давали возможность этой стране контролировать сложившийся на севере Европы баланс сил. И если в Польше очередного короля выбирали, король Швеции был фактически самодержцем с достаточно декоративным риксдагом, представлявшим все сословия страны.

Была еще одна причина, по которой избранный в 1697 г. на польский трон Август II стремился «обуздать имперские амбиции» Швеции. Этот саксонский курфюрст был настолько непопулярен в избравшей его королем Польше, что был рад любой возможности развязать внешнюю войну, которая отвлекла бы внимание его славянских подданных от внутренних проблем. Король был настолько уверен в победе, что даже предпринял шаги к тому, чтобы обеспечить себе все почести от ожидаемой победы, о чем делился со своим телохранителем-немцем, привезенным им из Саксонии. Но и польскому королю, и русскому царю еще только предстояло узнать, что, несмотря на свой юный возраст, шведский король Карл XII обладал огромным талантом в военном деле, а также командовал самой сильной, дисциплинированной и хорошо обученной армией на севере Европы[77].

Всего за одну блестяще проведенную кампанию Карл XII сначала высадил 15-тысячный десант под Копенгагеном и вывел Данию из войны, а затем перебросил армию под Нарву, которую осаждала русская армия. Внезапно атаковав, Карл XII нанес ей поражение в ноябре 1700 г. Петр I в это время находился в Новгороде с целью ускорения доставки подкреплений. Одержав победу под Нарвой, 18-летний шведский король направился против Августа II, который в это время безуспешно осаждал Ригу. Война против Августа II, поддерживаемого русскими, продолжалась до 1706 года. В Польше одни поляки воевали на стороне Августа II, другие за Станислава Лещинского, послушную марионетку Карла II Шведского.

Но никогда гений русского царя Петра Великого не проявлял себя в таком блеске, как после злосчастных событий Нарвы, где русские потеряли около 8 тыс. убитыми и 145 орудий, а шведы около 3 тыс. «Шведы, — повторял он вновь и вновь, — скоро научат нас воевать». Он собрал и вооружил новую армию[78]. Он попытался защитить интересы свергнутого Августа II, отправив ему в помощь 20 тыс. солдат, но Карл сокрушил объединенную армию в битве под Альтранштадтом (1706)[79]. Теперь под угрозой оказались даже собственные владения Августа, который для того, чтобы спасти свои земли в Саксонии, был вынужден официально отказаться от притязаний на польский трон в пользу Лещинского. Тем не менее Петр I решил продолжать борьбу.

В долгой войне с участием России, Польши и Швеции успех неизменно сопутствовал армиям Карла XII (автор недостаточно глубоко изучил тему — см. примеч. ред.). В тот момент успехи шведов достигли своего пика. Для историков нашего времени очевидно, что решение «сумасшедшего монарха» избавиться от угрозы со стороны России и его влияния в Польше посредством удара в самое сердце обширной империи было больше, чем военная авантюра. Успех такого замысла гарантировал бы вновь приобретенные шведские владения по берегам Балтики и закладывал прочные долговременные основы под стратегическую цель Карла XII, которая сейчас более чем ясна, — превратить Швецию в гегемона Северной Европы.

Но за те семь с небольшим лет, что прошли после битвы под Нарвой, когда Карл XII в январе 1708 г. решил начать поход на Москву, он значительно растратил людские и другие ресурсы страны[80]. Ряды ветеранов в полках, унаследованных от своего отца, Карла XI, пришлось разбавить наемниками и новобранцами. Юношеская гордыня и упрямство заставили Карла XII избавиться от опытных министров, мудрые советы которых так помогали ему успешно управлять страной в первые годы после восшествия на престол. Карл XII мог бы заключить выгодный для себя мирный договор, которого добивался Петр I, чтобы провести в жизнь свои планы по проведению реформ в России. Тем не менее шведский король продолжал активно готовиться к новой кампании.

Перед лицом надвигавшейся угрозы со стороны Швеции по приказу Петра I были призваны 20 тыс. казаков. Царские посланцы обнаружили, что население в казачьих станицах было близко к открытому бунту. Недавно был введен новый налог на сумму 70 копеек (немалые по тому времени деньги) на каждого казака, за исключением тех, что несли военную службу. Этот акт восприняли как вопиющее нарушение всех тех прав, что были гарантированы казакам в то время, когда они решили добровольно войти в состав России. А в планах Петра провести перепись населения Украины казаки видели лишь намерение обложить их новыми податями и сделать еще более трудными условия военной службы.

Таким образом, наступая на привилегии жителей Украины, Петр возбудил недовольство как среди казаков, так и среди неказачьего населения этих территорий. Впервые оба этих слоя испытали на себе тот же подход, что и к презираемому ими «мужицкому» населению Великороссии, крепостным управленческого класса, одобрившего петровские реформы. Как казачий гетман, Мазепа в течение многих лет привык к тому, что ему воздаются почести, как главе отдельного государства. Уверенный в том, что Петр I испытывает к нему расположение, которое царь демонстрировал со времен осады Азова, он ожидал, что в своем пожилом возрасте (в 1708 г. ему исполнилось 64 года) будет просто пожинать все те блага, что давал его выгодный пост. Теперь же обстоятельства вынуждали его принять одну из сторон в борьбе, в результате которой казачьи территории испытают на себе еще более сильный гнет со стороны Русской империи. Оказавшись в столь сложном положении, он прибег к испытанной веками уловке. Несмотря на то что до сих пор всем казалось, будто полвека военной службы лишь незначительно отразились на ветеране-гетмане, после того как он получил вызов от Петра I, стало очевидно, что годы и болезни берут свое. Теперь Мазепа все чаще либо лежал в постели, либо сидел в большом кресле в окружении подушек. Гетман принимал только самых приближенных казаков и лишь затем, чтобы выслушать соболезнования и слабым голосом больного человека отдать распоряжения. Во искупление прошлых грехов он начал строить большую церковь, а всем своим бывшим компаньонам наставительным голосом заявлял, что «все его помыслы сейчас полностью сосредоточены на жизни вечной».

Тем не менее, со всем старанием выполняя обязанности гетмана, Мазепа, казалось, прилагал все усилия, чтобы обеспечить затребованное царем количество новобранцев. Последние были отданы под командование казачьего полковника по имени Апостол. Несмотря на то что от имени Мазепы, как казалось, проводились все необходимые мероприятия, а сам он как бы усердно готовился противостоять шведскому вторжению, одновременно не менее активно велись переговоры с посланниками Карла. Шведский монарх легко пошел на то, чтобы предложить казакам автономию для Украины. Мазепе же был гарантирован пост главы нового государства, и гарантом здесь выступала армия Карла XII. Наконец, гетман дал согласие начать открытый мятеж против царя. Для того чтобы действовать более решительно и эффективно, он вдруг отказался от роли немощного инвалида и