Члены благородных семей, праздновали окончание года. Люди пили, ели, веселились и танцевали. И веселье было почти искренним. У всех было ощущение, как при последних теплых деньках перед холодной осенью. Древние враги пили вместе понимая, что вскоре кровная вражда погонит их друг на друга.

Одно радовало. Зал собраний, всегда будет местом, где непримиримые соперники забывают о своих распрях.

Были конечно и такие, кто стремился добиться перемирия и после завершения договора. Они стремились выдать замуж дочерей, совершить выгодные сделки, договориться о совместном предприятии. И у кого-то это даже получалось. Но остальных, вперед гнала кровь и долг перед предками.

Нередко можно было увидеть, как беседуют двое мужчин, дружески улыбаясь и похлопывая друг друга по плечам. Но у обоих в глазах, читалась кровавая смерть. Да и дружеские разговоры, на самом деле были припоминаниями того, чей отец кого и когда разбил, и как тот вскоре поплатится за все совершенное.

Торальд Блудсон, стоял поодаль и с кривой ухмылкой наблюдал за пирующими. Он был единственным сыном Тариона. Тому почему-то больше везло на дочерей, вследствие чего, у Торальда было четырнадцать старших сестер.

Торальд не пил вина. Все попытки завязать с ним разговор он или пресекал или просто игнорировал.

Он внимательно наблюдал за братьями Вульфсонами. Те веселились совершенно забыв о мере. Они, как и все в зале, отдавались веселью. Они смеялись и пили. Самые красивые девушки, которых только можно было найти в столице, сидели рядом и подливали им все больше вина. Красавицы то и дело спрашивали, “Неужели я настолько некрасива, что вы не выпьете за меня до дна?”. И Вулфсоны напивались.

Члены семейства Блудсонов жили долго. Значительно дольше всех остальных дворян, не считая конечно господина Имортала. Дед Торальда, дожил до шестисот тридцати лет. Самому Торальду, было уже сто тридцать семь лет.

По меркам семьи Блудсонов, он был еще совсем молод. Но меркам всех остальных семей, в которых к такому возрасту начинался закат зрелости у главы рода, он был достаточно опытен и мудр.

Долгая жизнь, дает много преимуществ. Например, умение ждать, а еще наблюдать. А кроме всего прочего, навыки просчитывать такие планы, которые неминуемо сработают.

Семья Вульфсонов, самые древние и заклятые враги повелителей крови. Глава семейства Блудсон, наверняка имел сотни планов о том, как извести этот проклятый род, после окончания перемирия. Большинство этих планов, давно в действии. Они хитроумны и изящны и имеют долгосрочный эффект.

Когда живешь столько на земле, отвыкаешь действовать быстро. И какие-то двадцать пять лет кажутся лишь мелочью. Когда действующих планов множество, легко пропустить нечто лежащее на поверхности.

У Торальда не было много планов. Он не научился играть тонко и изящно, однако он увидел возможность. Грубую и неостроумную, но эффективную.

Старший и младший братья Вульфсонов, веселились вместе. По сигналу красавиц, развлекающихся вместе с ними, им принесли бочонок редчайшего вина, из винограда растущего в высокогорье Винэрии. Этот бочонок, так же как и девушек, Блудсон привез с собой. Естественно в отдельной карете, чтобы даже запах не заставил их что-то заподозрить. В нем не было яда, или других веществ. Волков не так просто одурачить. Само вино имело интересный эффект. Даже самые сильные воины, переборщив с этим напитком, становились совершенно недееспособны.

Средний брат, давно отделился от стаи с одной из красоток. Его ждало кое-что посерьезнее. Кор, наркотик который так полюбился Айрону. Правда у того был несколько изменен состав, что усиливало дурманящий эффект в разы. Конечно же Айрон это учует. Но откажется ли он от более сильного вещества? Торальд снова усмехнулся. Айрон никогда не знал меры.

Сложнее было с отцом семейства. У Акилла было мало слабых мест. С возрастом их у всех становится все меньше. Но и он выпил немного высокогорного вина. Торальд семь лет добивался того, чтобы глава рода Стоунсонов задолжал ему. Стоунсоны были давними друзями Вульфсонов. Они были кузнецами, и в основном промышляли производством изделий из металла и торговлей ими.

Оплата долга, состояла в мелочи. Всего-то выпить со старым приятелем. И постараться влить в него побольше. На первый взгляд невинная шалость. Они и прежде напивались. А возможность так легко избавиться от неприятного долга, отбивает тягу задавать лишние вопросы.

План движется в нужном направлении, – Торальд улыбнулся своим мыслям. – Неплохо бы и самому что-то поесть. Сегодня важный день и не менее важная ночь.

Сделав несколько шагов, он сам не понял как задел кого-то плечом. Он бросил взгляд в сторону, и обнаружив смотрящего на него Гилана, старшего сына семьи Бронсонов, повернулся к нему лицом.

– Может мне еще извиниться перед тобой? – с вызовом бросил Торальд?

Гилан внимательно смотрел на него.

– Нет, господин Торальд. Напротив, я бы хотел попросить прощения за свою неловкость. – он с улыбкой поклонился. – Очень надеюсь, что наши семьи будут еще долго идти нога в ногу.

Торальд хотел все сделать своими руками. Он желал поставить жирную точку в том, чего веками не мог добиться отец, а перед ним и его дед.

Отряд лучших бойцов окружил небольшую хижину на окраине города. Торальд стоял неподалеку от входной двери и вслушивался в происходящее внутри.

Ариеэль, старший сын Вульфсонов был и правда не промах. Он уже все понял. Он учуял солдат, учуял присутствие заклятого врага. Сложив два и два он понял что это не спроста. Девушка лежала в постели со свернутой шеей, а сам Ариэль принимал боевую форму, готовый в любой момент броситься на врагов.

Торальд не спешил. Он ждал когда волк, от нетерпения ринется в бой.

Наконец, из дверного проема появилась оскаленная морда смертоносного хищника. Его глаза горели красным светом.

Он никак не мог прийти в себя. Хмель не давал ему собраться с мыслями и твердо ощущать. Он даже успел выпить кровь двушки, что завела его в ловушку, но это не помогло. Однако, несмотря на заплетающиеся лапы и затуманенный разум, волк не собирался сдаваться.

Он медленно ступал. Шерсть на загривке торчала дыбом, а утробный рык заставлял вибрировать стены хижины.

– Долго тебя еще ждать? – скучающим голосом спросил Торальд. Он