Польские технические исполнители лишь складывали предметы, найденные на трупах русскими чернорабочими, в пронумерованные конверты, которые вслед за этим немедленно запечатывались и помещались на столе. Два раза в день, в полдень и вечером, запечатанные конверты оправляли с немецким мотоциклистом в бюро секретариата тайной полиции.

Последующее изучение документов и установление фамилий жертв, хоть и проводилось в присутствии поляков, но позднее и в другом месте, куда упакованные пакеты доставлял, как отмечалось выше, немецкий мотоциклист (Катынь. Расстрел… С. 482). Что происходило с конвертами с момента, когда их увозили на мотоцикле из Козьих Гор и до момента, когда их вновь предъявляли польским представителям, можно только догадываться.

Особо следует подчеркнуть, что в нарушение элементарных канонов эксгумаций, немецкие эксперты при составлении официального эксгумационного списка катынских жертв умышленно не указывали, из какой могилы и какого слоя были извлечены трупы польских военнопленных.

Подобная система позволяла манипулировать вещественными доказательствами. Необходимо заметить, что эксгумацию в Катыни немцы начали 29 марта 1943 г ., т. е. почти за три недели (!) до приезда первых представителей Технической комиссии ПКК. Примечание. Первые частичные раскопки захоронений польских офицеров немцы провели 18 февраля 1943 г.

В отчете Технической комиссии ПКК отмечалось, что к приезду поляков немцы уже « идентифицировали тела № 1—420 ». Также отмечалось, что с № 421 до № 794 составление списков идентифицированных тел велось только на немецком языке и комиссия ПКК не могла сверить их «с черновиком, так как она уже не имела к ним доступа». При идентификации останков с № 795 до № 4243 списки составлялись и на польском языке (Катынь. Расстрел… С. 483).

Вышесказанное свидетельствует о том, что немецкие эксперты в период эксгумации обладали полной свободой действий для соответствующей обработки вещественных доказательств. При этом они располагали достаточно обширным материалом с первоначально эксгумированных трупов , которые впоследствии можно было бесконтрольно использовать для фальсификации результатов эксгумации.

Неясно, вошли ли в официальный эксгумированный список первые 300 эксгумированных трупов польских военнопленных. Их обнаружили в «польской» могиле, вскрытой и полностью эксгумированной до приезда в Козьи Горы первых иностранных представителей. Об этом спустя полвека, в 1990 г. сообщил участник немецкой эксгумации Михей Кривозерцев. Об этой могиле с первыми 300 трупами немцы нигде не упоминают. Согласно официальным заявлениям немецких экспертов первой могилой, из которой начали извлекать трупы польских военнопленных была могила № 1. Но в ней насчитали не 300, а 2.500 трупов.

По словам М.Кривозерцева, из той первой могилы были извлечены 18 трупов советских граждан («евангелистов») «при них были валенки, но не ногах, а веревочкой перевязанные, чтобы на плече нести, и в валенках запрятано сало и сухари». Под трупами евангелистов, которых немецкий офицер велел перезахоронить в другом месте, нашли «человек триста поляков». В новом раскопе, на «глубине опять пошли вещи и наши люди» (Жаворонков. «О чем молчал Катынский лес....». С. 56).

Как свидетельствуют М.Г.Кривозерцев и жительница Катыни Н.Ф.Воеводская, технология эксгумации этих 300 трупов кардинально отличалась от последующей. В первые дни раскопок немцы не работали с останками в Катыни-Козьих Горах, а возили их в деревню Борок. Там, после исследования их черепа «вываривали в огромных металлических чанах, стоявших прямо на улице деревни» , чтобы нагляднее были видны пулевые каналы (Жаворонков. «О чем молчал Катынский лес....». С. 56. «Дорогами памяти». Сборник воспоминаний. Выпуск 3). О судьбе останков этих 300 поляков ничего не известно.

Не вызывает сомнений тот факт, что немцы в первоначальный период эксгумировали значительно большее количество трупов , нежели указывали в официальных отчетах. Уже упомянутый секретарь немецкой тайной полевой полиции Л.Фосс в своем рапорте от 22 апреля 1943 г. утверждал, что « до сих пор опознано 600 трупов» (Мацкевич. Катынь. Глава 13). Учитывая, что опознанные трупы составили 67,9%, несложно подсчитать, что к 22 апреля должно было быть эксгумировано около 900 трупов.

Данные Фосса о начальном периоде эксгумации в какойто мере подтвердил уже упомянутый Ф.Гетль, побывавший в Козьих Горах-Катыни в составе «первой» польской делегации (комиссии) 12 апреля 1943 г., т. е. до официального сообщения «радио Берлина». Для Ф.Гетля, известного ярого поклонника Гитлера, как для лидера польских журналистов и писателей, немцы приготовили специальную VIP программу.

Он так описывал пребывание в Смоленске и Катыни. «На аэродроме в Смоленске мы приземлились около полудня. Во второй половине дня в сопровождении немцев мы осмотрели город, вечером нам представили в офицерском казино трех офицеров из отдела пропаганды смоленской армии: двух лейтенантов и одного капитана.

Вопрос о Катыни нам изложил Словенчик [командир роты пропаганды (Aktivpropagandakompanie)], лейтенант запаса, кажется, журналист по профессии, родом из Вильно. Из двух остальных один представился как скульптор из Инсбрука. К нашему разговору время от времени прислушивался еще какой-то лейтенант со знаками различия «Гехайм полицай» [тайная полиция]. Думаю, что это был Фосс, о котором я узнал позднее.

Словенчик познакомил нас с «катынским делом» более подробно: показал фотографии леса, трупов, а также найденных при них документов. Показал он и некоторые подлинные документы, уже обеззараженные…

Назавтра утром мы поехали на автомашинах в Козьи Горы. Свернув в лес, мы остановились около огромной раскопанной ямы. Это был длинный ров, выкопанный, по-видимому, во всю длину и глубину могилы, но не охвативший ее в ширину, о чем свидетельствовали торчавшие по бокам рва головы и ноги трупов, еще оставшихся в земле.

Срез по всей длине ямы наглядно свидетельствовал о том, что трупы погребались в строгом порядке и укладывались слоями, один на другой, в несколько этажей. Могила была вырыта в холмистой местности, и в ее высоких частях земля была сухой, глинисто-песчаной, нижние же ее части заливали грунтовые воды. Неподалеку начали раскапывать вторую могилу, где пока был виден еще только первый слой трупов. На раскопках обеих могил работали местные жители, русские.

Возле могил стоял наспех сколоченный домик, в котором работала эксгумационная группа под руководством доктора Бутца, профессора судебной медицины Вроцлавского университета. Профессор Бутц был в мундире полковника. Работы группы лишь начались. На лесной поляне неподалеку от могилы лежало около двухсот трупов, вынутых из могилы и ожидающих судебно-медицинского вскрытия в том порядке, как были выкопаны. Трупы были пронумерованы и уложены в несколько рядов.

… Среди разложенных вокруг домика трупов были опознанные уже останки генералов Сморавиньского и Бохатыревича.