Мастер с досадой щелкнул пальцами.

– Почему? Вы не хотите, чтобы ваша дочь знала, чем вы тут занимаетесь?

Левченко ничего не ответил. Он смотрел на Мастера немигающим взглядом, будто пытался его загипнотизировать. Право же, вряд ли можно придумать что-то более глупое, чем затеять игру в гляделки с Мастером.

– Ну, так что, Алексей Игоревич? – улыбнувшись, спросил он.

Улыбка его была нейтральной настолько, насколько это только может быть. Однако Левченко, похоже, расценил ее как вызов.

– Вы делаете это из принципа? – проговорил он угрожающе.

– Ни в коем разе, – чуть отстранившись, махнул на него руками Мастер. И, быстро повернувшись к Юлии, спросил: – А ты почему молчишь?

– Что я должна сказать?

Юлия сидела, закинув ногу на ногу и сложив руки на колене. Лицо ее казалось спокойным. Но Мастер чувствовал, как она напряжена.

– Ты хочешь уйти или остаться?

– Я остаюсь.

Мастер щелкнул пальцами, развернулся на каблуках и ткнул в Левченко указательным пальцем, едва не коснувшись профессорской груди.

– Профессор, вы вне игры! – объявил он.

– Что это значит? – опешил Алексей Игоревич.

– Это значит, что мы в ваших услугах не нуждаемся. Можете перекусить в столовой – Вахмистров уверяет, что семга сегодня отменная.

– Преотменнейшая семга! – с готовностью подтвердил дежурный по КПП.

– Или, если хотите, поезжайте домой, проведите вечер с женой. В театр сходите, в конце концов, или на концерт. Хотите, я закажу вам билеты?

– Но, послушайте!.. – попытался было возмутиться таким самоуправством Левченко.

– И слушать не желаю! – Мастер поднял руку с открытой ладонью, так, будто намеревался ободряюще похлопать профессора по груди, но в последний момент передумал и опустил руку. – Отдыхайте, Алексей Игоревич. А мы тут как-нибудь без вас управимся.

Левченко казалось, что выложенный желто-коричневой плиткой пол уходит у него из-под ног. Привычный мир покачнулся и начал переворачиваться с ног на голову. Собравшись с силами и духом, Алексей Игоревич предпринял последнюю попытку вернуть все на свои места.

– Вы не имеете права, – начал он.

– Имею, Алексей Игоревич, – спокойно возразил Мастер. – Еще как имею. А если желаете оспорить мои права – прошу! – он указал на зеленый телефон прямой линии. – Только снимите трубку, и вам все объяснят.

Профессор Левченко глубоко вздохнул через раздутые ноздри и шумно выдохнул. Глянув с ненавистью на Мастера, он перевел взгляд на дочь.

– Юлия…

– Я остаюсь, папа, – не дослушав, перебила его дочь.

– Тебе не кажется, что альтер – неподходящая для тебя компания? Ты ведь понятия не имеешь, что он затевает.

– Я всю жизнь не знала, чем ты занимаешься.

– Я выполняю важное правительственное задание, – сказал Левченко, непонятно к кому обращаясь, к дочери или к Мастеру.

Мастер взмахнул рукой, предлагая продолжить.

Вместо этого Левченко резко развернулся и быстро зашагал вдаль по коридору.

– Что там? – кивнув в ту сторону, куда ушел профессор, спросил у Вахмистрова Мастер.

– Столовая! – ответил тот.

– А, значит, он все же решил отдать должное семге, – улыбнулся Мастер. – Будьте добры, Вахмистров, позовите заместителя Алексея Игоревича. У него ведь есть заместитель?

– Так точно, есть! – Вахмистров выдернул из кармана телефон. – Николай Васильевич Селиванов.

– Вот он-то нам как раз и нужен, – довольно улыбнулся Мастер.

Вахмистров набрал трехзначный номер.

– Не понимаю, почему он просто не надавил на профессора? – обращаясь к Шаркову, тихо произнес Карцев.

– В смысле, почему он не заставил Левченко с радостью принять ситуацию такой, какая она есть? – уточнил Шарков.

– Ну да, – кивнул Карцев. – Для него же это вопрос не одной минуты даже, а пяти секунд.

– Полагаю, это с самого начала не входило в его планы, – ответил Шарков.

– То есть он намеренно вывел профессора из игры?

– А зачем, по-твоему, он привез с собой Юлию?

Карцеву такая мысль в голову не приходила. Он посмотрел сначала на Юлию, затем – на Мастера. Юлия выглядела спокойной, как всегда. Глядя на нее, можно было подумать, что она про себя читает стихи. Скорее всего, Северянина. Хотя, по всей видимости, она надолго испортила отношения с отцом. Мастер так и вовсе казался довольным, как никогда, и беззаботным, как ни один другой человек в целом свете. У Карцева вдруг возникла несвоевременная мысль: а может, ну ее, эту экскурсию по секретной лаборатории? Может, лучше пойти семги поесть?..

Вход в бункер спин-протектора охраняли не разряженные, как карнавальные гусары, гвардейцы, а конкретные парни в оливковом камуфляже из антитеррористического спецподразделения «Руслан».

Вообще-то оно только называлось антитеррористическим. В законе «О спецподразделении «Руслан» было русским языком прописано, что основной его задачей является «обеспечение абсолютной защиты спин-протектора в условиях чрезвычайной ситуации и создание условий для выполнения им своих непосредственных обязанностей». Ну, то есть во время землетрясения, наводнения, цунами, торнадо, камней с неба, военного переворота, инопланетного вторжения или, как сейчас, когда спин-протектор страшно боялся за свою жизнь.

Во главе «Руслана» стоял полковник Родион Самоцветов. Говорили, что он еще в школе познакомился со спин-протектором. Конечно, тогда еще спин-протектор не был спин-протектором, а полковник не был даже прапорщиком. После школы судьба развела их в разные стороны. Но спустя много лет спин-протектор, теперь уже истинный спин-протектор, встретил случайно своего школьного приятеля в одной из подворотен. Как это могло произойти – загадка. Потому как к тому времени Родион Самоцветов возглавлял уличную банду, а спин-протектор передвигался по городу только в бронированном авто в сопровождении личной охраны. Но, как бы там ни было, легендарная встреча состоялась. И, движимый ностальгией, спин-протектор взял Самоцветова в свою службу охраны. Самоцветов служил спин-протектору верой и правдой. И очень быстро продвигался вверх по карьерной лестнице, перескакивая через две, а то и четыре ступени разом. Когда же спин-протектор окончательно удостоверился в том, что Самоцветов за него любому, невзирая на чины и должности, ни на секунду не задумываясь, глотку порвет, он создал спецподразделение «Руслан» и назначил бывшего школьного приятеля его командиром.

Так говорят.

Хотя как там все было на самом деле, никто точно не знает. Жизнь спин-протектора окутана туманом, куда более густым и плотным, чем тот, что расстилался над Гримпенской трясиной.