- Сможешь. Я буду наставлять тебя в сновидениях...

- Дальше.

- Дальше, закричал во сне Арам - и я проснулась. Успокоив его, я снова заснула. Я надеялась забыть этот сон, как забывала все до этого, но сейчас я вспомнила его весь еще четче и подробнее. Но сон есть сон...

- Я хоть и не верю в Ипполиту,- после долгого молчания сказал Ликоп,- я верую своим богам, но думаю, что это не просто сон. Что будем делать, Лота?

- Надо молчать о нем,- сказала Лота.- Если о поясе узнают наездницы, они выломают двери храма. И не увидев там пояса, растерзают тебя, Мелета.

- Все может быть,- подтвердил отец - Дочери Фермоскиры и раньше были дикими и глупыми бабами, а теперь они одичали совсем.

- Не верю в это,- сказала Мелета.- Разве мы были дикими в те времена? А вдруг пояс есть в самом деле. И богиня накажет меня за сокрытие ее приказа?

Ликоп был мудр, но он был суеверен. И потому сказал:

- Допустим, пояс в храме, а тебя сделают Верховной. Ты согласишься?

- Неплохо бы...

- Ну и дура! Мы с матерью ни за что не согласимся на царство, а ты без нас...

- Почему, ты говоришь, без моего согласия? Я бы тоже была не против венца Фермоскиры. Да и ты мне надоел - провонял тухлой рыбой. А если царем...

- У бабы волос долог, а ум короток. Если амазонки узнают про пояс, они, как одна, завтра же вскочат на коней, приедут на агору и потребуют от венценосной Лоты: «Веди на грабеж!» И ты поведешь? У нас тридцать тысяч освобожденных рабынь, их амазонки под остриями копий сгонят в рабство, и начнется война внутри Фермоскиры. Грабить селения будет недосуг.

- Такова жизнь, Ликоп. Есть рабы, есть цари, и не нам менять рабство на свободу.

- Почему не нам?! Кто-то должен начинать. Вот мы все соберемся на хутор. Но твои же подруги с поясом богини прискачут туда, заберут всех и отправят на каменоломню.

- Родители, не спорьте! - Мелета поднялась из-за стола.— Ведь, повторяю, это был только сон. И мы про него никому не расскажем.

- А что, если твоей напарнице приснилось это же?- спросила Лота.

- Дура, как есть дура,- Ликоп сплюнул в сторону и пошел одеваться.

- Ну, смотри, отец,- весело заметила Мелета.- Вот станет мама царицей - она тебе это припомнит.

На площадке около двери в комнату, где спал Арам, отец сказал Лоте:

- Этот сон погубит нашу девочку. Ей надо запретить...

- Она вся в тебя. Упряма, как ослица.

- Тогда помоги ей войти в храм. Пояса там, конечно, не окажется.

- Но нас разорвут тогда?

- Подготовь пути отхода. Там, кажется, есть тайный выход.

Вслед за мужем ушла Лота, сославшись на «срочные дела»

в городе. Мелете она сказала:

- Ты сиди дома. Четвертые сутки как в городе, а мужу не подарила и дня. Если любишь - побудь с ним.

Мелета подошла к кровати, где лежал муж. Арам уже проснулся и просящим голосом тихо произнес:

- Опохмелиться бы...

Мелета сходила за вином, поднесла мужу кружку, сказала:

- Только не лей слезы. Не терплю плаксивых мужиков.

- А каких терпишь? Олухов? - хмель, видимо, сразу ударил в голову, Арам выкрикнул: - Где была всю ночь?

- Уж не ревнуешь ли, дорогой? Я спала рядом с тобой. Не моя вина, если ты постоянно пьян.

- О, боги! - плачущим голосом воскликнул Арам. - Ты за одно утро наврала столько, сколько не врала за всю свою жизнь. Этого тебе мало?

- Ты слышал разговор?

- Двери были не закрыты, а я не спал почти всю ночь. Я ждал тебя, а ты пришла только на рассвете... Вся в пыли, в паутине. Ты нахально врала про сон. Ты не могла его видеть, ты же всю ночь блудила, а не спала.

- Теперь мне пора воскликнуть: «О, боги!»

- Не думай — я не вправе ревновать, я потому и пью, что боюсь остаться в постели с тобой наедине...

- О чем ты?

- Помнишь, на хуторе утром мы купались на плотине?

- Как мне не помнить. Ты так крепко обнял меня, обнаженную...

- Тогда я испугался, как никогда в жизни.

- Чего испугался?

- Того возбуждения, которое возникает при объятьях, не было. Я понял, что пропил мужскую силу. Понимаешь, пропил! И ты это поняла! И вчера пошла к другому мужику. Не ко мне, к другому, к молодому и сильному! И я не вправе...

- Не говори больше ничего,- Мелета закрыла ладонью рот мужа.- Сейчас я расскажу, где я провела всю ночь. Я была в храме.

- Снова ложь! Как ты туда проникла?

- Через подземный ход. Я стояла около Кумира Девы, а на бедрах Ипполиты сверкал алмазами волшебный пояс!

Арам, казалось, сразу протрезвел:

- Значит, это был не сон! И ты говорила с Девой!

Арам соскочил с постели, пробежался из угла в угол комнаты, он ерошил пальцами свои густые волосы, и, не ожидая утвердительного ответа жены, заговорил:

- Непременно надо, чтобы об этом узнали все. И тогда изменится жизнь города...

- В лучшую ли сторону, Арам? Вот что я захотела бы знать.

- Конечно, в лучшую! Люди обретут уверенность, мы с тобой будем жить во дворце Атоссы...

- И ты будешь иметь много вина.

- Не смей так говорить, Мелета! Я брошу пить, и пусть меня убьет первая амазонка, которая увидит меня пьяным.

- Значит, я должна идти в город и рассказать о сновидении?

- Самой неудобно. Надо, чтобы амазонки сами пришли к тебе и спросили...

- Может, послать Тикету - служанку?

- Нет нужды! Твоя мать... Она так спешила в город...

- Ты думаешь, она не утерпит?

- Мужчине и то такую новость не удержать. Ликоп тоже не выдержит. Помяни мое слово - после полудня весь город будет на ногах.

- Будь что будет, милый. А сейчас бай-бай. Я падаю от усталости.

В середине дня, когда солнце встало в зените, город начал все более и более оживляться. То там, то здесь на улицах стали появляться верховые амазонки. Они проносились по каменным мостовым улиц, как ураганы, вздымая тучи опавших листьев, появлялись и тут же исчезали в переулках. Все больше и больше сновало по улицам и площадям торопливых пар. Это были простые мужики и олухи с женами, пробегали амазонки с копьями и мечами. Часто встречались повозки со скарбом, тачки с какими-то вещами - это, скорее всего, покидали город рабыни и бедняки. Вот прошла сотня наездниц со Щитами, копьями и стрелами в колчанах. Это было похоже на прежнее время, когда амазонки собирались в поход.

Мелету разбудил Арам. Он не дал ей одеться, прямо обнаженную подвел к окну. Вся площадь перед домом была запружена народом. Мужчин не было видно, были наездницы и гоплитки. Они что-то кричали, размахивали руками, некоторые раскачивали решетки перед двором. Арам раскрыл створки окна, с улицы ворвались однообразные звуки: