– А может, ему нужна Эмма? – предположила Реджин. Анника бросила на нее быстрый взгляд:

– Он даже не знает о ее существовании!

– Ты в этом уверена? Анника с силой потерла лоб.

– Куда подевалась Никс, черт побери? – Для предположений время было неподходящее: им необходимо было предвидение Никс. – Еще раз проверь кредитку Эммы. Она делала новые покупки?

Реджин вызвала банковские счета ковена и в считанные минуты получила отчет по операциям с карточки Эммы.

– Записи отстают надень, но тут есть покупки одежды. Может ли она находиться в серьезной переделке, если покупает одежду? И еще ресторанный счет из отеля! Надеюсь, этот жмот, ее ухажер, с ней расплатится?

– А зачем Айво могла понадобиться Эмма? – поинтересовалась Люсия. Она привычно ударила по туго натянутой тетиве своего лука, как делала всегда, когда обдумывала варианты. – Даже если она последняя женщина-вампир, она не чистокровка!

– Если рассуждать логически, то, вероятнее всего, это Мист, – сказала Кэдрин.

Анника вынуждена была с ней согласиться. Если вспомнить, как ошеломляюще хороша Мист, то как Айво мог не пожелать ее вернуть?

– И есть еще кое-что, что склоняет чашу весов в пользу Мист, – добавила Кэдрин. – Она не вернулась со своей охоты – и не позвонила.

Итак, вопрос был решен. По крайней мере на данный момент.

– Старайся отслеживать перемещения Эммы. А мы начнем разыскивать Мист.

Реджин осмотрелась, оценивая разрушения, которые претерпело поместье.

– Мне возобновить охранную надпись у ведьм?

– Мистическую защиту можно взломать, как мы все прекрасно знаем. Только одна опека гарантированно надежна. – Анника устало вздохнула. – Придется призвать древний бич.

И духам придется платить той валютой, которую они потребуют.

Реджин вздохнула:

– Проклятие! А я успела привязаться к своим волосам!

Сумерки опускались на южную Шотландию, отбрасывая последние блики света на гостиницу. Эмма спала, а Лахлан сидел на кровати рядом с ней, допивая очередную чашку кофе.

Он намеренно заполнил большую часть дня делами, чтобы не спать. Теперь он устроился на кровати рядом с ней, оставив на себе только джинсы. Он читал один из современных романов из гостиничной библиотеки и вполуха слушал новости. Он даже мог бы чувствовать полное умиротворение – если бы прошлой ночью Эмма отдалась ему.

Но этого не случилось.

К тому моменту, когда они добрались до гостиницы в конце ночи, Эмма была в полубессознательном состоянии от усталости и даже не протестовала, когда он раздел ее до нижнего белья и сел с ней в ванну. Конечно, ему снова пришлось бороться с невыносимо сильным желанием. Но, как это ни удивило его самого, он не стал наказывать ее за это.

После ванны он ее вытер, надел на нее ночную сорочку (малышка опять попросила его рубашку!) и уложил в постель.

Взглянув на шторы, Лахлан не увидел под ними света. Прошлые две ночи Эмма просыпалась точно на закате. Не было ни зевоты, ни потягиваний: она просто открывала глаза и грациозно поднималась, моментально проснувшись, словно возрождаясь к жизни. Лахлан вынужден был признаться, что это непривычное свойство кажется ему… странным. Конечно, ему прежде не случалось такого видеть: в прошлом любой вампир, спавший в его присутствии, никогда больше не просыпался.

Еще секунда – и ее глаза откроются. Лахлан отложил книгу, чтобы не пропустить это зрелище.

Солнце село. Шли минуты. Эмма по-прежнему продолжала спать.

– Вставай! – приказал Лахлан, потеребив ее за плечо. Она не отреагировала – и он встряхнул ее сильнее. Им пора отправляться в путь. Он рассчитывал этой ночью приехать в Кайнвейн.

Эмма уютно закуталась в одеяле.

– Дай… мне… поспать.

– Если ты сейчас же не встанешь, то я сорву с тебя всю одежду и лягу с тобой!

Когда она никак не отреагировала даже на это, Лахлан встревожился – и пощупал ей лоб. Ее кожа оказалась холодной как лед.

Он приподнял Эмму – и ее голова бессильно поникла.

– Что с тобой? Говори!

– Оставьте меня в покое. Мне нужно поспать еще часок.

Он снова уложил ее в постель.

– Если ты больна, тебе надо пить.

Спустя секунду Эмма открыла глаза.

К нему пришло понимание – и его тело окаменело.

– Это от голода?! – взревел он.

Она молча моргала.

– Ты сказала мне, что ела в понедельник. Как часто тебе это нужно делать?

Она не ответила – и он с силой встряхнул ее.

– Каждый день?

Он едва успел выпустить ее плечи – его руки невольно сжались в кулаки. Она была голодна. Его подруга страдала от голода, находясь под его защитой?! Он понятия не имел, что делает…

Проклятие! Он не в состоянии о ней заботиться! Она не только голодала два дня – понятно, что он не пускал ее охотиться, – но ей необходимо находить жертву, чтобы пить каждую ночь! Им придется проходить через это еженощно…

Неужели она убивает каждый раз, как это делают все вампиры?

– Почему ты мне не сказала?

Ее глаза снова начали закрываться.

– Чтобы вы могли заключить со мной еще один «договор»?

Может ли он допустить, чтобы она выпила его кровь? В его клане давать кровь вампиру считалось позором и осуждалось, как самое грязное дело. Даже если оборотень сделал это не по своей воле, ему приходилось испытывать ужасный стыд. Но разве у него есть выбор? С тяжелым сердцем Лахлан сказал:

– Отныне ты будешь пить только мою кровь.

Его ни разу не кусал вампир. Деместриу обсуждал такой вариант, спорил со своими старейшинами относительно этого решения. Почему-то в конце концов он отказался от этой мысли и предпочел вместо этого подвергнуть Лахлана пытке.

– Нельзя пить из вас, – промямлила она. – Нельзя прямо из источника.

– Что? Мне казалось, что твои родичи получают от этого наслаждение.

– Никогда не делала такого. Невероятно.

– Ты никогда ни из кого не пила кровь? Никогда не убивала?

Она посмотрела на него с мукой. Его вопрос больно ее ранил.

– Конечно, нет!

Она не хищница? Ходили слухи о небольшом отряде мятежных вампиров, которые не убивают. Конечно, сам Лахлан этому отказывался верить. Как их называли? Воздерживающиеся? Неужели она из таких? Но он тут же нахмурился:

– Тогда откуда ты брала кровь?