И тут внезапно она услышала свое имя.

Регина замерла. Нет, по-видимому, это ей просто почудилось.

Как она ни вслушивалась, сквозь шум дождя она могла разобрать лишь завывание ветра, если только это не был вой волков. Тщетными были и ее попытки разглядеть дорогу — водная пелена закрывала все вокруг. Опустив голову, Регина обхватила руками плечи, пытаясь хоть как-то согреться.

— Элизабет!

Кто-то определенно звал ее, и, если слух ее не обманывал, этим «кто-то» был Слэйд. Регина вскочила, готовая бежать на зов.

Голос приближался.

— Слэйд! Слэйд! Я здесь!

Впереди мелькнул огонек. Раскачиваясь, этот огонек двинулся к ней. Регина подалась вперед.

— О, Слэйд!

Человек, сидящий на лошади, возник из темноты подобно материализовавшемуся из пустоты призраку, или, скорее (не преминула уточнить про себя Регина), он напоминал мифологического кентавра.

Спрыгнув на землю, Слэйд стремительно двинулся навстречу девушке: свет фонаря, который он держал в руке, был настолько ярким, что на мгновение ослепил ее.

И тут Регина почувствовала, что не может сделать даже шага. Прислонившись к стволу дуба, она зарыдала, не в силах больше сдерживаться.

Слэйд с силой схватил ее и сжал своими мощными руками. Это нельзя было назвать объятиями. Он казался разъяренным. Но Регине было все равно.

Она лишь попыталась вытереть бегущие по щекам слезы.

Слэйд спас ее снова, и в эту минуту она испытывала невероятную радость избавления от грозящей опасности.

— Разве я не говорил тебе, что в горах много волков и горных львов?

— Волков и львов?

— Да! — Он снова сжал ее плечи. — Боже! Да ты насквозь промокла!

Только тут Регина почувствовала, что никак не может унять дрожь. Слэйд быстрым движением скинул с себя пончо, жилет из толстой кожи и хлопковую рубашку. Регина в изумлении следила за ним широко раскрытыми глазами и, казалось, даже забыла о холоде. Она испытывала что-то похожее на восхищение от того, каким стройным и мускулистым предстало перед ней тело Слэйда — оно буквально излучало силу и мощь.

Снова натянув кожаную жилетку, Слэйд бросил на свою подопечную мрачный взгляд, отнюдь не предвещавший ей легкой жизни.

— Снимай свою одежду.

Регина решила, что ослышалась.

— Что?

— Снимай одежду, пока не простудилась. Наденешь мою рубашку.

Какое-то мгновение она обдумывала эти слова.

— Ты шутишь?

— Ну уж нет, мне совсем не до шуток. — Видя, что она продолжает стоять неподвижно, Слэйд начал поспешно расстегивать ее пуговицы. Регина не успела и глазом моргнуть, как он уже расстегнул ее жакет и стянул его с плеч.

— Что ты делаешь? — выкрикнула она, отталкивая его руки, готовые проделать ту же самую процедуру с ее потяжелевшей от воды юбкой.

— Надеваю на тебя сухую одежду, — бросил Слэйд, стаскивая с нее блузку. — Не трать времени на пререкания, не поможет.

— Я никогда этого не сделаю! — выкрикнула Регина, закрывая грудь обеими руками и пытаясь отступить назад. Однако в спину ей уперлась толстая ветка.

Его руки уже потянулись к ее корсету. Регина уцепилась за запястье Слэйда с неведомо откуда взявшейся силой.

— Не смей! — Это прозвучало очень грозно. Как бы холодно ей ни было, она никогда не предстанет перед посторонним мужчиной раздетой. К тому же, если бы он действительно заботился только о ее здоровье, он непременно отвел бы взгляд в сторону.

Слэйд остановился лишь на миг, потом равнодушно произнес:

— Ты не первая женщина, которую я видел обнаженной.

Регина вздрогнула. Эти слова ее совсем не успокоили.

Она подалась в сторону, как никогда полная решимости остаться одетой.

Но на этот раз Слэйд даже не пытался спорить. Он просто повернул ее к себе спиной и с силой разорвал корсет на две части. Завязки лопнули одновременно с возгласом изумления Регины. Похоже, он был мастером в искусстве освобождения женщин от одежды. Почему-то Регину очень больно кольнула эта мысль. Тем не менее она не прекратила своего сопротивления. Извиваясь, как угорь, Регина вцепилась в свой корсет, всячески мешая Слэйду расшнуровать его до конца. Когда ее противник наконец справился со своим делом, они оба были красными от борьбы и тяжело дышали.

— Стой! — выкрикнула Регина. На ней оставалась лишь шелковая сорочка, и она буквально ощущала взгляд Слэйда на своем теле. — Хватит! Я и так сняла достаточна! — Чуть подумав, она добавила:

— Ну пожалуйста.

— Ты должна снять мокрую одежду, пока не схватила воспаление легких. Я не буду смотреть.

От этих слов Регина пришла в ярость:

— А почему ты должен смотреть? Верни одежду!

Но вместо этого Слэйд сунул ей свою смятую рубашку.

— Снимай то, что осталось, и надень вот это.

Регина презрительно прищурилась, не выражая никакого желания исполнять приказание. От ярости ей было трудно дышать.

— Нет!

— Мне это нужно меньше, чем тебе, — буркнул Слэйд.

Регина застыла, обдумывая его слова, и Слэйд моментально воспользовался ее нерешительностью, схватившись за сорочку. Раздался треск — тонкая ткань лопнула.

Какое-то мгновение Регина ошеломленно пыталась понять, что произошло. Затем поспешно прикрыла грудь руками. Она была слишком изумлена происшедшим, чтобы произнести хотя бы слово. Ей не верилось, что Слэйд осмелился это сделать.

К ее удивлению, на лице Слэйда отразилось смущение.

— Я не хотел ее рвать, я всего лишь хотел снять с тебя одежду.

Регина стояла неподвижно, одной рукой прикрывая грудь, а другой — голый живот. В ней все больше крепло подозрение, что Слэйд просто стремится воспользоваться ее беззащитностью. Представив себе картину того, что он может с ней сделать, она вздрогнула.

— Элизабет, я просто…

— Нет! — пронзительно выкрикнула она. — Я не желаю знать, чего ты хотел или намереваешься сделать! Взгляни на то, что ты уже сделал! Как ты мог? Как ты можешь так со мной обращаться?

Кровь бросилась ей в лицо.

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, затем одновременно отвели взгляд.

— Извини. Ты права. — Он набросил на ее плечи свою рубашку; Регина прихватила ее одной рукой, не отрывая другую от груди. — Ну, надевай же. Я завернусь в одеяло из моего седельного вьюка.

Регину продолжала бить дрожь уже не только из-за холода. Она стояла полуобнаженной перед посторонним мужчиной, и этот мужчина видел ее грудь. Благодарение Богу, что он сейчас сделал шаг назад из круга, освещаемого фонарем, и растворился во мраке.