Никто ничего не говорил ей о фургоне, а вот он стоял перед ней — для восхищенных глаз Мэгги как игрушечка и даже лучше — аккуратный фургончик, с нарисованной эмблемой конюшни — башенкой с часами.

— Грязь набралась в двигатель, — объяснил Роб. — Вот и пришлось приводить его в порядок. Послушается он вас, как думаете? — неожиданно закончил он. — Его погонять не надо.

Мэгги вскоре увидела, что о Робе Макинтайрс можно писать целые книжки, и еще скорее она поняла, что его дружба стоит многого. А насчет велосипеда ему сказала маленькая птичка, продолжал он. И насчет Бреймара тоже. «Проверяет меня», — возмущенно подумала Мэгги. Однако здесь она была отмщена. Роб сказал, что мерин в полном порядке.

— Вы тут вдвоем славно его полечили, — добавил он. — У вас не только личико пригожее. Я вас похвалить должен. — На него нельзя было обидеться, такой у него был ясный и открытый взгляд. К нему не надо было подлаживаться — у него было спокойное достоинство.

— Я рада, что вы не собираетесь уходить вместе с мистером Маккензи. — Она несколько минут обдумывала свою следующую фразу. — И я надеюсь, мы с вами хорошо сработаемся.

— Поживем — увидим, — скупо ответил ее помощник. — Меня не обидят, и я не обижу. Так ведь?

Роб с лихвой отрабатывал свое жалованье. Мэгги знала, когда он уходит, но никогда не знала, во сколько же он приходит. Как бы рано она ни пришла, он уже работал в конюшне.

В пятницу их первой недели в Стрэтайре позвонил Дерек.

— Ты со мной еще разговариваешь? Я тебя нечаянно обманул. — Дело, по которому он уезжал из Эдинбуpra, было закончено, и он вернулся к себе. — Позавтракаем завтра вместе? — предложил он, и Мэгги глупо спросила: «Где?» Не собирается же он проехать сто восемнадцать миль, чтобы поесть с ней. Она это и сказала, а оказалось, что как раз собирается. Ужасно, что приходится отказываться.

— Мне страшно жаль, но у меня все утро уроки и еще в три часа занятия. У нас сегодня самый напряженный день.

— Тогда в воскресенье?

Расписание было у нее внизу, но Мэгги и так знала, что днем у нее есть время. Ей было неловко, что он поедет из-за нее в такую даль.

— Ты меня не хочешь видеть? — поддразнил он ее.

— Ты знаешь, что хочу. Я столько тебе расскажу!

— Прекрасно, — довольно сказал он. Лучшим качеством Дерека была его искренность. Он действительно был рад и готов ее выслушать.

— И еще мне так интересно, что ты скажешь о Келли. Знаешь, она…

— А, Келли. — Голос переменился. — Да, вот о Келли я и забыл. А у нее нет школьной подружки, с кем бы ее можно было оставить?

Вот это был холодный душ.

— Какие школьные подружки, — резко ответила Мэгги, — если Келли только вчера в первый раз пошла в школу! — Ну что ж, бери ее с собой, — уступил Дерек и начал договариваться о месте встречи в Абердине. Она останавливалась хоть раз там в отеле? Она знает такой — «Тритопс», на Спрингфилд-роуд? — Да, и кстати, как отношения с Макалланом? — мимоходом спросил он, прежде чем закончить разговор. — Он хоть немного разговаривает с тобой?

— Достаточно. — Господи, ведь Дерек, похоже решил, будто она неравнодушна к Макаллану. Она ни в коем случае не должна давать повод ему так думать.

Резкий тон Дерека говорил, что это скользкая тема.

— По делу или так? Какие разговоры?

— Всякие. Растительные и минеральные, — нарочито легкомысленно ответила она. — И даже завиральные. Ты когда-нибудь напишешь мне руководство. — «Это должно ему понравиться», — с облегчением подумала она. Но, кажется, не понравилось.

— Так. Ясно, — решительно сказал Дерек. — Значит, тебе пока везет. Я думал, что он начнет говорить о своей фирме. Но, насколько я понимаю, это для него трудно. Так?

— Нет, нет. — Конечно, было мельком упоминание о «Бонни Твидз», но ведь не в разговоре с ней. Тот разговор был совершенно частный, между отцом и сыном. Собственно говоря, она тогда старалась не вслушиваться.

— Ну, хорошо, — одобрительно сказал Дерек. — Я так, на всякий случай спросил. — В его голосе чувствовалась еще какая-то нерешительность. «Я, наверное, недостаточно ясно говорила, — обеспокоенно думала Мэгги, — я не то говорю, что нужно». Может быть, Дереку как раз хотелось услышать, что все их разговоры были только о делах? Вряд ли это было бы правдоподобно. Ей хотелось сказать ему что-то еще, но в этот момент он произнес:

— Ну, до свидания, до воскресенья, — и повесил трубку.

Суббота была вся загружена, как она и ожидала. Осложняло дело еще и то, что, хотя Бреймар практически выздоровел, с ним еще нельзя было работать. Если Трой твердо решила держать конюшню, ей нужно или купить еще несколько лошадей, или хотя бы брать их на передержку. А так, как сейчас обстояли дела, конюшня вообще не приносила никакого дохода — и это при таких-то затратах.

— Плохо у нас с выручкой, — заметила она Робу. — А ведь это главное теперь — что у нас, что в фирме «Макаллан, Абердин», что в лавочке на углу.

Роб, который расчищал копыто Кинкардину, в ответ только хмыкнул.

— Не хочется мне это от кого-нибудь услышать, — продолжала Мэгги. — Эдак я работу потеряю.

— Ничего подобного не будет, — ответил конюх убежденно. — Никогда она конюшни не продаст.

— Мистер Макаллан надеется, что убедит ее.

— Надеяться-то он надеется, — малопочтительно ответил Роб, — да только попусту. — Он повернулся и увидел, что Келли держит свою Зебеди над яслями с сеном. — Давай-ка убирай своего ослика отсюда, покуда я на него не наступил!

— Не ослика, — поправила его Келли, — а лошадку.

— И сама выходи отсюдова! — велел он ей.

Мэгги не обижалась на Роба, она знала, что он ворчит для вида. Он так ласково смотрел на Келли, когда думал, что рядом больше никого нет. Она осмелела:

— Один мой приятель из Эдинбурга приедет завтра, мы собираемся вместе пообедать. Вы никого не знаете, кто бы мог побыть с Келли часа два?

К сожалению, у Роба таких не было на примете. Мэгги понимала Дерека. Он приедет так издалека, им нужно многое обсудить, и присутствие ребенка, конечно, немного мешает. Однако ничего нельзя было поделать.

Она пораньше искупала Келли, вымыла ей голову и устроила ее сушиться перед камином, уютно укутав. И самой нужно было вымыть голову. Волосы такие светлые, что их приходится мыть чуть ли не через день, а уже четыре дня она так уставала, что ей было не до мытья. Она вымыла голову, расчесала волосы и накрутила их на крупные бигуди. Келли попросила позволения включить проигрыватель. Утром его доставили вместе с более тяжелым багажом из Дублина. «Дедушкину пластинку», — сказала она. Хитрюшка! Она знала, сколько дорогих воспоминаний было связано у Мэгги с этой музыкой. Но Келли настолько изменилась в лучшую сторону, что давно пора было ее побаловать.