– Вспомни классику отечественной мультипликации! – между тем продолжала заливаться хохотом Раиска. – Почтальон Печкин почему злой был?

– Почему...

– Потому что у него велосипеда не было!

– Да?!

– Да! А ваш Стасик подлым был, потому что рядом с ним подходящей женщины не было!

– То есть тебя, да?! – догадалась Алена.

– Вот именно!

– Ну вообще-то... последнее время у нас в бюро на Стасика большой спрос организовался.

– Ну, рассказывай, на что мне настраиваться? – деловито осведомилась Раиска.

– Во-первых, Лерочка...

– Это еще кто?

– Это, Райка, молодая выпускница финансово-экономического факультета, с фигурой, которая вылезает из одежды так, будто эту Лерочку кто-то постоянно надувает, как резиновую женщину. Особенно этот процесс делается заметен, когда она подходит к Стасику. Ее узенькая юбочка, ты не представляешь, сама собой начинает задираться вверх, а грудь почти совершенно вываливается из декольтированных топиков.

– Это ерунда, – отмахнулась от Лерочки Раиска. – Фигура у меня и самой неплохая и, когда надо, тоже может из чего-нибудь вывалиться.

– Но ей всего двадцать четыре года...

– Тоже ерунда! Неопытная, значит!

– Сейчас, Райка, вся молодежь с детского сада уже опытная! – попыталась предостеречь ее Алена.

– Брось! – не испугалась Раиска. – У них знания большей частью теоретические, из их идиотских журналов да с порносайтов, а у меня – большой практический опыт.

– Ну тогда, Рая, тебе надо опасаться другую женщину – Анну Тимофеевну Посконкину. Она хотя и ушла на пенсию, но очень часто по старинке заходит к нам в бюро с променада по Питеру, благо в фирме не пропускная система. И, знаешь, мне кажется, что приходит она специально ради Любимова. А он...

– Подожди-подожди! – перебила ее Раиска. – Какая же пенсионерка – конкурентка?

– Ты, Рая, ее просто не видела, а потому так говоришь! Я бы ей больше сорока не дала! Она яркая красавица и по-прежнему очень сексапильная. Такая, знаешь, украинского типа: черноглазая, черноволосая, громкая... Когда она приходит, кажется, заполняет собой все пространство бюро! Ну, а что касается опыта кое в каких вопросах, то его ей, как ты догадываешься, тоже не занимать!

– Да-а-а... – протянула Раиска. – Эта особа гораздо опаснее молоденькой резиновой женщины! Утешает только то, что она на пенсии, а потому не каждый день является в ваше бюро. Надеюсь, не каждый?

– Не каждый.

– В общем, Аленка, знакомь меня с ним быстрей! – сделала вывод Раиска.

– Понимаешь, Рая, я вообще-то с Любимовым после некоторых событий не разговариваю, – несколько смущенно сказала Алена, – и даже переехала от него вместе со своим компьютером в другой угол комнаты.

– Ну, ради меня-то можешь наладить отношения?

– Честно говоря, не хотелось бы...

– И это после того, как я ради тебя добровольно отказалась от Астахова? – возмутилась Раиска.

– Во-первых, он для тебя чересчур субтильным оказался, а во-вторых, как ты знаешь, Астахов меня бросил...

– Ладно! – великодушно махнула рукой Раиса. – Не будем зацикливаться на Астахове! Вернемся к Стасику! Чувствую, придется мне, как всегда, брать дело в свои руки! В общем, так: твоя задача завтра выйти из здания в один момент с Любимовым, а я уж соображу, что мне делать. Надеюсь, на такой вариант ты согласишься?

– Выйти с ним я, конечно, смогу, – кивнула Алена, – но...

– А больше от тебя ничего и не требуется! – подытожила разговор Раиска.

Именно в конце рабочего дня, назначенного Раиской для знакомства с Любимовым, в патентное бюро опять явилась громогласная Посконкина. Она принесла с собой кучу пирожков с капустой собственного изготовления и какой-то особенный китайский цветочный чай. Алена, исподтишка наблюдая за ней и Стасиком, видела, что Посконкина всеми силами старается привлечь к себе его внимание, ничуть не смущаясь бывших сослуживцев.

Любимов похвалил необычный чай, на что Анна Тимофевна сразу отреагировала должным образом:

– У меня дома целая коллекция этих чаев. Мне родственница привезла из самого Китая. То есть это не подделка, а совершенно натуральный экзотический продукт. И если вам, Станислав Львович, действительно чай понравился, то мы с вами сегодня же сразу после работы можем устроить дегустацию остальных образцов. Как вы на это смотрите?

Любимов сначала очень выразительно посмотрел отнюдь не на Посконкину с ее чаями, а на Алену, потом неприятно ухмыльнулся и ответил:

– Я не против, Анна Тимофеевна! Я очень люблю дегустировать чаи, особенно китайского происхождения!

Посконкина бросила два взгляда, полных превосходства, сначала на Алену, потом на Лерочку, и положила одну еще очень стройную ногу на другую. При этом ее отнюдь не длинная юбка задралась вверх, почти как у молоденькой сотрудницы, и Алена пожалела Раиску, которой, похоже, ничего сегодня не обломится. Она вышла в коридор и по мобильнику предупредила подругу о неожиданно возникших осложнениях. Раиска трудностей не испугалась и заявила, что постарается вырвать вожделенного Стасика из цепких лап совершенно распоясавшейся пенсионерки.

– И как ты себе это представляешь? – спросила ее Алена.

– Честно говоря, еще не придумала, – ответила Раиска. – Может быть, даже придется импровизировать на ходу.

Из дверей фирмы Алена, Посконкина и Любимов вышли втроем, практически плечом к плечу. Посконкина, как всегда, громко хохотала и держала Стасика под руку, будто бы чисто по-дружески, но они все трое очень хорошо представляли, каким образом нынешним вечером эта дружба перерастет в нечто большее. Алена бросила напряженный взгляд по сторонам и обомлела. К ним подходила не Раиска, а писаная красавица. Черты лица вроде бы были Раискиными, но необычно одухотворенными. Их вечная резкость несколько смягчилась, исчезла постоянная скептическая усмешка, а глаза с, казалось, вечным прищуром неожиданно широко раскрылись. Раиска, которая давно уже не носила ничего, кроме джинсов, кроссовок или шлепанцев, была одета в летящее шелковое платье кремового цвета и белые туфли на высоких каблуках. На шее и в ушах блистали жемчужные украшения, а белокурые волосы были уложены в красивый узел на затылке. В общем, не Раиска, а воплощенная женственность. И эта нежная кремово-жемчужная женственность очень контрастировала с вульгарной вызывающей яркостью Посконкиной.

Алена бросила взгляд на Стасика и увидела, как он, раскрыв от восхищения рот, аккуратно выскользнул из-под руки Анны Тимофеевны. Раиска, похоже, это тоже заметила, потому что улыбнулась еще приветливей и жизнерадостней прежнего и сказала:

– Алена! Наконец-то! Я тебя уже давно жду!

Она подошла к подруге и чувствительно ущипнула ее в бок. Алена еле сдержала вскрик и тут же деревянным голосом проговорила, обращаясь к Посконкиной и Стасику: