— Всего лишь одна безумная ночь запретной любви, — тихо согласился он. Эти слова были абсолютно созвучны ее мыслям. Дженнифер облегченно вздохнула. Он встал позади нее и коснулся ладонями ее плеч, потом груди и талии. — Начнем?

В стеклянных дверях Дженнифер видела отражение Рафа, его обнаженную грудь, возвышавшуюся за ее плечами, его загадочно блестевшие глаза. Раф медленно развязал пояс, зная, что на этот раз она не станет его останавливать. Халат распахнулся, и он увидел под ним крошечный кусочек тончайшего темно-зеленого шелка, который едва прикрывал полную грудь Дженнифер.

— Сексуально, — произнес он, касаясь пальцем ткани. Затем снял с ее плеч халат и опустил его на пол.

Дженнифер вдруг застеснялась своей слишком большой груди и широких бедер. Дыхание ее участилось, и она потянула за шелк, стараясь как можно больше прикрыть себя.

— Ты надела это для меня? Ты знала, что скажешь «да»?..

Она облизнула губы.

— Нет... я... у меня нет привычных ночных сорочек... Все мое белье очень с-сексуально...

— С-сексуально... — повторил он с усмешкой. По спине Дженнифер пробежал холодок. Она наблюдала, как его руки скользнули по ее талии и остановились на животе. Раф начал медленно поднимать шелк с ее бедер. — Что я увижу сейчас? — прошептал он, покусывая ей плечо. — У тебя надето что-нибудь еще под этим лоскутком?

— Д-да.

— Проказница!

Приподняв немного шелк, он замер, увидев узкую кружевную полоску, едва прикрывающую промежности. Раф пробежал пальцами вниз по кружеву между ее ног, отчего у Дженнифер перехватило дыхание. С невероятной нежностью он одной рукой ласкал ее пухлые округлости у кружева, в то время как другая рука поднялась к груди, скользнула под шелк к мягким бархатным соскам.

— Тебе нравится наблюдать за тем, что я с тобой делаю, дорогая?

О да, ей это очень нравилось. Это было безумнее любой ее фантазии. Она переживала сильное сладостное волнение, упиваясь ласками полуобнаженного мужчины, покорившего ее своим искусством любви.

Отодвинув в сторону кружевную полоску, он прошептал:

— Дорогая, хочешь заняться любовью прямо здесь?

Все, фантазия прервалась. Несколько секунд Дженнифер была сама не своя. После того, что Раф делал с ней, она почувствовала невероятную, глупую застенчивость. Она была в высшей степени возбуждена, а он? Она ведь тоже должна была доставить ему удовольствие? Все ее истории рассказывались с позиции женщины, она ни разу не задумывалась над тем, какое удовольствие получает от любовной игры мужчина. Один-единственный любовник, который был у нее шесть с небольшим лет тому назад, не помог ей вкусить любовной услады. Она так и не знала, что такое заниматься любовью по-настоящему!

Дженнифер взглянула на Рафа, который мысленно находился где-то далеко, в своем собственном мире. Он запрокинул назад голову и закрыл глаза, его грудь вздымалась, будто после бега, руки были напряжены. Казалось, он молился какому-то первобытному богу, который, вероятно, услышал его молитвы и ответил ему, потому что именно в эту минуту раздался страшный грохот, в темную высь взлетел очередной огненный фейерверк, а черное небо прорезала блестящая серебряная стрела молнии.

— О, посмотри... Ты видел молнию над горой?.. — пробормотала Дженнифер и, распахнув стеклянные двери, вышла на балкон.

Раф последовал за ней. Она взялась за перила и слегка наклонилась вперед. Потом повернула голову и озорно посмотрела на Рафа.

— Ты настоящая соблазнительница, — пробормотал он. — Но мне казалось, мы вышли сюда смотреть на извержение вулкана.

— Я бы с большим удовольствием посмотрела на тебя, — решила она признаться.

— Хочешь увидеть, как я возбуждаюсь? — Его улыбка пронзила Дженнифер. Он подошел ближе. — Тебе хочется увидеть, как я теряю над собой контроль? — прошептал он, накрыв руками ее груди.

— Да, думаю, да. — Она вздрогнула и еще крепче ухватилась за перила. Над собой контроль она уже потеряла.

— Тогда пойдем в кровать, — позвал Раф. — Здесь холодно. — Он повернул ее лицом к себе и крепко поцеловал. Потом, подцепив пальцами бретельки, резко опустил их вниз, и скользкий шелк в ту же секунду оказался под грудью. Он провел пальцами по округлым линиям, коснулся сосков, затем наклонился и по очереди поцеловал их.

Дженнифер была чрезвычайно возбуждена, и он, почувствовав это, поднял ее на руки и понес в комнату. Подойдя к кровати, он опустил ее на мягчайшее ложе, снял с нее шелковый «лоскуток» и кружевную полоску, заменявшую ей трусики, и бросил все это в сторону. Он ласкал ее до изнеможения, пока не понял, что она нестерпимо хочет его.

Только тогда он снял брюки, взял ее руки в свои и показал ей, каких ласк он ждет от нее. Она оказалась очень способной и весьма изобретательной ученицей. Ее ласки превзошли все его ожидания.

Наконец Раф перекатился на спину, и они поменялись местами. Увидев удивление Дженнифер, он сказал:

— Да, именно так. — Его руки крепко прижали ее бедра к своим. — Так безопасно? — вдруг спросил он.

— Что ты имеешь в виду? Смогу ли я забеременеть? — спросила она, улыбаясь. — Я уже беременна.

— Нет, я имею в виду... эта поза безопасна для ребенка?

— Да, вполне безопасна, но постарайся быть нежнее... — О, как она хотела его! Хотела сейчас, немедленно!

— Дорогая, я буду нежен, обещаю...

Дженнифер сладко потянулась, почувствовав, что солнце бьет ей в глаза, выгнулась и вытянула ноги. Как приятно было просыпаться с ощущением радости! Полусонная, она вновь уютно свернулась на своей половине кровати и, улыбаясь, продолжала парить на крыльях эротической фантазии. Рафаэль Джордан оказался в ее власти. Великолепный, обнаженный, возбужденный, он лежал у нее в постели, доставляя ей удовольствие. Его зеленые глаза горели огнем, когда он умолял ее, но вовсе не о свободе. Совсем наоборот. Он хотел быть ее рабом, остаться навсегда в ее власти, потому что знал: она — единственная женщина во всем мире, которая способна утолить его жажду любви...

Дженнифер открыла глаза и обнаружила, что Раф лежит на ее подушке, нос к носу.

— Доброе утро, дорогая, — ласково сказал он и поцеловал ее, будто имел на это полное право, будто это было само собой разумеющимся. — Что тебе снилось? Ты похожа на кошку, съевшую сметану. Такая нежная, мягкая, влекущая, возбуждающая... Ты собираешься кормить грудью?

— Что-о?

Ее все еще сонный мозг не мог справиться с неожиданным переходом от разговора о сексе к вопросам материнства. Раф с успехом сдерживал свое обещание. Ночью, после того как вулкан за окном немного успокоился, и буря стихла, другая буря, буря страсти, разразилась здесь, на широкой мягкой кровати. Охваченные сладостными и сильными чувствами, Раф и Дженнифер упивались друг другом. Спустя некоторое время, изнемогая от любви, они стали говорить о том, что сделал Себастьян, при этом у каждого из них была своя правда. Что же касается будущего, то о нем не было сказано ни слова. И вот сейчас Раф заговорил об их будущем.