– И как было не согласиться, – сочувственно поддакнула тихоня, хотя на самом деле никакого сочувствия не ощущала. Не стоит сочувствовать тем, кто ради собственного блага готов попытаться обжулить судьбу, – и чем вы должны были привлечь внимание короля? Наряды и прически не в счет, у столичных дам они были намного изысканнее. Любовные зелья для короля не пропустил бы дворцовый стряпчий, на приворотные амулеты поднял бы тревогу королевский охранный медальон. Остается ведьминская ворожба, очарование оборотней и морок нечисти. Чем она привлекла к тебе короля и Олтерна?!

– Я не знаю, что это было… она сама составляла… – побледнев, как перед виселицей, тихо прошептала несостоявшаяся королева. – Но я выпила больше всех… очень хотелось жить во дворце, а не в обнищавшем поместье.

– Демон, – почти с ненавистью рыкнул Маст, и все слышавший Змей был с ним полностью согласен. – Где были королевские стряпчие, целители и хранители амулетов?

На месте были, – мог бы сказать Дагорд, но смолчал. Ведь никто ничего не заметил… и он тоже, хотя был тогда рядом с герцогом почти неотлучно. Ну а стряпчие скорее всего и не старались особо искать, ведь Георгиус заблаговременно всем сообщил о своем намерении жениться на Зоралде в первый же удобный момент. Вот только король не мог и предположить предусмотрительности ведьмы. Она загодя все устроила так, чтобы их свадьба никогда не состоялась.

Граф осторожно выдохнул и, припомнив правила сидящего в засаде, крепко зажал зубами уголок воротника. Вскрывающаяся история становилась все более странной и скверной, и он боялся выдать себя неосторожным или возмущенным восклицанием.

– Я же говорю, она долго готовилась. Вот только никто не мог заранее догадаться, что ко мне воспылает чувствами не только король. Но хуже всего… я тоже не видела никого, кроме герцога. Словно все разом померкли, лишь он стал еще ярче и красивее.

Кэнк недовольно фыркнул, но на Леонидию его недовольство не произвело никакого впечатления. Она была сейчас там, в прошлом, и видела только его, своего истинного возлюбленного.

– Леонидия, а зачем же тогда ты согласилась выйти замуж за короля? – осторожно продолжила допрос Эста.

– Так она же и постаралась… Зора. Я ведь говорила, она поклялась страшной клятвой, что заполучит Олтерна в мужья любой ценой. Кузина пошла к королю… я не знаю, какие именно слова она ему говорила, но определенно пообещала меня, если он поможет ей выйти за герцога. И Георгиус уговорил друга. А потом они поменялись одеждой… а Зора подлила мне какое-то зелье… я была как в тумане. И хотя смутно понимала, что рядом со мной перед жрецом стоит вовсе не Олт, все равно сказала – «да». И сразу потеряла сознание.

– Демон, какие дураки, – расстроенно выдохнул Арвельд, начиная понимать, с чьей сумасшедшей выдумки все началось и за чье неуемное желание получить вожделенного жениха любой ценой заплатил он сам и вся его семья такую страшную цену.

Не говоря уже о многих сотнях остальных мятежников.

– А потом? – мягко спросила Эста. – Как король оказался в реке?

– Я пришла в себя в карете… – нехотя продолжила рассказ Ниди. – Она куда-то мчалась, а король целовал меня и называл своей женой. И на моем пальце действительно был надет королевский перстень. Но действие зелья уже прошло, и я начала понимать, как подло они со мной обошлись. Во мне словно проснулся взбесившийся зверь. Я кричала на него, била, царапала, рыдала, пыталась выпрыгнуть из кареты, но он в ответ на все мои слова твердил признания в любви. Наконец я устала и пообещала прыгнуть с башни или в колодец или повеситься при первой же возможности. Объявила, как бы меня не караулили, жить без любимого все равно не стану. И тогда он сообщил, что Олтерн женился на моей кузине в тот же час.

Леонидия смолкла, отстегнула с пояса серебряную флягу, украшенную бирюзой, и сделала из нее несколько торопливых глотков. В хижине запахло вином.

Путники молча ждали, пока она возьмет себя в руки, начиная отчетливо понимать, сколько тайн хранит бывшая королева. И желали узнать все немедленно и до конца. Леонидия горько усмехнулась, прочтя на их лицах эту решимость, глотнула еще вина и продолжила рассказ хрипловатым, безразличным голосом.

– Когда я услышала эту новость, просто обезумела от горя. Сумела извернуться и достать его кинжал… король не мог и представить, будто я умею обращаться с оружием. Приставила себе к груди и прокляла… и его самого, и его ненавистную любовь. Он, конечно, бросился отнимать, а я успела надавить… хотя рана была небольшая, но кровь текла сильно. Король велел кучеру остановиться и вынес меня из кареты. Оказалось, неподалеку протекала река, Георгиус нес меня на руках, карета ехала сзади, а я, не переставая, призывала на его голову все мыслимые беды. И тогда он сдался. Заявил, что я могу идти, куда хочу. Но должна взять охрану до того места, где останусь жить, в тех местах иногда встречались разбойники. Потом помог мне перевязать рану, отдал кошелек и несколько драгоценностей, я не хотела их брать, но сил спорить не было, ослабела от потери крови. Охранники посадили меня на коня, привязали к подушкам и повезли… тогда я еще не понимала куда.

– Ну, думаю, это я и сама могу теперь сказать, – хмуро вздохнула тихоня. – Не мог король позволить, чтобы его непокорная жена оказалась на свободе и ее кто-нибудь узнал. А для остальных разыграл спектакль с похищением или гибелью королевы и объяснять ничего никому не стал, решил некоторое время выждать. Наверняка самоуверенно считал, будто через некоторое время Леонидия успокоится, одумается и смирится. Не учел он только одного, чувств Олтерна. Наверняка не подозревал, что едва узнав об этом происшествии, Олтерн раскается и будет искренне переживать. И совершенно перестанет обращать хоть какое-то внимание на молодую и страстно влюбленную жену. Разумеется, Зоралда такого стерпеть не могла и наверняка не раз пыталась напоить его своими зельями. Или приворожить чарами. Думаю, все поняли, что герцогиня имеет ведьминские способности и усиленно их развивает?

– А ты очень умна, тихоня, – с преувеличенной ласковостью заявил глубокий женский голос, и в одном из дальних углов хижины проявилась сидящая на топчане крупная женская фигура.

И в тот же миг, не дожидаясь следующих слов нежданной гостьи, Эста выхватила из потайного кармана метательный кинжал и с силой швырнула ей прямо в сердце.

Раздался противный визг, фигура вскочила, закрутилась, задергалась и вдруг растаяла зловонным облачком. Ошеломленные этим внезапным нападением и его странным исходом зрители, сидевшие до этого момента молча и неподвижно, схватились за платки и воротники, стремясь уберечь свои легкие от вони. Только Эста, застыв гордой статуей, смотрела в противоположный угол, казавшийся на первый взгляд совершенно пустым.

– Неужели видишь? – насмешливо спросила эта пустота уже знакомым Эсте голосом, и Леонидия с Мастом резко вздрогнули, – какая способная девочка! Нужно будет подумать, куда тебя приспособить.

Сестра Тишины только презрительно усмехнулась в ответ. Она лгала, эта хитрая, расчетливая и безжалостная герцогиня, еще не догадывавшаяся, что в поместье герцога подписан документ о ее смерти, и теперь она будет считаться самозванкой, если попытается вернуть свое имя или имущество. Впрочем, сама Эста тоже лукавила, когда, расслышав, как сужается вокруг хижины круг из полусотни крадущихся шагов, не перестала выяснять правду про давно прошедшие события и объяснять брату и мужу свои догадки. Точно зная, что бесполезно даже пытаться сопротивляться такой куче самых преданных охранников Зоралды и малейшая попытка достать оружие ничем иным, кроме как немедленной гибелью строптивцев, закончиться не может.