дом все же пригласила. Усадила за стол и сама уселась напротив, подперев подбородок кулаками. Глядела выжидающе, дескать, что дальше-то?

Обстановка в ее хижине вполне соответствовала моим представлениям о жилищах лесных колдунов: половицы поросли травой, окна были затянуты паутиной, а из-под колченогого табурета пробивалось самое настоящее юное деревце. Теоретически, интерьер вполне в моем вкусе, но я томился дурными предчувствиями: ванной в таком доме явно не было места.

Мы угостили хозяйку остатками дворцового печенья и моим шоколадом, который произвел на нее неизгладимое впечатление. Старались оплатить гостеприимство самой ценной в глухомани валютой: болтовней. Отдувался, собственно, Магистр Моти, который долго и обстоятельно пересказывал маленькой ведьме столичные новости, а заодно излагал историю нашего путешествия — вымышленную, разумеется. Дескать, мы — придворные умеренно высокого ранга, прибыли на Муримах, чтобы осмотреть здешние леса и придумать приятный, необременительный прогулочный маршрут для Короля, который — да будет вам известно, незабвенная! — скоро заявится на остров с официальным визитом и мечтает побывать в самых потаенных, необжитых уголках этой прекрасной земли.

— Да уж, обжитыми наши края не назовешь, — согласилась лесная колдунья, хмуря густые брови. — Только, боюсь, нечего здесь делать Королю. Места глухие, жилья человеческого не отыщешь, да и радуг тут почти не бывает. Когда-никогда… То ли дело на Туманном Побережье!

— Такова уж Королевская блажь, — вмешался Гуриг. — Наше дело маленькое. Нам велели, мы делаем. Впрочем, возможно, Король и передумает: он же у нас молодой еще, в голове ветер, вот и меняет порой решения по дюжине раз на дню. Муримах — большой остров, заранее не угадаешь, куда его понесет.

Он только что не попискивал от удовольствия, наговаривая на собственное Величество.

— Да, остров не маленький, — рассеянно подтвердила наша хозяйка. И тоном обиженного, всеми покинутого ребенка добавила: — А толку-то? Народу вроде много, а гости здесь у меня раз в дюжину лет появятся — считай, повезло. Все сиднем по домам сидят, ленятся задницу от лавки оторвать. Только и радости, если чужаки, вроде вас, объявятся. Вас хоть любопытство по нашим лесам гоняет…

— Скучно вам тут? — сочувственно спросила леди Лаюки.

— Не слишком весело. А что делать? Перебираться отсюда мне никак нельзя: место еще моими прабабками насижено. Где я такое найду? Да и новый дом мне одной не под силу построить. Так что ж теперь, перед здешними гномами да оборотнями юбки задирать: дескать, помогите! Еще чего не хватало…

Я был почти шокирован ее последним замечанием, но спутники мои не обратили на болтовню лесной колдуньи особого внимания. Очевидно, лишь я, иноземный дикарь и варвар, мог так удивляться сущим пустякам.

Мы не зря буривухами заливались, развлекали заскучавшую в глухомани лесную колдунью. Труд наш получил наивысшую награду. Часа полтора спустя хозяйка наконец предложила нам помыться с дороги. Сказала, ее это совершенно не затруднит, воду-то греть не надо: за домом бьет горячий источник и устроена купальня.

Нам, как я сразу сообразил, крупно повезло. Купальня — это гораздо лучше бочки с горячей водой, о которой я еще недавно думал с таким вожделением. На лицах моих спутников было явственно написано предвкушение грядущего блаженства, ноздри наши дрожали от нетерпения.

Ведьма торжествующе улыбнулась, поставила на стол кувшин с каким-то ароматным отваром и вышла поглядеть, все ли в порядке с купальней. Обещала, что скоро нас позовет.

Как только за нею закрылась дверь, леди Лаюки сграбастала кувшин, подозрительно понюхала его содержимое, поморщилась, пожала плечами, сделала глоток, потом еще один. Прислушалась к ощущениям, подумала, наконец неохотно констатировала:

— Ну, вроде можно пить. Хотя я бы все же советовала воздержаться. Кто знает, что у этих лесных колдунов в голове делается? По-моему, они хлеб испечь не могут, не подмешав в муку какого-нибудь зелья, — не со зла даже, просто иначе не привыкли.

Я сперва удивился: с какой это стати она кувшин отобрала на экспертизу? Ишь раскомандовалась! Только потом вспомнил: Лаюки как-никак личный телохранитель Короля, кому, как не ей, подозрительное питье пробовать и журить нас за легкомыслие.