– Не стоит обобщать, девочка. Ты еще слишком молода. Простые люди тоже делятся на чутких добрых, и иных. И приезжие с юга и с востока, часто не ангелы. Среди ваших полно бандитов, и как ты сказала, дикарей. Вот твой отец замечательный человек. Он сегодня много выпил, а вел себя как истинный кавалер. Я встречала очень образованных кавказцев, а они после одной рюмки превращались в туземцев. Нельзя делить людей по расам. Но в чем я с тобой согласна, с воспитанным культурным человеком, вне зависимости от его национальности, дело иметь куда приятнее.

– Возможно, я сужу по тем русским, которых встречаю на рынке. А там толкается пьянь со всего города. Оттого и страшно нам у вас. Я уже не могла дождаться, когда уеду. А встретила Леонида, и уезжать не хочется.

– Понравился наш Леня?

Нино задумалась:

– Как вам сказать? Он мальчик приятный, хорошо образован, много знает. Но я вижу, женщин он уже имел достаточно и от того немного самоуверен. И это меня пугает. А если честно, то понравился. – И грузинка, наконец, покраснела от смущения.

– Ты ему тоже. У Леньки, когда он с тобой, глаза другие. Он правда, обычно нагловат, а тут чистый ангел. Даже на себя не похож.

– Вы, правда, так думаете?

Лена обняла девушку и прижала к себе:

– Не думаю, вижу. Я же учительница, все замечаю.

За окнами послышался шум машин. Елена выглянула в окно и поняла, что Олег и его сыновья вернулись. В столовую ввалились все вместе. Голенев поблагодарил Резо за бдительность и отвел в кабинет, где имелся диван. В кабинете осталось все так, как было при Трофиме. Покойный супруг Лены здесь проводил много времени часто наедине с бутылкой, а потом, не раздеваясь, заваливался на диван. Но Резо подробностей прежней жизни хозяев не знал, и диван самоубийцы его вполне устраивал. Особенно после промятой койки своей гостиницы.

Леонид, застав молодую грузинку свежей и обворожительной, тут же уселся рядом, и больше ни на кого не смотрел.

– А где Ира? – Спросил Олег, не обнаружив жены за столом.

– Повела Кристину наверх, и видно сама уснула. – Предположила Лена. Голенев хмыкнул, и отправился проверять ее предположение. Тема и Саша быстро отужинали и ретировались. Тактично оставив Леню и Нино наслаждаться обществом друг друга, отбыла ко сну и хозяйка дома.

– Ну, что вы так долго делали в городе? – Спросила девушка.

– Пытались понять, что за банда орудует в Глухове.

– Поняли?

Леня взял Нино за руку:

– Не до конца. Но сейчас все спокойно. Юлик в мэрии, на улицах бойцы ОМОНА – покой и порядок.

– А где же банда?

– Пока не знаю. Но мальчишку, что участвовал в убийстве замдиректора рынка я, кажется, вычислил. К сожалению, он из детского дома. Не хотел тетю Лену на ночь расстраивать. Поговорю с ней завтра. – и неожиданно предложил – пойдем, погуляем.

– А не поздно? – Спросила Нино с задором: – Что если злые силы опять объявится.

– Но я же рядом. Чего тебе бояться? – Успокоил Леня девушку и нежно поцеловал ей руку.

– Мне есть чего бояться. В первую очередь, тебя.

– Меня? Я такой страшный.

– Оттого, что ты совсем не страшный, я тебя и боюсь. – Рассмеялась грузинка, быстро встала и потянула Леню за собой: – Ладно, пошли, джигит.

Они вышли в заднюю калитку, в сторону реки и побрели по высокому берегу Глуши. Полная луна оставляла серебристую дорожку в зеркале спокойных вод, и кроме надрывного крика какой-то болотной птицы, их встретила полная тишина. Нино вздохнула всей грудью:

– Красиво у вас.

– Земля везде красивая. Мы учились в графстве Уэльс, там, когда едешь и смотришь в окно, как будто в картинную галерею попал. Дубы вековые, луга зеленые, овечки пасутся. Прямо средневековая пастораль.

– А ты в у нас в Грузии бывал?

– Откуда. Нас отец увез, можно сказать, личинками. И домой специально не привозил, не хотел, чтобы мы глуховского жлобизма набрались. Он же целью свой жизни поставил, из нас джентльменов сделать…

– И кажется, у него это получилось. – Улыбнулась Нино. Они не заметили, как поднялись на Вороний холм и оказались у обгорелых развалин дома Голенева.

– Какое печальное зрелище. – Вырвалось у девушки.

– А знаешь, какой был классный дом!? Я прекрасно его помню. Перед отъездом к нам гости пришли, бывшая директриса детского приюта Меджрицкая, дядя Тихон…

– А кто это?

– Отец Юлика. Он тогда еще был жив. Тихон Постников стал первым демократически избранным мэром во всем Советском Союзе. Вот его и убили.

– Кто это сделал?

– Чиновники вместе с Макой Соловьевой. Эта жуткая баба много лет была любовницей отца. Представлялась чуть ли ни падшим ангелом, а за его спиной творила такое, о чем и рассказать трудно. Всех друзей папы убрала. Хотела и отца тоже. Но его убить не так просто, он у нас мужик крутой.

– Это я знаю. Слышала про него. На рынке люди о многом говорят. Но о вашей семье особенно.

– Да, отца в городе знают. Так вот, я рассказывал, в тот вечер, перед нашим отлетом дом только закончили. Еще строители не уехали. Мы тогда по дому гостей водили, все показывали. – Леня обнял девушку за плечи и повел к развалинам. Они вошли в проем двери и оказались в холле. Луна мутным светом проникала через пустые глазницы окон, освещая некогда уютные жилые помещения.

– Жутковато тут. – Поежилась Нино и перешла на шепот: – Может, уйдем?

Леня тоже ответил шепотом:

– А я тебе хотел свою комнату показать. Она на втором этаже справа. Давай поднимемся?

– По этой лестнице? Она же едва держится. А что, если рухнет?

– Не рухнет. По ней отец несколько раз поднимался и его афганцы. Тут настоящий бой шел.

Леня поднялся первым и протянул руку девушке. На втором этаже дом обгорел меньше и сохранились двери, что вели в комнаты мальчиков. Леонид потянул за ручку, и дверь в его бывшую комнату со скрипом открылась:

– Это и была моя. – Сообщил Леня, притянул Нино к себе, нашел ее губы. Непреступная красавица не противилась. Нино было и жутко от обстановки в которую она попала, и в то же время ее пьянила нежность нового друга. Леня ни разу не переступил черту, пока она сама этого не захотела. Теперь она была готова ответить на его страсть. Они начали этот танец любви, постепенно разгораясь его ритмом. Одиночество Нино, страх перед чужими враждебными людьми, неудачный опыт с первым партнером у себя дома, все это исчезло, растворилось в близости с русским парнем. Нино ненавидела пошлость в отношениях. Леня умел пошлости избегать, и за это был вознагражден. Они оба закончили этот танец вместе. Это был пробный порыв близости, и он их не разочаровал. Они продолжали стоять обнявшись, и оба вздрогнули от постороннего звука, что донесся из оконного проема. Леонид приложил палец к ее губам, осторожно приблизился к подоконнику и заглянул в проем. Сначала не увидел ничего. Приглядевшись, отметил три тени на дорожке. Из глубины подвала, где раньше находился гараж, раздались приглушенные голоса. Тени зашевелились и метнулись туда. Потом все стихло. Прошло несколько минут, после чего тишину нарушил грохот моторов. Нино вздрогнула и подошла к Лене. Внезапно возникли лучи света, бьющие снизу, а затем в сад перед домом выкатили странные машины. Это были игрушки с огромными колесами. Разрезая темноту лучами фар, они выехали на улицу и умчали вниз, в сторону города. Не успел смолкнуть рокот их движков, как по улице, следом за ними пронеслись ни меньше десятка точно таких же.