Она стояла посреди лагеря, и собравшийся вокруг люд разглядывал ее, переговариваясь короткими, весомыми фразами. Она видела около двадцати человек, преимущественно мужчин. Некоторые вооружены, остальные безоружны, но в их позах и неторопливой уверенной поступи она ощущала скрытую силу. «Эти люди сильны и умеют убивать, – думала она, глядя в обветренные суровые лица, – кто же они такие?»

Она услышала молодой женский голос и невольно обернулась.

– А это кто? Новый кусок мяса? – к Далмире приблизилась девушка, одетая в кожаные, до пят, узкие штаны и черную просторную куртку, почти не скрывавшую маленькие упругие груди. Лицом она напоминала женщин ортангира, вот только волосы не были распущены, а, свитые в толстую черную косу, обвивали высокую, стройную шею. Из-за плеча незнакомки торчала рукоять какого-то оружия.

Лицо девушки было довольно привлекательным, но едва она приблизилась, Далмира вздрогнула: правую половину лица пересекал жуткий рваный шрам, нанесенный, верно, каким-то животным. Несколько багровых неровных полос начинались ото лба и пересекали щеку, чудом не задев глаз. Заметив испуг новенькой, девушка улыбнулась:

– Не понравилось? Ничего, привыкнешь! Значит, Торвар нашел себе новую подружку. – Она провела пальцем по щеке Далмиры, глядя в глаза так яростно, что девушка не посмела отстраниться. – Ну, это ненадолго!

Расхохотавшись, она отошла. Люди стали расходиться, и вскоре на площадке никого не осталось. В дальнем углу двора столпились животные, которых Далмира раньше не видела. Некоторые из них лежали, положив на землю крупные, увенчанные грозными рогами головы, другие стояли, помахивая длинными, спускавшимися до земли, хвостами. Их шкуры носили светло-бурый оттенок и, наверно, неплохо маскировали на этой равнине.

– Иди за мной! – произнес кто-то.

Она повернулась: рядом стоял однорукий, едва не задушивший ее. Его грозная плеть висела за широким, украшенным разноцветными каменьями, поясом. Он смотрел на девушку спокойно, без злобы, и она немного успокоилась. Оллок повернулся и двинулся к одному из шатров. Далмира покорно пошла следом.

Облезлый полог из звериных шкур пропустил ее внутрь. Шатер был довольно велик, по сравнению с тесными комнатками ортангира, в самом верху его виднелась закопченая дыра. Туда, по-видимому, уходил дым от костра, если обитатели его желали согреться или приготовить пищу. В центре располагался примитивный очаг, сложенный из нескольких камней, а по краям – вытертые звериные шкуры, очевидно, служившие постелью.

– Это твой дом, – отчетливо сказал однорукий. Он повернулся и вышел.

Далмира осталась стоять неподвижно, не понимая, как ее оставили без всякого присмотра или охраны? А если она убежит? Девушка осторожно приблизилась к выходу и чуть отодвинула полог, одним глазом выглядывая наружу. Приближался вечер, и лагерь выглядел обезлюдевшим. Где же все? Она прислушалась, уловив множество странных, ни на что не похожих звуков. Кажется, где-то сражались… Или кричал какой-то зверь?

Она высунула голову целиком. На площади никого. Бежать!? Пусть в пустыню, но остаться свободной! И умереть там… свободной. Но, может, лучше остаться здесь, ведь никто из этих людей пока не причинил ей никакого зла! Ее не держат взаперти, как Эторг…

Тут она рассмотрела, что проход между повозками исчез. Они сдвинулись, и лагерь оказался окруженным кольцом из повозок. Далмира повернула голову и увидела черный силуэт, стоящий на крыше повозки. «Дозорный, – сказала она себе, – нет, не так все просто, Далмира!»

Она едва не вскрикнула, отшатнувшись, – так неслышно и внезапно перед ней возник человек. Он был молод и могуч, судя по мощным, бугрившимся мышцами, плечам. Лицо его, безусое и безбородое, совсем не выглядело злобным. Напротив, смотрел парень довольно дружелюбно и, войдя за девушкой в шатер, спокойно опустился на шкуры. Он молча разглядывал девушку, и Далмира, осмелев, обратилась к нему:

– Мне сказали, я здесь буду жить. Ты тоже живешь здесь?

Молчание.

– Наверно, ты не понимаешь мою речь, – вздохнула Далмира. – Я и сама не всегда понимаю вашу.

– Он немой, – сказала, входя в шатер, девушка со шрамом. – Он не может говорить. Оллок привел тебя сюда? Я тоже сплю здесь.

Далмира кивнула в ответ. Она жадно вслушивалась в каждое слово, стараясь уловить смысл сказанного, и ей это удавалось. Их язык почти не отличался от ее родного наречия, этих людей она понимала лучше, чем коверкавшего фразы Эторга. Но некоторых слов она не знала. «Придется мне, как Шенну, учить слова», – чуть улыбнувшись, подумала она. Воспоминание о Шенне заставило ее вздохнуть. Девица усмехнулась:

– Вздыхаешь? Это пройдет. Скоро вздыхать станет некогда. Завтра Оллок станет учить тебя.

– Учить? – не поняла Далмира. – Учить чему?

– Завтра и узнаешь. А теперь спи. – И она властно указала ей на одну из постелей.

Не осмелясь перечить, Далмира легла и, укрывшись шкурами, долго глядела в потолок. В круглой дыре застыл краешек неба, и души предков величаво сияли в темноте небесного мира.

Далмира уснула и проснулась от прикосновения рук, бесцеремонно шаривших по ее телу. Она вскрикнула, но сильная мужская рука прижала голову к земле.

– Молчи! – прошипел ей в ухо Торвар. – И снимай одежду!

Она забилась, пытаясь вырваться, но этот воин был сильней Эторга. Лезвие кинжала уткнулось девушке в скулу:

– Хочешь стать похожей на Кинару? Я сделаю это!

Кто-то схватил Торвара и отбросил в сторону. В слабом свете догорающих углей Далмира смогла разглядеть широкоплечую фигуру немого.

– Как ты смеешь? – брат Тормуна замахнулся кинжалом, но во тьме послышался голос:

– Ты звал меня, Торвар? – между приготовившимися к схватке мужчинами возникла белеющая в полумраке обнаженная фигура девушки. Ничуть не смущаясь, Кинара подошла к Торвару, и он опустил оружие. – Я слышала, ты произнес мое имя.

– Я? А-а, да…

– Ты что-то хотел? – Кинара прижалась к мужчине и ласково провела ладонью по его лицу. Торвар растерянно улыбнулся, но Немой оставался напряженным, наблюдая за каждым его движением.

– Да, конечно, – пробормотал Торвар, гладя девушку по спине.

Его движения становились все более страстными, но Кинара оттолкнула его:

– Мне надо выспаться, завтра будет трудный день. Иди к себе, Торвар. Спокойной ночи.

Она медленно, с достоинством, повернулась и пошла прочь. Брат Тормуна замер, затем пробормотал проклятие и выскочил из шатра. Далмира с изумлением смотрела на девушку, не понимая, как можно расхаживать перед мужчинами совсем нагой! Но, похоже, Кинара не знала стыда. Пройдя мимо замершего немого, она остановилась и, ласково проведя рукой по его груди, направилась к своей постели.

После происшедшего она заснула с трудом и спала, казалось, одно мгновенье. Далмира вздрогнула от бесцеремонного толчка под ребра: