По идее, организаторы этого «саммита» могли открыто объявить о встрече через средства массовой информации и спокойно вести переговоры.

Эти рассуждения не мешали Боброву слушать Козырина. А подполковник заговорил о составляющей части информации, полученной Комитетом: на саммите инкогнито должны присутствовать два очень известных и влиятельных в российских политических кругах лица.

— Скажем... русской национальности, — с небольшой запинкой продолжил он. — Их интересы зашли слишком далеко. Это содействие по финансированию чеченских боевиков и поставки вооружения на территорию Азербайджана, а дальше — в Дагестан и Чечню. Теперь главное. Вашей группе спецназа ставится задача проникнуть на борт лайнера и получить факты, подтверждающие связь между российскими политиками и главарями международных террористических организаций. Только факты, ни о какой ликвидации террористов, их спонсоров и их пособников речи не идет. Замечу кстати, что, помимо службы безопасности морского лайнера, на борту будет внушительная охрана нефтяных шейхов и самих террористов.

— Это наши проблемы, — в очередной раз сжато ответил капитан Моравец.

Бобров отметил шевеление крыльев носа диверсанта от предвкушения предстоящей работы. Вряд ли он был хищником по натуре, но если тигра кормить манной кашей, у него выпадут зубы, он захиреет и издохнет. Лучшего сопоставления Олег Бобров в данное время выдумать не смог.

Сказать, что капитан 1 ранга порадовался за боевых пловцов, тоже нельзя. Конечно, он бы и сам ощутил подъем сил, если бы не издевательская грубость Козырина по отношению к Тритонычу. И вообще, на что он надеялся, поджидая начальника базы? Если Кашинский в его понимании завхоз, то какого ляда начал именно с него? Чтобы сразу отшить? Чтобы ему не было обидно, что за его спиной ведется обсуждение вещей, которых ему знать не положено? Чтобы в его «скинхедовской» голове не зародилось подозрение об интригах против него? Или он опасен для «федералов» в своем амплуа «прожженного морского диверсанта»? Или это своеобразное предупреждение начальнику разведотдела, о чем Бобров подумал в самом начале?

Ерунда — за исключением последнего. Но эти вопросы пришли, и никуда от них не деться.

Порой морских диверсантов забрасывают на объект с суши, и Козырин затронул эту тему.

— Сроки поджимают, и мы вряд ли сможем обеспечить вам доступ на лайнер непосредственно из порта.

— Мне нужно знать лишь три вещи, — Моравец начал загибать пальцы. — Первое: у какого причала будет отшвартован лайнер. Второе: дату и точное время отплытия. И третье — маршрут. — Он опустил руку. — Плюс фото интересующих вас людей и номера их кают. Имена мне не нужны.

— А тип лайнера? Мне бы не хотелось сейчас говорить об этом.

— Это меня не интересует. Я знаю все типы судов, включая и пассажирские, которые заходят в территориальные воды Ирана. И еще. Вы говорили про обеспечение. Возможно, нам понадобится «кит».

— Кто?

— "Кит". Вспомогательное судно, под килем которого мы дойдем до причала. Придется заплатить капитану, чтобы в означенное время он подогнал судно к внешнему рейду. Также придется заплатить агентам. У них скверная привычка работать за деньги.

— Да, — подтвердил Бобров, — с деньгами полный мокрец. В штабе нам не дадут ни рубля.

— Этот вопрос решен, — твердо заявил Козырин. — Мы профинансируем все, включая командировку бойцов в Энзели. Она состоится, когда мы точно узнаем номер причала и дату отплытия лайнера.

— Да, без этого встречаться с агентами бесполезно.

— Поговорим о деталях. На борту лайнера будет один человек, завербованный нашей разведкой, он работает стюардом. Операция может сорваться, если его не окажется на судне. К моменту проникновения диверсионной группы на борт лайнера он должен будет узнать, в каких каютах располагаются интересующие нас лица. Мы также ставим перед ним задачу выяснить место переговоров — либо в конференц-залах, либо в ресторане. Мы могли бы снабдить его видеозаписывающей аппаратурой, но не факт, что он сможет оказаться в нужном месте и в нужное время. Я все же думаю, что обсуждение конкретных вопросов пройдет в ресторане, в разных его частях и с конкретными людьми. Такая форма общения стала общепринятой.

— В России конкретные вопросы решаются в банях, — сравнил Бобров. — Жаль, никто не додумался построить круизную сауну.

— Все еще впереди, — серьезно отозвался Козырин, словно уже видел на стапелях бревенчатый сруб. — Итак, какую еще помощь мы ожидаем от стюарда. Во время круизов он делит каюту с тремя товарищами — эта информация получена из другого источника. У него есть отдельный шкаф для одежды, закрывающийся на замок. Служба безопасности перед выходом лайнера в море проверяет все каюты, включая служебные помещения, на предмет взрывчатых веществ. В основном со специально обученными собаками. Висящая в шкафах обслуживающего персонала одежда проверяется поверхностно. Во время подготовки лайнера к круизу стюард должен будет пронести на борт два комплекта униформы — стюарда и охранника. Мастерская по пошиву униформы нам известна. Осталось снять мерки с тех спецназовцев, на которых ляжет основная часть операции.

— Разве обслуга на лайнере работает не посменно? — спросил Бобров.

— Я понял. На этом лайнере одна смена, — ответил Виталий. — Обслуживающему персоналу хватает пяти-семи дней отдыха между рейсами. А они, как правило, не занимают больше недели.

— По два комплекта униформы, — внес коррективы Яков. — Ваш стюард может заболеть или, испугавшись в последний момент, закосить. Ему на голову может упасть кирпич. Один комплект одежды мы возьмем с собой. Нам понадобятся еще минимум четыре костюма престижной фирмы. Уважающие себя шейхи вешают на своих охранников тряпки от Армани. Работа на борту предстоит долгая, и нам будет затруднительно перемещаться в гидрокостюмах. И вообще, — продолжил Мора-вец, — я бы посоветовал вам отказаться от услуг стюарда. Его могут поймать с тряпками. Вот тогда операция действительно полетит к черту. Стюарда расколют в две секунды. Нас будут ждать, а мне это не нравится уже сейчас. Мне нужна информация и ничего более.

Бобров во время обсуждения деталей успел сделать пару выводов и пару глотков свежего чая. Это касалось политических игрищ, организованных в административных кругах. Вряд ли на первом месте стоит безопасность России — организуется сбор компромата, вот и все. Кого-то с его помощью выпихнут с политической арены. И вообще трудно допустить, что на встрече руководителей террористических организаций появится известный, по словам Козырина, российский политик. Хотя почему бы и нет? Кто встает на защиту чеченских террористов и в России, и за рубежом? Наши правозащитники, большинство которых из состава парламента. Кто нанимает для массовых убийц и палачей лучших адвокатов и достает миллионы на оплату их услуг? Кто обвиняет государство в геноциде чеченского народа? Опять же наши. Кто кричит о несоотношении сил «маленькой Чечни», обделенной оружием, и вооруженной до зубов «агрессивной» России? Тоже они. На этом фоне их контакты со спонсорами террористов выглядят вполне естественно.